Ведьмоловка - Dark Window - Страница 10

— Так мне нетрудно улыбаться, — повертел головой Миха, который ровным счётом ничего не понял. — Захочу и буду. Это ведь мне ничего не стоит.

— Но ты можешь и не улыбаться, — заметил Ветер. — Да и глупая улыбка приносит один вред. Ведь ты улыбаешься, когда чувствуешь, что стоит улыбнуться.

— Если не деньги, то что? — Миха не любил долгие разговоры ни о чём.

— Больше всего меня интересуют тайны. А именно — сны. А ещё точнее, сны, сплетённые с реальностью. А если уж совсем-совсем в точку, то те, кто живёт в таких снах. Те, с кем я пока не знаком.

— Запросто, — кивнул Миха. — Вот мне сегодня мужичок один…

— Этого я знаю, — перебил Ветер. — Провокатор. И ничего более.

Объяснять прозвище Ветер не стал и в разговор вступил Павлик.

— А я видел… — он представил водянистую особу.

— И она мне известна. Так и брызжет жалостью, да только жалость её бесполезна.

— Тогда… — Павлик пересилил свои страхи и решил рассказать про ведьму.

— Нет-нет, ведьм я уже видел предостаточно, — прошелестел Ветер. — Мне что-нибудь новенькое.

Павлик вспомнил, как Ветер шумел над верхушками сосен и безоговорочно поверил. Это ж сколько надо увидеть ведьм, чтобы потом уметь раскинуться над целым лесом.

— Тогда ты, Валерка, — скомандовал Миха.

— А что я? — еле слышно прошептала маленькая фигурка.

— Ну про эти твои ледяные статуэтки, — сказал Миха.

— Это не статуэтки, — пояснил Ветер. — Такой тебе предстала Фея Странных Подарков.

— А чёртик?

— О, с ним всё просто. Это отмазка!

— Какая-такая отмазка?

— Ни в чём ином человечество не достигло такого прогресса, как в оправдании собственных ошибок и недостатков. Ошибается человек, а вину сваливает на чёртика, который будто бы ему помогал и советовал. А чёртик и рад, он за счёт этого и существует на белом свете. Но если разобраться, то нет никакого чёртика. Есть отмазка и не более того.

— Тогда про замок, — не сдавался Миха.

— Замок? Это интересно, — голос ветра приблизился.

— Я не смогу, — попробовал отвертеться Валерка. — Я не умею понятно рассказывать.

— А ты попробуй, — сказал Ветер. — Если вы увидели один и тот же сон, то сможете увидеть одну и ту же картинку.

— Даже я? — спросил Борис.

— Все, — пообещал Ветер. — Закройте глаза, успокойтесь. Я вылечу из-за кустов и окутаю ваши головы.

— Я не буду, — Борис отошёл в сторону. — Не доверяю я никому.

— Тоже правильно, — согласился Ветер. — Хотя с другой стороны… Боясь потерять и не доверяя никому, возможно ты теряешь гораздо больше из-за недоверия, — он погудел для пробы, вознёсся над соснами и спросил. — Остальные готовы?

— Да, — ответил за всех Миха.

Павлик закрыл глаза. На какую-то секунду ему показалось, что ветер дует со всех сторон.

А потом Павлик увидел картинку глазами Валерки.

Утро только начиналось. Воскресное майское утро, которое кажется бесконечным и удивительным. Все ещё спят, урывая часок-другой утренней дрёмы. Только Валерка вышел во двор. Стояла тёплая погода. Проклюнулись первые листочки на деревьях, и Валерка искренне надеялся, что снег уже не выпадет и не заморозит эту раннюю красоту, ещё липкую от оболочки, но придающую деревьям те зелёные искорки, которые бывают только весной. Солнце поднялось невысоко. Когда дверь подъезда тихо захлопнулась за Валеркой, оно сияло в просвете между домами, словно решило поприветствовать того, кто не поленился встретить его восход.

А потом Валерка увидел замок.

Замок целиком состоял из стекла: и зубчатые стены, и башни с острыми шпилями, и запертые ворота, и вогнутые бойницы. Сквозь стеклянные стены отлично просматривались замковые залы и крутые лестницы, завивавшиеся спиралями внутри башен. Лучи солнца падали на замок, дробились на части, распадались бесчисленными радугами, перетекали бликами с одной башни на другую. Попавший в плен луч отражался от стен и отскакивал в немыслимых углах и переплетениях. Зрелище настолько захватило Валерку, что он и сам не заметил, как подошёл к замку вплотную и даже встал на колени, чтобы посмотреть, что же происходит за стенами из стекла.

