Музей магических артефактов (СИ) - Кальк Салма - Страница 45

Анна помнила, как её отец отговаривал господина Люсьена от этого условия – про вызов. Потому что мало ли кто тот вызов может бросить. И вдруг истинный наследник не сможет себя защитить? Но господин Люсьен сказал серьёзно и прямо: Луи, ты живёшь на свете не первый день, и о магии тоже знаешь много, ты должен понимать. Дом не допустит небрежения к его нуждам и шарлатанства. Валентин присмотрит, он тоже не допустит ничего плохого, потому что этот дом – его жизнь. И в итоге всё достанется – лучшему.

И вот теперь двое сошлись в поединке. Оба – не маги. Оба – нездешние. Но за госпожу Маргариту Валентин, и молодёжь, и кое-кто в городе тоже уже за неё, а за господина графа – Жермон Руа, Алоиз Марсо и деньги. И из этих двоих Анна желала победы женщине, не только потому, что сама женщина, но ещё и под впечатлением от личного знакомства. Госпожа Маргарита ей нравилась. Значит, будем продолжать помогать, хоть бы и из Верлена.

Анна взяла с собой в город все построенные выкройки на госпожу Маргариту, и намеревалась продолжить работу здесь. Ведь, кроме прочего, госпожа Маргарита очень щедро с ней рассчиталась, и теперь Анне просто нельзя не выполнить свою часть сделки. Как маг, она понимала это очень хорошо.

Перед тем, как лечь спать, Анна обошла свой небольшой дом, оба этажа. Просто по привычке. И открыла окно, глянуть на домик Бодуанов. Соседи рассказывали, что пока она гостила у госпожи Маргариты, вокруг шныряли какие-то люди – в темноте не разглядели. И накануне ночью кто-то попытался поджечь дом, но понятное дело, безуспешно – этот дом просто так не взять даже магу, нужно знать, как, а это знание непростое, не всякому магу подвластное, что уж говорить о простецах. Не то, чтобы Анна могла отбиться, случись что, но – если она перед сном осматривала все подвластные территории, то спалось ей потом спокойнее.

Прислуга Луиза, вдова, бывшая при Анне лет пятнадцать, горничная и кухарка, давно видит десятый сон – она встаёт с петухами и ложится спать рано. Анна тихо прошла мимо её комнаты, выглянула за дверь – тишина. Или нет?

Или снова кто-то крадётся вдоль стены дома со стороны улицы Маленькой Улитки?

Анна вышла на крыльцо, прислушалась. Шаги, тихие и осторожные, несомненные шаги. Она приподняла юбку и, крадучись, подобралась к невысокому заборчику, отделяющему один дом от другого. Тихо.

А потом вдруг ветка хрустнула прямо за спиной, и Анна обернулась. Она успела увидеть тёмную тень, а потом удар в бок сбил её с ног. Следом пришла боль.

Боль же не дала провалиться в беспамятство. Она достала рукой забор, оперлась на него, поднялась и пошла, призвав все свои жизненные силы, потому что нужно было дойти до дома. Обязательно дойти до дома. И до своей спальни на первом этаже. Потому что она ещё не завершила всё то, что обещала сделать, и имущество Бодуанов ещё нуждается в присмотре, Маргарита ещё не обрела над ним власть в полном объёме, и пока этого не произошло, Анне никак нельзя уходить.

Она дошла, и на ощупь отыскала на прикроватной тумбочке деревянный футляр. Рванула на себя крышку, достала и раскрыла веер, резной костяной веер с расписным экраном.

Эрмина вновь сидела в комнате бабушки и читала книгу, которую взяла у госпожи Маргариты. Та не возражала, тем более, что Эрмина обещала непременно либо вернуть её лично, либо передать через господина Валентина, который нет-нет да и приезжает в город. Бабушка книге очень обрадовалась и велела читать вслух. Прямо с того места, до которого Эрмина с Бабеттой уже дочитали.

- Надо же, я и не знала, что существуют такие мемуары. Хотя книжное собрание Саважей и сохранилось, и я даже однажды видела перечень книг, которые там вроде бы есть, но – мемуары первой герцогини Саваж дорогого стоят, конечно же.

