Порочный Принц (ЛП) - Кент Рина - Страница 27

Я игнорирую голос в голове, не желая копаться в этих эмоциях, проходящих через меня сразу. Трудно понять одну эмоцию за раз, не говоря уже обо всех.

— Что все это было? — Ронан хватает меня за руку, запрещая входить в класс.

— Ничего.

Я снова пытаюсь войти.

На этот раз он тянет меня за собой и прижимает спиной к стене в темном углу рядом с учительской.

Черт возьми. Что с ним такое, что он прижимает меня к стенам?

И почему у меня по спине бегут мурашки от предвкушения?

Когда я встречаюсь с ним взглядом, он немного пустой, немного нечитаемый, немного затененный.

— Я сказал. Что, черт возьми, все это значит?

Неужели это так неправильно, что все мое тело оживает всякий раз, когда он так на меня смотрит? Всякий раз, когда он сбрасывает маску и показывает мне свое истинное, грубое «я»?

Только мне. Не кому-нибудь другому, только мне.

Тем не менее, я использую свой строгий тон.

— Не смей неуважительно относиться ко мне в присутствии других, Ронан. Я плохо на это реагирую.

— Очевидно.

Его пальцы впиваются в мою руку, и хотя его кожа отделена от моей пиджаком и рубашкой, это почти так, будто он сжимает мою обнаженную плоть и врезается в нее.

— Отпусти меня, — шиплю я, наблюдая за нашим окружением.

Учителя не очень хорошо отреагировали бы на эту сцену.

— Не раньше, чем мы все проясним.

— Что проясним?

— Твою глупую веру в то, что я принадлежу тебе. — его голос холоден, даже жесток. — Я тебе не принадлежу, belle — красавица. Все как раз наоборот.

Я вздергиваю подбородок.

— Ты так думаешь?

— Да, и если ты снова бросишь мне вызов, я докажу свою точку зрения.

— Докажешь как?

— Учитывая твоё шоу только что... — он замолкает. — Ты не захочешь узнать.

— Ронан, — предупреждаю я.

— Тил, — усмехается он.

— Пошел ты к чёрту.

— Я сделаю больше, чем пойду к черту, если ты не прислушаешься к моему предупреждению.

— О чем ты говоришь?

Он кладет руку на стену рядом с моей головой и наклоняется так, что его лицо находится всего в одном дыхании от моего. Моя грудь вздымается в сантиметре от его пиджака.

— Держись подальше от Агнуса, и это, как ты сказала ранее, твое первое и последнее предупреждение.

Меня вновь охватывает чувство провокации. Я хочу, чтобы он поцеловал меня, прикусил мою губу и пустил кровь. Я хочу, чтобы он поглотил меня, будто это последний день на земле, и я единственная, с кем он хочет провести его.

Но больше всего я хочу, чтобы он вдохнул в меня жизнь.

— А если я этого не сделаю? — бормочу я.

— Я буду много трахаться, и не с тобой. — его лицо и голос нейтральны. — Добро пожаловать на место в первом ряду, так как ты увлекаешься вуайеризмом. Я устрою для тебя шоу, когда буду трахать Клэр и ее подругу, а ты будешь смотреть и знать, что это не ты.

Что-то красное и горячее вспыхивает во мне. Это может быть моя собственная кровь, или мои вены, или ярость; не знаю. Все, что я знаю, это то, что я не могу замолчать. Я должна ответить.

— После этого ты сможешь посмотреть мое шоу. — я провожу пальцами по его галстуку. — У меня есть список, знаешь ли. Все мужчины, которые трахали меня, будут открыты для повторения, и знаешь, что, Ронан? Они в моем вкусе — старше, опытнее и знают, как заставить девушку почувствовать себя хорошо.

Тяжелая тишина повисает, между нами, на секунду слишком долго.

Я ожидала, что Ронан будет действовать в соответствии с этим, так как он делал это ранее. Я ожидала, что он скажет мне «нет», или поцелует, или еще что-нибудь.

Вместо этого... он улыбается.

Какого черта он улыбается?

— Ты сделаешь это,belle — красавица.

Что?

