Мизантроп (СИ) - Коруд Ал - Страница 24

По этой причине уборка снега выглядит у нас обычно так: сначала ставим лестницу и скидываем завалы сверху, а затем уже убираем его с самой торной дорожки, стараясь кидать как можно дальше. Иначе появятся огромные снежные бугры. Временами я в снегоступах залезаю наверх и ровняю на участке сугробы или, вообще, выкидываю лишний снег за забор. Если еще замести поверхность метлой, то получается незаметно для чужих глаз. А в то, что они есть, верю безоговорочно. Тамара как-то назвала меня «чертовым маньяком», но такой уж я есть. Поэтому и выжил.

Пока работалось, вспомнил тот наш неудачный рейд за реку, за машиной. Я еще осенью, когда в город мотался, подумал, что неплохо бы нам завезти в деревню какой-нибудь мощный пикап, чтобы разный груз в кузове и прицепе таскать. Не побеспокоился заранее в кредит взять, но все же и не продумаешь? Понятно дело, что на катере такую дуру не перевезешь, а с более мощными транспортными плавающими средствами, боюсь, у меня не срастется. Не зря же людей для энтого дела в училищах не один месяц учат, а потом они еще практику непосредственно на воде проходят. Я иногда и на моторке о причал сильно стукался, не рассчитав скорость. Опыта все-таки маловато. По этой причине завезти сюда машину можно было только зимой — по льду. Главное — добраться до самого льда, на нем обычно в снег ветром сдувает, а мороз создает наст, годный для проезда. Вдобавок у меня в заначке нашлись специальные цепи на колеса и даже имелся опыт езды с ними.

Искомый рабочий поселок находился практически напротив нашего острова, только с противоположной стороны от моей деревни. На нем имелся нормальный причал, с которого я и собирался уходить дальше на лёд. С собой я взял Тамару, как девушку более уравновешенную, выносливую и освоившую как-никак оружие. Найденный у наркобарыги мента Калашников отличной ей, кстати, вполне подошел. Откидной приклад позволял уверенно двигаться в помещении, не мешал, делал автомат приёмистым. На том и порешили. Шли через реку на широких туристических лыжах, наверное, еще советского производства. Нашел их в одном из сараев, вот и пригодились. По свежему насту шлось хорошо, за нами вилась легкая позёмка, быстро сдувая не слишком отчетливые следы от широких лыж. В рюкзаках было только самое необходимое: запас бутербродов, двухлитровый термос, пускач для автомобиля, топор, веревки и бензопила.

Поначалу нашей экспедиции везло. На главной улице большого поселка мы сразу заприметили два нам подходящих автомобиля. Nissan Navara оказалась без ключей и был закрыт. В Mitsubishi L200 через полуоткрытую дверь уже малость намело снега, на водительском месте лежал «сверток», но зато в замке зажигания находились ключи. Завести же машину никак не удалось, не факт, что и до катастрофы она нормально ездила, больно выглядел популярный в народе пикап непрезентабельно, да и пробег давно за сотню перевалил. Мой взгляд задумчиво упал на большой сугроб, в котором явно угадывался автомобиль. Прихваченная с собой щетка и лопатка быстро открыла нашему взору лакированное туловище благородного черного цвета.

Я и не знал, что Volkswagen производит пикапы. Машина выглядела основательно, но ни хозяина в мертвом виде, ни ключей рядом не наблюдалось. Правда, стоял Amarok на выезде из большого дома, обитого «колхозанским» сайдингом. Вообще, было странно видеть такой понтовый автомобиль рядом с совершенно безвкусного дизайна коттеджем. Дверь вовнутрь оказалась на удивление открыта, ключи нашлись тут же в прихожей. Тамара закинула Калаш за спину и нырнула в сторону кухни. Видимо, девчонки договорились друг с другом насчет поиска чего-нибудь вкусненького. Те еще у меня сластены оказались.

Я вставил ключ в замок зажигания и решил попробовать завезти так. Какого же было моё удивление, когда мотор чуда немецкого автопрома схватился почти сразу. Минуту я слушал мерное тарахтение автомобильного дизеля, включил подогрев салона и двинулся в дом. Тамара уже заканчивала упаковывать в коробку кофе, сладости и специи, найденные на кухне. Я же прошел дальше в комнаты, лучше бы не ходил, наверное, из-за этого неприятностей потом и словил. Вся семья в виде выжатых и скрученных «свертков» находилась в самой большой комнате. Правда, меня было уже не испугать подобным видом просто стало неприятно. Я быстрым шагом поднялся на второй этаж и нашел искомое. С недавних пор я начал вынимать из всех найденных мною компьютеров жесткие диски памяти и брать с собой ноутбуки. В последние недели что-то стало не хватать информации и развлекательного контента.