Вообще книга была очень смешная, то есть – в ней очень смешно рассказывалось о жизни той самой герцогини Саваж. Которая не стала королевой потому, что полюбила друга своего жениха, и жених её тоже любил другую, а будущая королева любила его… как всё сложно в жизни, оказывается. Но история была не только о любви, а ещё – о сражениях с протестантами-еретиками и пиратами на Срединном море, о том, как супруг герцогини занимался спасением соотечественников из всевозможных бед, и об их детях, и о друзьях, среди которых был тот самый король, за которого она не вышла… Эх, вот это жизнь, не то, что сейчас!

Эрмина, похоже, произнесла последнюю фразу вслух, потому что бабушка тихонько рассмеялась.

- Эрмина, дитя моё, ты что это, думаешь – на твою долю не хватит великих событий? Нам не дано знать будущее, но сдаётся мне, что всё, назначенное нам свыше, никак нас не минует. И тебя тоже.

Эрмина уже хотела было сказать, что – как бы узнать о том, назначенном, но дверь хлопнула и вбежала Сюзетт, бабушкина горничная.

Она тяжело дышала, будто прибежала откуда-то издалека. Чепец съехал набок, из-под него выпали пряди всегда очень тщательно прибранных волос.

- Госпожа Амелия, представляете – нынче в ночь кто-то покушался на госпожу Анну! Прямо в её собственном саду!

- Как так? – выдохнула Эрмина. – Кому могла помешать госпожа Анна? – спросила она потерянно, а потом спохватилась: - А как она сейчас?

- Луиза сказала – в порядке, спит. Она проснулась ночью, услышала грохот – оказалось, госпожа Анна пришла из сада и упала у себя в комнате, а потом смотрит – а у той весь бок в крови! И главное, она ж уже спать ложиться собиралась, и была без корсета, тот корсет-то ещё пойди проткни, а плащ да сорочку – пожалуйста! И Луиза побежала за доктором, и разбудила его, и привела, и тот сделал перевязку и сказал – ничего страшного, жизненно важные органы не задеты, нож соскользнул по ребру. Крови потеряла много, но – госпожа Анна женщина крепкая, она справится. И дал ей снотворного, и не велел будить, пока сама не проснётся. И позвать его, как проснётся, чтобы он сменил повязку, вот. Нет, вы представляете?

- И что же Анна делала ночью в саду? – спросила бабушка.

- Луиза сказала – у неё обычай был такой, перед тем, как лечь спать, пойти самой и всё проверить, в порядке ли, и в доме, и в саду. Вот она и проверяла.

- Вы слышали уже, матушка? – в комнату вошёл отец.

- Да, Жермон, я слышала. Что-то в вашем городе происходит слишком много неприятных событий, не находите?

- В моём? – нахмурился отец.

- В вашем, в вашем. Кто-то распоясался. Сначала пострадал бедный господин Буасси, а теперь вот Анна! Кому помешала старая дама?

- Если бы я знал! Так вот, Ламбер просит разрешения побеседовать с вами, вы согласны принять его?

- Конечно, пусть заходит, - кивнула бабушка, дождалась, пока отец выйдет, и глянула на Эрмину: - Скройся, дитя.

Эрмина поняла, и юркнула вместе с книгой в бабушкину спальню, и оставила дверь приоткрытой. Видеть она ничего не видела, но слышала всё.

Господин Ламбер вошёл – тяжёлые шаги гулко отдались по полу, пол слегка затрясся.

- Доброго вам дня, уважаемая госпожа Руа.

- И вам доброго дня, Анатоль, располагайтесь. И извольте сказать, кто забрался ночью в сад Анны Фонтен с ножом?

- Если бы я знал! – вздохнул тот. – Но мы с Мерсье осмотрели там всё – следы госпожи Фонтен, следы злоумышленника, след крови в том месте, где госпожа Фонтен схватилась за стену, разделяющую её сад с соседским. Как только сил хватило дойти до дома! И пошла она почему-то к себе, а не к своей прислуге, та говорит – услышала шум, когда госпожа Фонтен упала на пол в спальне.

- И что, кроме раны – ничего особенного?

- Ничего. Кроме одной детали – она почему-то держала в руках веер, старинный веер, эпохи последних настоящих Роганов, а то и раньше.

Веер, точно, веер же! Веер королевы Аделаиды! Как хорошо, что госпожа Маргарита отдала его! – ликовала про себя Эрмина.

- Как вы думаете, госпожа Руа, что могла искать ночью в саду госпожа Фонтен? Я спрошу её саму, как только она сможет поддержать беседу без ущерба для здоровья. Но я подумал – а вдруг вы тоже что-то знаете.