Музей магических артефактов (СИ) - Кальк Салма - Страница 86

- Взялся и взялся, это важно? – спросила Рита.

Она всё ещё не была готова определиться – стоит ли говорить Дювалю о Филиппе хоть что-нибудь. Потому как скажет – а тот вывернет всё это каким-нибудь хитрым образом, и будет Филе с того один вред, а не польза.

- Да, госпожа Маргарита, это важно. Потому что я должен составить представление об этом деле, как можно более полное – чтобы избежать возможной несправедливости. Если вы думаете, что принимать решения о судьбе магов легко – нет, нисколько. И даже то, что я менталист, не всегда облегчает мне задачу. Да, я могу заставить говорить нашего молодого человека, и если он будет продолжать молчать, то так и сделаю. Но я бы хотел, чтобы он рассказал сам.

- Да у него ж там, наверное, друзья-приятели, и он не желает их сдавать, - усмехнулась Рита.

- Его, как вы говорите, друзья-приятели его уже благополучно сдали, - усмехнулся Дюваль. – Почти все. Их конспиративную квартиру нашли, и ещё две других тоже нашли. И кое-кому из моих коллег стоило большого труда настоять на том, чтобы имперская полиция отделила простецов от магов, и дело магов рассматривалось отдельно.

- И за что магам такая благодать? – поинтересовался молчавший до того граф.

- Разве это благодать? – изумился Дюваль. – Это всего лишь стремление к тому, чтобы все получили по заслугам. А то, скажем, возьмутся простецы судить некроманта, приговорят к смертной казни, да ещё и к публичной, и что мы в итоге получим? Это если его будут правильно стеречь, и он не сбежит.

Валентин усмехнулся. Филипп держался-держался, и тоже рассмеялся. А потом уставился на Дюваля – будто до него что-то дошло.

- Некроманта? – переспросил он.

- Да, вашего бесценного Клауса. Он сейчас сидит в имперской тюрьме,  стоило немалых трудов подготовить ему специальную камеру, из которой ему не утечь. Сидит и, полагаю, думает о вечном. Потому что сидеть ему долго, если не найдётся другого решения. А я его пока ещё не нашёл, и мои имперские коллеги – тоже.

- А вы-то как во всё это замешались? – пробормотала Рита.

- Так, что среди и погибших в той истории, и тех, кто их взорвал, были подданные нашего императора.

Возможно, Дюваль рассказал бы ещё что-то интересное, но за спиной Риты заверещало зеркало. Вот прямо заверещало. И все маги тут же вскинулись, и Валентин в один кошачий прыжок подскочил к стене и принялся возить пальцем по стеклу.

Стекло заговорило голосом Клодетт – громко, чётко, очень встревоженно.

- Господин Валентин, только что имело место нападение на дом. Фатальных последствий нет, но есть некоторые разрушения. Нападающие не представились, и мне они не известны. Один сбежал, остальные с разнообразными повреждениями находятся в холле. Люди господина графа живы, они не смогли выбраться из бальной залы, где работали. Девица, впустившая злоумышленников, жива, хоть и пострадала.

- Эрмина? – воскликнул Филипп. – Что с Эрминой?

- Эрмина в порядке, молодой человек, она вообще в родительском доме под присмотром своей бабушки, - сообщил граф.

- Не Эрмина, Бабетта, - дополнило зеркало.

Рита как услышала про дом, так и забыла, как дышать. Потом отмерла, выдохнула.

Глянула на мужчин, спросила жалобно:

- И… что теперь?

- А теперь нам бы туда попасть, - деловито сказал Валентин. – Господин Дюваль, вы не поможете нам?

- Отчего не помочь, помогу, - кивнул тот, и с удовольствием кивнул, нет никакого сомнения. – И что же, молодой человек, мне вернуть вас обратно в камеру, или вы дадите слово, что без глупостей? И не будете пытаться убежать?

- Дам, - кивнул тот без тени сомнения. – Клянусь, что не буду пытаться убежать.

- Вот и славно, - кивнул Дюваль.

Поднялся, достал свой камень и сотворил из него овал. Глянул на них на всех.

- Благодарю вас, - Валентин поклонился, шагнул вперёд и исчез.

И тут же ругнулся – откуда-то с той стороны. За ним прыгнула Люся – Рита не успела притормозить её, мало ли, что там, вдруг опасно!

Филипп подскочил – и мигом исчез в белой пелене, Дюваль же смотрел на Риту.  А Рита поняла, что ей… страшно.

Мало ли, что там, мало ли, куда на самом деле ведёт эта штука, а вдруг она что-нибудь напутает и потеряется по дороге?

- Госпожа Маргарита, прочь сомнения, - граф подал ей руку. – Держитесь, пойдём вместе. Вы слишком невероятны, чтобы отдавать вас злым силам или обычным разбойникам. Господин Дюваль, я присмотрю.

Рита взялась за его руку, взглянула ему в глаза… видимо, у неё было столько всего на лице написано, что он продолжил:

- Что с вами? Вы не боялись собрать толпу здешних жителей и показывать им сокровища, что же, вы вправду испугались кучки уже поверженных разбойников? – и подмигнул ей, вот прямо ей.

- Вы правы, - кивнула она, собралась с духом, зажмурилась и шагнула в молоко.

Никаких ощущений, только рука графа в руке, и всё. И – будто просто перешагнула через высокий порог. Открыла глаза – прихожая, её прихожая. Как есть чудо, когда ж она к ним привыкнет, к чудесам-то!

