Ривер Уайлд (ЛП) - Тоул Саманта - Страница 35

— Нет, — отвечаю, гася сигару о коробку. Засовываю ее обратно, чтобы докурить позднее.

— Ты точно уверен, что это был он?

— Сто процентов.

Я не забываю лиц этих больных ублюдков. Каждое из них выжжено в моей памяти. Как и моего отчима, его лицо я буду помнить всегда.

Маркус вздыхает.

— Он доставит проблем, ты же знаешь.

— Знаю.

К дому, засунув руки в карманы, приближается темная фигура.

— Он здесь. Надо идти.

— Делай, что необходимо. Перезвони, когда все будет готово.

Я бросаю мобильник на пассажирское сиденье. Схватив бейсболку, надвигаю ее низко на глаза. Затем останавливаюсь, мой взгляд падает на гильотину для сигар. Я беру ее и опускаю в карман.

Выйдя из машины, растворяюсь в тени и быстро пересекаю улицу. Широкие шаги легко покрывают пространство между мной и ним.

Сердце в груди бешено колотится. Адреналин бежит по венам. Я готов. Так чертовски готов к этому.

Обхожу дом. Проскальзываю через заднюю калитку в сад.

Бесшумно ступаю по тропинке, ведущей к задней двери.

Кухня погружена в темноту.

Пытаюсь проникнуть через дверь. Заперто.

Мне требуется меньше тридцати секунд, чтобы ее открыть.

Беззвучно проскальзываю в дом, закрывая за собой дверь.

Слышу в гостиной рядом телевизор.

Раздается звук спускаемой в унитаз воды. Он в ванной на первом этаже.

Неслышно иду в том направлении. Для крупного парня я могу двигаться тихо, когда захочу.

Годы практики казаться невидимым рядом с отчимом, когда я был ребенком.

Не то чтобы это имело какое-то значение.

В общих чертах я знаком с планировкой дома этого мудилы. Маркус прислал мне план дома по электронной почте, пока я сидел снаружи и ждал.

Дверь в ванную открыта.

Он стоит перед раковиной и моет руки. Голова опущена.

Я вижу себя в зеркале над его головой.

Стараюсь на себя не смотреть.

Жду, когда он поднимет глаза и увидит меня.

Он вскидывает голову и бледнеет.

— Помнишь меня? — я злобно улыбаюсь ему в отражении зеркала.

Он двигается быстро, хватаясь за дверь, чтобы ее захлопнуть.

Я быстрее.

С силой распахиваю дверь.

Он отлетает на туалетный столик.

— Я ничего не сделал! — кричит он.

Я склоняю голову набок.

— Ты в этом уверен?

— Ничего! Клянусь!

Я сообщаю название магазина, где его видел.

Его лицо наполняет страх.

Мое — справедливость.

— Я же говорил, что буду наблюдать. — Поворачиваюсь и закрываю за собой дверь ванной, запирая ее. — А ты не слушал. Итак, пришло время для нас с тобой провести вторую часть нашей маленькой беседы.

— Нет, нет! — кричит слабый, жалкий, больной маленький ублюдок, скользя вдоль туалетного столика. — Да, я был там! Но я ничего не сделал. Клянусь! Я только смотрел. Я никого не трогал, клянусь!

«Только смотрел».

«— Это твоя вина, Ривер. Ты заставляешь меня это делать. Ты такой красивый. Я ничего не могу с собой поделать. А теперь помолчи. Больно будет только минутку.

Я крепко зажмурился.

Меня здесь нет. Я в другом месте. В безопасном месте.

Только не смотри, Ривер. Не открывай глаза. Скоро все закончится».

К горлу подступает желчь. Я сглатываю.

Хватаю больного ублюдка за толстую мясистую кисть и тащу к себе.

Теперь он плачет.

А я ничего не чувствую.

Склонившись над ним, приближаюсь к его лицу. Теперь он плачет еще сильнее. Весь побелел от страха.

«Чертов слабак».

Он может причинять боль, но не может ее терпеть.

Я улыбаюсь. Улыбка выходит кривой. Хотел бы я сказать, что играю. Но это не так. Потому что знаю, мне это понравится.

— Не волнуйся, — говорю я ему, доставая из кармана гильотину для сигар. Крепче сжав его кисть, отделяю толстый мизинец. — Больно будет только минутку.

