Драго. Том 2 (СИ) - Извольский Сергей - Страница 50

«Врешь, с-собака!» – со злостью подсказал внутренний голос.

Врал, действительно. Войцех, который также работал на ФСБ, предполагаю перед тем как «погибнуть» от рук одаренного мажора, дал указание Степану меня убить. Но он точно не давал указания сделать это так, как исполнил Степан.

Больше ответов Степана мне не требовалось. Это Олег, по юной наивности, мог не замечать происходящего. Я же в его памяти видел отношение к нему Степана: это была злобная, мелкая зависть. Практически ненависть, причем безосновательная. Степан ненавидел Олега, просто потому что. Наверное, потому что Степан вынужден присматривать за Олегам, как за особо важной персоной, а не наоборот.

Прямо Степан своего отношения, конечно, не показывал. Но он постоянно пытался Олега поддеть, якобы беззлобно. Беззлобно, но при этом стараясь Олега унизить – так, чтобы сам Олег этого не понял. Олег и не понимал – это для меня очевидно.

Общался с Олегом Степан всегда с широкой улыбкой. Но, несмотря на его открытую улыбку, его шутки всегда были злыми. На самой грани фола – то же постоянное используемое обращение Олега-друг, если переложить его на английский, на котором Степан в основном общался, было намеком на английское произношение Olega-frend, что созвучно с «олигофрен».

– Последний шанс немного пожить, Степа. Или рассказываешь все-все по обстоятельства смерти Олега, или я перестаю тебя слушать, – действительно последний раз улыбнулся я. – Твое решение…

Степан заговорил. Заговорил быстро и невнятно, захлебываясь словами и не успевая за мыслями, перескакивая с одного на другое. Он действительно был одним из исполнителей ФСБ, обеспечивающим воспитание Олега в нужном русле. Степан сам нашел Олега в школе, предложив подзаработать. И, при поддержке Войцеха, а еще шире – при поддержке надзирающего за Олегом ФСБ, не только затянул того в команду на Арене, но и постоянно вытаскивал Олега на полукриминальные дела. Или не на полу, а на вполне криминальные.

Сцена с вызовом на дуэль была полностью просчитана и организована. Олег по-своему психотипу не мог остаться в стороне, и должен был заменить Степу на дуэли. Но Олег не должен был эту дуэль выиграть – шанс такого был призрачно мал. И еще, как обычно, в планах подобного уровня присутствовало двойное дно – это убийство заинтересованные лица собирались использовать против аравийского принца.

Вот только все пошло не по плану, потому что Олег удивил. И с этого момента план пришлось менять – Степан получил приказ на прямое устранение. Которое и выполнил. Причем выполнил с чувством, с толком, с расстановкой.

Когда работа по надзору за Олегом закончилось, Степан перешел на иной фронт работы. Вербовка и поиск людей для корпорации. Рассказывая об этом, он все говорил и говорил, чутьем понимая – стоит ему замолчать, и он умрет. Но мне уже было неинтересно.

Степан все говорил и говорил, но я уже не слушал.

– Гнида ты Степа, лицемерная, – покачал я головой, вынимая из держателя в стене парализатор. – Для тебя это будет легкая смерть, поверь, – ответил я на мольбу в его глазах.

Не обращая внимания на визгливые крики, на которые перешел захлебывающийся словами Степан, я воткнул ему в бок парализатор. И довольно долго держал, постепенно увеличивая заряд мощности от самого минимума до опасного максимума. И держал так, пока Степан не умер.

Труп я подхватил за ремень и поволок за собой – не нужно мне, чтобы кто-то забрался в его мозги, и узнал каким образом Степа провел последние минуты жизни. Но едва вышел из камеры, подумал о том, что Степан уж очень большой, широкоплечий и вообще массивный.

– Да пошел ты в жопу, Степа, – передумал я забирать его с собой.

Отпустил ремень трупа, прошел к лифту. Взял у одного из наемников зажигательную гранату, вернулся в камеру. Поставил гранату на минутный таймер, и воткнул ее в горло Степану. Резким ударом вбил гранату глубже, и поднялся.

Все, эта история закончена – направился я к выходу из палаты-камеры.

