Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon" - Страница 56

Деру разбудила возня над головой. Сдавленно застонав, она приоткрыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд. Кажется последнее, что она помнит — это то, как вывалилась из землянки и перекатилась на спину. А потом все как в тумане: сапоги, голоса, ведьмачьи глаза, голос Мэйв. Она помнит, что чьи-то руки подхватили ее, но противиться тогда уже не осталось сил. И уверенности в том, что это ей не приснилось не было ровно до тех пор, пока в нос не ударил запах древесной коры и травы, а лицо не обдало горячим дыханием. Замахав руками, девушка зажмурилась и мотнула головой в сторону. Но что-то влажное и теплое коснулось ее лба, затем носа. Странно пошевелилось, и исчезло, оставляя за собой мокрый след. В воспаленном сознании возникло сразу две ассоциации — слизняки или ведьмак. Остервенело потерев грязными руками лицо, Фредерика окончательно пришла в себя и, повозившись, с трудом приняла сидячее положение. Повертев головой, она поняла, что в самом деле находится не в землянке, а эти влажные следы на лице оставил Стебель, что радостно зафырчал совсем рядом.

— Здравствуй, мальчик, — расплылась в улыбке травница и потянула руку к лошадиной морде.

Тот ткнулся в раскрытую ладонь носом раз-другой, и потоптавшись на месте, немного отошел в сторону.

— Проснулась?

Справа раздался знакомый, ставший уже родным, голос, заставляя все тело содрогнуться. Сжав пальцами край шерстяной подстилки, девушка резко мотнула голову на звук. И как только взгляд нашел выкапывающего небольшую ямку ведьмака, сдавленный всхлип сдержать не получилось.

— Это ты… — только и смогла выдавить из себя она, вытирая подстилкой побежавшие по бледным щекам слезы.

Эскель бросил на нее взгляд, делая вывод, что никогда не видел Деру такой грязной. Ее лицо было все в пыли, а дорожки слез оставляли белесые подтеки. Отчего-то это показалось ему весьма забавным, в сочетании с этим вот взглядом полным облегчения и радости. Да чего уж там, ему и самому неслабо так полегчало после того, как он увидел ее. Но, увы, плакать у него не получалось, а так открыто выражать эмоции одной лишь мимикой — он просто не умел.

— Выгляжу не шибко хорошо, но да, это я, — не без улыбки ответил ведьмак, продолжая корпеть над очагом для костра.

— Я так тебя ждала, — с придыханием выдала Дера. — Каждый час, каждую минуту ждала, когда ты вернешься и заберешь меня из этого кошмара.

— Больше я тебя не оставлю, — со всей серьезностью сказал он, бросив в ее сторону нечитаемый взгляд.

Расспрашивать о том, что происходило за время его отсутствия, пока не хотелось. Судя по состоянию девушки, она едва ли сможет рассказать ему что-то дельное. Единственное, чем он пока способен ей помочь — это обеспечить защиту и покой, а там, когда будет готова — сама расскажет. Этот урок Кейры отпечатался у него на подкорке.

— Спасибо, — шепнула девушка в ответ и осторожно легла обратно.

Он ничего не ответил, только коротко кивнул и принялся выкладывать на дно очага тонкие веточки и хворост для розжига. Как стемнеет, он разожжет костер, и станет поуютнее. А пока, лучше отправиться к Гроностаю и обсудить дальнейший план действий. Ведь пока остались силы нужно ловить момент.

Дера следила за действиями ведьмака с нескрываемым интересом. Ровно до тех пор, пока незаметно провалилась в сон. И только тогда Эскель решился покинуть их импровизированный лагерь, напоследок наказав Васильку стеречь девушку. Тот снова покивал и зафырчал. Чудо, а не конь, ей-богу.

Командир скоя’таэлей нашелся не сразу. Пришлось опрашивать суетящихся в округе эльфов, параллельно удивляясь их невероятной слаженности. Каждый четко знал свое дело и старался не мешать собрату. Боги, да они даже передвигались по лагерю так, что даже не сталкивались друг с другом. Словно муравейник какой-то. И чем дольше ведьмак двигался по округе, тем больше его поражала эта ужасающая гармония. А когда уже надоело спрашивать и выискивать того, кто всем этим заправляет, Гроностай появился сам, выйдя из землянки в сопровождении Мэйв.