— А теперь, если ты меня извинишь, я пойду запланирую свой секс втроем. — он отталкивает меня.

Пустота воздуха на моей коже похожа на то, словно меня бросили, выбросили. Это одно из моих самых ненавистных чувств в мире.

— Я не шучу. — говорю я ему в спину. — Я сделаю это.

Он бросает на меня взгляд через плечо.

— Я тоже это сделаю.

А потом он уходит. Черт возьми. Черт возьми.

Этого не должно было произойти. Почему, черт возьми, он не останавливает меня? Он должен, и я остановила бы его в ответ.

Если только этот мудак на самом деле не хочет этого сделать?

Он может... говорить об этом серьезно.

— Ронан.

Я произношу его имя, ожидая, что он проигнорирует меня, но он поворачивается и смотрит на меня.

На его лице все еще та отвратительная улыбка, которую я хочу сжечь дотла.

— В чем дело, belle — красавица?

— Это еще одна игра?

— Я не знаю. Ты скажи мне, потому что я играю нечестно.

— То, что у тебя есть член, не значит, что ты единственный, кто может что-то делать.

— То, что у тебя есть киска, не означает, что ты единственная, кто может что-то делать, — отвечает он, не сбиваясь с ритма.

Это вызов. Он бросает мне вызов.

— Чего ты хочешь? — огрызаюсь я. — Скажи мне.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне.

— Откуда, черт возьми, мне знать, чего ты хочешь?

— Разберись с этим. Ты это начала.

— Я начала? — повторяю я, не веря ушам.

— Да. А теперь, пока ты это исправляешь, я пойду за своей дозой.

На этот раз я не останавливаю его, когда он исчезает в классе, хотя что-то в моей груди сжимается и умирает.

Пошел он.

Он не единственный, кто играет нечестно.

Самые продуманные планы начинаются со схемы.

Это может быть что-то столь же простое, как посадка семени для неприятностей.

Как я сделал вчера.

Тил игнорирует меня с тех пор, как я объявил о своих планах на секс втроем с Клэр и ее подругой. Когда она думает, что я не смотрю, она смотрит мне в спину.

Она не может удержаться от свирепого взгляда. Это заложено в ее характере и единственный способ, которым она может избавиться от своих эмоций.

Иногда ее брови хмурятся, когда я нахожусь в поле ее периферийного зрения, словно она не может понять, что происходит. Она понимает, что что-то не так, но не может понять, как это исправить.

Чего она не знает, так это того, что рано или поздно она подчинится.

Моей чертовой линии.

Я провел весь вечер с Ноксом в их доме прошлой ночью, следя за тем, чтобы она не вышла за кем бы то ни было, черт возьми, в ее списке. Я что-нибудь сделаю с этими сосунками позже. Все начнется с того, что она вычеркнет их из своей жизни, и закончится тем, что в будущем она не будет с ними контактировать.

А пока ей нужно признать свою вину, осознать, что она сделала, и пообещать, что больше так не сделает.

В Тил есть что-то помимо того, насколько она реальна. А еще она сходит с ума, когда ни черта не понимает. Эта ситуация не то, на что Гугл может ответить за нее, точно так же, как он не может ответить на мои вопросы о ней. В Интернете нет информации о ней и Ноксе, кроме того факта, что они приемные дети Итана. Все это чертовски подозрительно, и хотя Нокс ничем не может помочь, есть еще один член семьи, который может.

Я нахожу Эльзу прямо перед ее тренировкой по легкой атлетике, единственный раз, когда этот ублюдок Эйден оставляет ее в покое.

Она уже идет к полю, когда я обнимаю ее за плечи и двигаюсь в ногу с ней.

— Как поживает моя любимая Элли?

— У тебя много Элли?

— Всего три. — я ухмыляюсь. — И ты лучшая из них.

— Ты неисправим, Ронан.

— Твои комплименты согревают мое сердце.

Она оглядывает меня с ног до головы.

— Разве ты не должен быть на тренировке?

— Ее отменили. Не говори Кингу.

— Почему не говорить? — шепчет она, будто это сложный заговор.

— Он постоянно ведет себя, как мудак, в то время как я только время от времени бываю мудаком.