По мере того, как поднимался по лестнице на первый этаж, бойцы Зарганс один за другим оставляли позиции, выдвигаясь к конвертоплану. Уже в проеме входных дверей особняка я услышал хлопок снизу, от которого весь дом вздрогнул. Ну, теперь ни один некромант до нашей со Степаном беседы не докопается.

Не в чем копаться потому что будет.

Конечно, в теории какой-нибудь астральный сноходец может залезть в воспоминания места – как я свое время ощутил эманации смерти в охотничьем домике. Но это уже теория из разряда высшей магии, такому астральному путешественнику лезть сюда необязательно. Если такие способности у него есть, он и так обо мне все что ему нужно знает.

Когда я занял свое место в конвертоплане, чуть больше десятка секунд потребовалось бойцам, прикрывающим отход, чтобы погрузиться в десантный отсек через широкий боковой проем. Последняя пара, скауты кстати, вообще запрыгивали с крыши, мимо которой конвертоплан пролетел. И сразу после того, как последние два наемника оказались в салоне, боковая дверь закрылась, громко загудели двигатели. Машина легла на крыло и в пологом развороте начала набор высоты.

Домой летим, – вспомнил я сказанную совсем недавно Степану фразу, когда конвертоплан выровнялся на курсе.

Тут то, в этот самый момент, подарок и прилетел. Причем за пару мгновений до попадания я успел услышать из кабины громкий предупреждающий крик. И почти сразу на периферии зрения в дополненной реальности загорелась красная рамка опасности. Которая, судя по всему, грозила нам со всех сторон.

Что я упустил? – задавал я сам себе недавно вопрос.

Не знаю, рабочая или нет появившаяся у меня дикая идея, с параллельным воскрешением «того» Артура Волкова в тот момент, когда цифровой слепок моего нынешнего сознания (если я его еще получу) будет находиться в миге безвременья между смертью физического носителя и последующем воскрешением. Не знаю. Зато знаю, что именно я упустил во всех недавних своих размышлениях.

Баал.

Если на кону уже такие ставки, что Астерот с Люцифером по очереди вмешиваются в реальность, почему третий претендующий на мир архидемон, или его аватар в лице герцога Сфорца, должен отсиживаться в это время в стороне?

Конвертоплан, буквально пару мгновений назад уверенно себя чувствующий в полете, словно споткнулся. Заискрила изоляция поверху, машина клюнула носом, ее рывком повело вбок, разворачивая – судя по всему, в левый двигатель прилетело. В животе на пару мгновений ухнуло невесомостью, но падение почти сразу остановилось и раздался громкий гул. Пол под ногами завибрировал: пилот пытался выровнять машину. У него даже получалось, пока не прилетела вторая ракета.

В этот раз попало сильнее – от близкого взрыва тряхнуло так, что в ушах зазвенело, а краски мира вокруг поблекли. Часть противоположного борта вырвало, и три бойца улетели прочь вместе с обшивкой. Конвертоплан уже падал; мелькнула в проеме синева неба, черный дым и языки пламени от горящего правого двигателя, показалась желто-коричневая земля снизу. Желто-коричневая, потому что снизу нарезанная сетка желтых и пыльных, не знавших асфальта дорог и коричневые от ржавчины жестяные крыши трущоб.

Перед глазами у меня вдруг перемигнулось кодами сообщений, загудела стелс-система бронекостюма, накрывая меня пеленой призрака. В салоне непрерывно заорала аварийно-предупреждающая сирена, в динамиках послышались каркающие команды, а меня вдруг рывком дернуло вниз. Принудительное десантирование – меня вышвырнуло в открывшийся в полу люк. Причем выкинуло только меня одного – остальные наемники остались в салоне.

Я как сидел, обхватив дуги плечевых креплений, так вместе с ними и вышел в люк в полу. Кресло, в котором я находился, являлось частью подвесной системы, дополненной дугами плечевых и ножных обхватов. Вот только спусковое устройство не сработало, и я, зажатый в кресле, просто полетел вниз в свободном падении.

Пролетел правда недолго – меня резко рвануло вверх; словно подсекаемую рыбу на леске. Это все оттого, успел подумать я, когда меня перевернуло и панорама трущоб сменилась на синеву купола неба, что пилот конвертоплана пытался удержать машину на месте. Левый двигатель еще коптил, гудели нижние, тормозные двигатели – я затормозил оттого, что падал быстрее, чем конвертоплан.