— Ведьмак! — он окликнул его на Всеобщем, что было весьма необычно. — Выглядишь ты не очень. Кто же тебя так сильно потрепал? Может быть, Мэйв осмотрит твои раны и даст снадобье?

— Знаю. Королева главоглазов завелась в лесах. Нужно было извести. А там еще одурманенные особи и кладка… ай… — он небрежно махнул рукой, нарочито не обращая внимания на эльфку. — Не надо мне снадобий. Просто отосплюсь и хватит. Лучше расскажи, что дальше? Мы-то решили, что отправимся во Флотзам с рассветом, и…

— Нет, направимся сразу на Бен Глеан, через крепость Хагге, — оборвал его эльф, доставая из кармана свою трубку.

Мэйв, заприметив это, раздраженно фыркнула и забурчала под нос.

— Так, женщина, отправляйся в дом. Дай нам обсудить дела, — сказал он, принявшись спокойно набивать табаком чашу трубки, что имел резкий можжевеловый запах.

Эльфка, что поразительно, даже не взбрыкнула как кобылка. Только обижено осмотрела невозмутимого Гроностая и вскинув подбородок, твердым шагом направилась обратно в землянку.

— Женщины… эльфки, человеческие девки, один хрен, — заворчал эльф, заканчивая со своими манипуляциями. — Давай пройдемся, подышим воздухом. Кстати, не куришь? Табак очень хороший. Такого ты еще не пробовал, я уверяю.

— Нет, обойдусь. Я бы выпил чего крепкого. Спирт может, — мечтательно отозвался Эскель. — Но пройтись можно.

Зажав зубами тонкий мундштук, Гроностай кивнул в сторону темнеющей чащи, неторопливо зашагав вперед. Ведьмак направился следом. А как лагерный гвалт перестал различаться за шелестом листвы, а глаза пообвыкли к полутьме, эльф остановился и обустроился под первым попавшимся деревом.

Несмотря на то, что солнце только что пересекло зенит, вокруг все равно стояла прохлада. А все из-за того, что плотные зеленые кроны не пропускали солнечный свет в должной мере, и земля оставалась сырой и непрогретой. Ведьмаку подумалось, что, должно быть, в самое пекло здесь царит неимоверная благодать. В июне, например, когда солнце шпарит так, что мозги плавятся. Под сапогами приятно похрустывали веточки и сминалась трава. А еще мелкие ящерки то и дело юркали туда-сюда, скрываясь в зелени. Но больше внимания привлекали гигантские грибы-мухоморы, что росли кучками то тут, то там. Под ними гнездились ежи и даже зайцы. А что, место весьма удобное, ведь тень от шляпки была настолько плотной, что скрываться в ней не составляло особого труда.

— Садись, в ногах правды нет, — процедил сквозь зубы Гроностай, выискивая по карманам чем бы раскурить трубку.

Эскель присел рядом на выступающий корень и щелкнул пальцами. Небольшие язычки пламени объяли его указательный, средний и большой пальцы. Эльф благодарственно кивнул и с нескрываемым удовольствием причмокнул. Смолисто-дымчатый, с нотками хвои и дерева, аромат навязчиво проник в ноздри, заставляя ведьмака сделать глубокий вдох. Нет, бывало, что он покуривал трубку, но чаще делал это с особой целью. Например, ради расслабления и притупления чувств и инстинктов. Ведь у ведьмачьего организма была и обратная сторона, которая доставляла немало трудностей во время близости с девкой. Иногда его могло неслабо так заносить, особенно если баба была больно хороша. А дурманящие травы могли очень хорошо растомить, притупляя обостренные рефлексы до уровня человеческих. Может быть, конечно, чуточку лучше, но, по крайней мере, с ума они не сводили. Ровно так же действовал и фисштех. Он уже проверил, но это уже совсем другая история.

— Двинемся мы сразу на Бен Глеан, как я и говорил. Но через Хагге, — прервал благодатное молчание эльф, выпуская в воздух облачко дыма.

— А что же твоя чахотка? — хмыкнул ведьмак, упираясь локтями в колени и сцепляя пальцы рук в замок.

Почему-то сгорбленным сиделось полегче.

— Убивает меня, как обычно, — улыбнулся Гроностай. — Но даже ради нее я не откажусь от курения. Все равно я проживу ровно столько, сколько мне отмерено. Ни больше и ни меньше. Так какая уже разница курю я или нет?