На лёд выбрались вполне удачно. Как я и планировал, съезд удалось организовать из разрезанных бензопилой кусков деревянного забора. От этой пристани к поселку на острове ходил паром, и когда я перегон ял «Ниву», то внимательно здесь осмотрелся, тогда и забор заприметил. Укрепив самодельный помост деревянными чурбанами, я аккуратно выехал на снежную целину. Цепи была надеты на колёса еще у дома и неплохо себя показали при езде по поселку. При полном приводе машина вполне себе шла по не очень глубокому снегу. Да и в морозные дни он к тому же неплохо спрессовался. По льду движение стало еще проще. Мы с Тамарой уже предвкушали, как подкатим прямо к самому дому. На крайний случай я планировал оставить пикап на берегу, спрятав под чехлом до весны.

Но внезапно наше везение в этот день закончилось. Я поначалу даже не понял, почему обзор из лобового стекла вдруг резко опустился. Затем послышался непонятный треск, тут же и белугой завыла Тамара. Ну, хоть какой-то прок от бабьего визга, он и вывел меня из ступора.

— Тома, дверь открывай и наверх залезай! Там ступенька. Быстро давай!

Мой громкий командный голос вывел девку из состояния истерики, если что — я бы и кулаком вмазал. В таких ситуациях все дозволено. Девушка относительно ловко выкарабкалась в кузов пикапа. Машина же, как будто почувствовав, что её покидают, начала уходить под лёд быстрее.

— А-а-а! — заорал уже я, подхватил на автомате рюкзак, оружие и открыл дверцу. Вода успела дойти до порога, в ней жутким месивом колыхалась ледяная шуга. Я успел только бросить взгляд на близкий берег и выматерить себя. Как же не учел, что здесь идет протока, которая замерзает позже всего и, значит, лёд в этом месте относительно тонкий. Обрадовались, мля, новой машинке. Сейчас бы самим спастись!

— Прыгай на лёд, дура! Лови!

Я начал выбрасывать из кузова все, что попадало под руки. На твердую поверхность полетели рюкзаки, мешки, лыжи. Кинув в сторону девушки свой карабин, я с ужасом почувствовал, что пикап начал быстро опускаться в воду. Наверное, со стороны это смотрелось круто, но мне было тогда не до шуток. Ошпаренный диким страхом, я поскакал по кузову, пытаясь как можно сильней оттолкнуться ногами. Но все равно ботинки оказались в воде. С жутким ревом подтянулся на локотках и два раза перевернулся вокруг себя, стараясь отползти от полыньи подальше. Я перехватил затравленный взгляд Тамары и оглянулся: капот Amarokа уже полностью исчез под водой, машина, как будто задумалась, а стоит ли идти ей в царство неведомого Водяного, затем что-то внутри хлипнуло, и она полностью исчезла в пучине.

— Твою мать!

Сейчас вместо страха меня обуяла безмерная злость. Потратить целый день неимоверных усилий, столько дел переделать и в итоге оказаться безо всего. Опомнился я от неприятного ощущения мокрых и холодных ног. К вечеру приморозило, надо было что-то срочно делать. Негнущимися пальцами сорвал со ступней ботинки, снял носки, в спасенных рюкзаках имелись запасные. Тома также пришла в себя и разлила в кружки остатки горячего кофе, присоединив к нему найденные в доме шоколадки. Оказывается, я выкинул на лёд вместе с нашими шмотками и коробку со смародеренными припасами. А вот армейский Калаш ушел на дно. Как пришло, в общем — так и ушло. Горевать было некогда!

Домой мы доползли уже к вечеру, хорошо хоть рации были, как и положено в карманах разгрузок, и Настя слишком не волновалась. Оставив лыжи под навесом, мы вдвоем вошли на кухню и тяжело бухнулись на диван. Хотелось водки и еще кое-чего. Тамара, как выяснилось, в этом желании была со мной полностью солидарна, что наглядно продемонстрировала в постели ночью. Видимо, так наш организм реагирует на близость к смерти.