Дюваль выбрался следом за ними с графом, и схлопнул портал. И Рита наконец-то огляделась. Божечки, во что превратили её красивый большой холл! Кто побил подвески на люстре, и почему у неё осталось всего три рожка, а остальные на полу валяются? Что за чёрные пятна на свежей побелке потолка? Что за трактор впечатался в стену, или даже не трактор, а асфальтоукладчик, там теперь прямо выемка, что тут за побоище случилось?

На полу, посреди залы лежали пятеро мужчин разного возраста – от белобрысого мальчишки младше не только Ваньки, но и Филиппа, до… Батюшки!

На полу среди других страдал и корчился засранец Алоиз Марсо, собственной немытой и засаленной персоной. Рита выпустила руку графа, подошла и потрогала его кончиком ботинка. Он дернулся.

- И что же вы делаете в моём доме в отсутствие хозяйки, уважаемый господин Марсо? – спросила она.

Тот промычал что-то нечленораздельное.

- Понимаю, что лежите на полу, но как вы здесь оказались? И кто впустил вас?

- Так вот же, - убито проговорил Филипп.

Бабетта лежала на полу с другой стороны. Она дышала, но глаза её были закрыты, а из очевидной раны на голове сочилась кровь. Рита подскочила и опустилась рядом на пол.

- Что ли открыла дверь, и получила по голове? Зачем открыла-то, дурочка бестолковая, - начала было причитать Рита, а потом рявкнула: - А ну, кто-нибудь, тащите воды и чистую ткань из гардеробной, надо перевязать! – Люся подхватилась и сиганула по лестнице наверх. – И это, господин Дюваль, вы ведь можете привести из города доктора?

- Могу, госпожа Маргарита, и непременно это сделаю, только разберусь хотя бы в первом приближении, что здесь произошло. Господин Валентин, кто говорил с вами?

- Госпожа Клодетт, - пояснил тот. – И голос был её, и некому больше.

- И где же она? – Дюваль оглядел помещение, но Клодетт нигде не было.

- И где-то ещё должны быть мои люди, - сказал граф. – Господин Валентин, давайте, посмотрим?

- Извольте, - кивнул тот, и они побежали по лестнице наверх.

Тем временем Дюваль обошёл лежащих, осмотрел каждого и что-то с ними делал, судя по всему – они вытягивались смирно и переставали метаться. Рита пригляделась – да у них ожоги, а у Марсо от волос с левой стороны головы остались только клочки, остальное будто сгорело. Рита видела такое раньше – давно, в детстве, они со школьными подружками пытались сушить волосы, накрученные на бигуди, над пламенем газовой печки. Рита отделалась подгоревшей чёлкой, а подружка Алёнка лишилась ощутимого клока волос, пришлось подстричься коротко. Вот так и скотина Алоиз – ему тоже кто-то хорошо подпалил волосы, и штаны, и жилетку.

По лестнице скатился Клод.

- Господин сыщик, тут такое было! Но мы почти ничего не видели, только слышали.

- Рассказывай, - кивнул Дюваль. – Обо всём, что видел и слышал.

- Приехали в простой черной карете, такая у них в гостинице на заднем дворе стояла. Как только доехала сюда, и не развалилась по дороге, - хмыкнул плотник. – Они все повылазили, и кроме господина Марсо, попрятались – так, что если дверь отворить, то их и не видно. И господин Марсо начал в дверь колотить, что есть мочи. Я ему сверху крикнул, что шёл бы он восвояси, потому что хозяйки нет, и говорить с ним некому, он же сделал вид, что совсем меня не слышит, и продолжал стучать. Кажется, Бабетта спустилась и стала с ними разговаривать, и вроде то же самое говорила – что хозяйка в городе, а без хозяйки внутрь никак нельзя. Тогда он принялся что-то плести про барышню Руа, что обитала тут – будто она тоже в город подалась, и там попала в какую-то неприятную историю, вроде кому-то от неё досталось, что ли, в общем, скандал, и она просила его, Алоиза Марсо, Бабетту к ней привезти, для чего-то, мол, она нужна. Правда, странно это все было – как барышня оказалась в городе, тут же была, и как она могла попасть в историю – она ж приличная в целом барышня, ну подумаешь, с батюшкой повздорила, с кем не бывает, моя младшенькая, Жавотт, тоже, бывает, сбегает от меня да от матери к сестрице моей в деревню, но ведь возвращается же! И причём тут Марсо! Но тут Бабетта возьми да открой. А этим только того и надо было – тут же вломились внутрь, все разом, и такой там крик стоял, что невозможно просто, туда ещё вторая девушка прибежала, ну, которая компаньонка госпожи Маргариты, которую журналист приезжий привёз. А мы не могли ни выбраться отсюда, ни помочь им, как видите – я уж стучал-стучал, но ведь без толку, им, бедным, просто не до того было, потому что этих шестеро мужиков, а против них – две девочки. И что случилось, я не понял, но самый младший Марсо, Северин, в раскрытую дверь выскочил и в карету ту старую сиганул, на место кучера, коней хлестанул да и был таков. А потом кто-то поднялся наверх, из девиц, и вроде в библиотеке с кем-то разговаривал, только с кем – я не понял, вроде ж никого не осталось больше, если барышня Руа правда в город сбежала, только как ей это удалось? А потом уже и вы подоспели!