Весь мир казался теперь тусклым и абсолютно ненужным. Земля противно чернела, молодые листочки поблёкли, а стены домов угрюмо подпирали невзрачное небо, подчёркивая несовершенство мира, где им приходится играть свою незавидную роль. Уличный фонарь, который забыли выключить, печально отсвечивал фиолетовым, не в силах соперничать с этим буйством красок. Разноцветные лучики жили своей собственной, обособленной от всего жизнью. А ещё по замку прыгали звёздочки, искорки, переливчатые снежинки и крестики.

Валерка только раз видел нечто подобное. Весной, в женский день. Когда взрослые за праздничным столом вели свои непонятные разговоры и интересовались совершенно ненужными вещами, Валерка поднял свой опустевший бокал и взглянул через него на люстру. Взглянул и уверился, что нет ничего прекраснее, чем эти отблески радуги, заблудившиеся в узорах хрусталя. Валерка медленно покачивал бокал из стороны в сторону, и разноцветные блёстки перескакивали с места на место, складываясь в неповторимые узоры, будто картинки в калейдоскопе.

Но всё же они не шли ни в какое сравнение с волшебным замком из стекла. Валерка осторожно погладил шпиль самой высокой башни и проверил его остроту. Шпиль в самом деле оказался остроотточенным, словно игла. И, почувствовав укол пальцем, Валерка тут же ощутил, как грудь его сначала кольнуло, а потом пронзило насквозь какое-то новое чувство, совершенно не сочетающееся ни с ранним утром, ни со стеклянным замком, пришедшим сюда из совершенно неизвестной сказки.

Чувство это оказалось чувством творящейся несправедливости. Валерка уже сообразил, что замок приготовили не для него. Возможно, такой замок Валерке подарят. Потом. «Не в этой жизни,» — зло хмыкнул Валерка. Ему больше всего на свете хотелось заиметь этот замок. Немедленно! Или другой, но не хуже. А может и нет никакого другого замка. Может он — единственный в своём роде. И доставили его не Валерке, это уж как пить дать. И кто-то будет с замиранием сердца смотреть в радужные переливы пленённых лучей. А Валерке суждено по ночам, закутавшись в одеяло с головой, лить горькие слёзы, да вспоминать этот сладостный миг прикосновения к сказке.

Нет, это определённо несправедливо, когда кому-то не положено получить сказку в личное пользование. И уж тем более несправедливо, когда этот кто-то Валерка.

Валерка воровато оглянулся. Никого. Но ведь не утащишь замок в свою квартиру. Слишком он большой и тяжёлый. Да и родители воспротивятся. Какой уж тут замок, когда не разрешают завести самого обыкновенного котёнка. Но появись котёнок перед Валеркой, он бы с остервенением замотал головой. Не нужны ему сейчас коты, кошки и котята. А требуется замок и только замок. Хоть и чужой. Но ведь, если постоит он полгода в Валеркиной комнате, то привыкнут все, и замок станет как бы Валеркин.

Валерка ещё раз обвёл глазами сверкающее сокровище и тяжело вздохнул. Не станет этот замок Валеркиным. С первого взгляда видно, что приготовлен он для кого-то другого. Валерку охватило злое отчаяние. Ещё немного, ещё чуть-чуть, распахнутся двери, и чьи-то могучие руки утащат это чудо в чужую квартиру.

И тогда посетила Валерку великая мысль. Если не достался замок Валерке, то справедливо будет, если не достанется он никому. Не станет неведомый счастливчик в своей квартире любоваться чудесами за стеклянными стенами, когда всё остальное человечество скорбит в безмерной печали.

Валерка отскочил от чужого сокровища и чуть не упал, запнувшись о трубу, лежащую на асфальте. Вчера рабочие в спецовках вываривали в подъезде батареи центрального отопления, а Валерка украдкой наблюдал за ними, несмотря на строжайшие запреты и клятвенные обещания не смотреть на синие огни. Обрезки труб так и остались валяться у крыльца. После созерцания замка они казались неестественно-уродливыми.