«В отличие от пожизненной боли, которую ты причинил тем двум мальчикам», — думаю я, смыкая гильотину на кончике пальца.

Кэрри

Никак не могу уснуть. Я просто ошарашена поведением Ривера. И, честно говоря, я за него беспокоюсь. Я даже попыталась дозвониться ему на мобильный, чтобы узнать, как он, но, конечно же, трубку никто не взял, а я не потрудилась оставить сообщение.

К тому же Олив, похоже, тоже не в настроении спать. Она беспокойна. Сегодня ночью она двигается не переставая.

И теперь я даже называю Олив «она». Во всем виноват Ривер.

Я сижу на диване, а Бадди крепко спит рядом и храпит. Невидящим взглядом смотрю в телевизор, мысли витают где-то далеко, и все они о Ривере.

Даже вид Дэвида Бореаназа в повторе «Баффи — истребительница вампиров», который идет на экране, не может отвлечь меня от мыслей о Ривере.

Это расстраивает. И раздражает.

Я даже не думаю о том, что через шесть часов должна быть на утренней смене в закусочной.

«Ох».

Слышу низкий рев проезжающего мимо моего дома автомобиля.

«Ривер».

Выкарабкиваюсь из дивана и во второй раз за этот вечер смотрю в окно.

Вижу, как его грузовик въезжает на подъездную дорожку, как он вылезает из машины и направляется к своему дому.

Ну, по крайней мере, он жив.

Хотя, возможно, когда я с ним закончу, это изменится.

Обычно я никогда не спрашиваю Ривера о том, что связано с его жизнью, потому что не хочу, чтобы он совал нос в мою жизнь, но по какой-то причине этим вечером меня тошнит от секретов.

Я хочу знать, что произошло сегодня в магазине.

Хочу знать, почему он бросил меня здесь и уехал, будто его задница полыхала в огне.

Хочу знать, где его носило все это время.

И я хочу знать все это потому, что он мне небезразличен.

До того как успеваю передумать идти туда, натягиваю кардиган поверх пижамы и засовываю ноги в кроссовки.

— Скоро вернусь, — говорю я Бадди, когда он поднимает голову с дивана, чтобы посмотреть, куда я собралась.

Выйдя через парадную дверь, преодолеваю небольшое расстояние до дома Ривера.

Я даже не утруждаю себя стуком. Открываю дверь и вхожу. Я так завелась.

В гостиной его нет. Вижу, что на кухне горит свет, и иду туда.

Он стоит у раковины, спиной ко мне.

— Рыжая, ты забыла, как стучать?

Он услышал, как я вошла. Ну, я и не особо скрывалась.

— Ох, не морочь мне голову, — огрызаюсь, не в настроении сейчас с ним спорить. — Ты сам никогда не стучишься в мой дом. Просто входишь, если дверь не заперта. И если не хочешь, чтобы я входила в твой, тогда запирай эту фигову дверь.

Он оглядывается на меня через плечо.

Выражение его лица потрясает меня. Глаза выглядят... мрачно-примитивными. Почти сексуальными. Лицо раскраснелось. Кожа блестит, будто он только что сделал какое-то физическое усилие. А волосы взъерошены, словно он неоднократно проводил по ним руками.

Или, возможно, кто-то другой.

Результат, который складывается у меня в голове из всех аспектов его внешности, мне не нравится.

«Он был с женщиной?»

Грудь болезненно сжимается.

Я сглатываю.

— Где ты был? — В тишине кухни мой спокойный голос звучит чересчур громко.

Он разворачивается обратно к раковине и закрывает кран. Тянется за полотенцем и вытирает руки.

Затем поворачивается ко мне.

Я сразу же замечаю кровь, и все мысли о нем и другой женщине исчезают.

— О боже! — восклицаю я, подходя к нему. — Ты ранен? Что случилось?

Он хмурится. Затем бросает взгляд на свою белую футболку. На следы крови на ней.

Вновь поднимает на меня глаза, и мне не нравится то, что я в них вижу.

Все те вещи, которые я только что сложила в уме, были ошибочны. До безумия ошибочны.

Добавьте сюда кровь, и вы получите совершенно другой сценарий.

Жестокий сценарий.

Внутренний инстинкт и опыт заставляют меня отступить на шаг.