Любовь и полный пансион (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 26

Наконец, мэр перестал меня расхваливать – признаюсь, я пропустила его слова мимо ушей, потому что моей заслуги здесь не было никакой. Сказала лишь, что любой на моем месте поступил бы точно так же, на что секретарь и журналисты ответили мне кислыми улыбками.

Впрочем, я знала, как их развеселить.

- Прошу вас, господин мэр! Господа, давайте же пройдем в дом! – после чего поманила их за собой в столовую.

Больше всего на свете мне хотелось поскорее закончить с этим визитом. У меня скопилось слишком много дел, но отец учил меня всегда быть вежливой, поэтому я решила проявить гостеприимство.

- Вы проголодались, господин мэр? Я с радостью накормлю вас и ваших… гм… помощников завтраком. Вернее, для меня будет большая честь, если вы согласитесь!

Оуэн Хейз засобирался было отказаться, но тут дверь на кухню распахнулись, и оттуда появилась Нана. Да-да, с большим блюдом в руках, окутанная запахом пряного мяса и обжаренных в специях овощей, и я поняла, что для дорогих гостей мы все-таки подадим уже обед, а не завтрак.

К тому же в столовой Мона успела накрыть стол – зря я на нее грешила, подумав, что она сбежала! – и мэр дрогнул, согласившись немного перекусить. Правда, за стол уселись только он и его секретарь. Оуэн Хейз окинул журналистов недовольным взглядом, и те со страдальческими лицами тут же заявили, что они не голодны.

Нет-нет, они постоят в сторонке, не стоит их даже уговаривать!

И я не стала.

Зато Оуэн Хейз с явным удовольствием отобедал, не отказавшись выпить «для аппетита». Пригубил рюмку коньяка из запасов лорда Вестона, после чего мне оставалось лишь терпеливо дожидаться, когда мэр перейдет к сути дела, сообщив об истинной цели своего визита, время от времени кивая на «ужасное происшествие» и «первое в истории Монрея».

Наконец-таки он перешел.

Заявил, что Боги учат нас быть сильными и отзывчивыми, и он несказанно благодарен новой хозяйке «Охотничьего Уголка» за ее, то есть мою, доброту. И еще, если есть такая возможность, он бы хотел попросить, чтобы больные оставались в моем доме до полного их выздоровления.

За это – вернее, за мои старания – мне будет выплачена компенсация из городской казны. Конечно же, оплатить за простой, как за размещение в дорогой гостинице, город не в состоянии, потому что здесь не столица с ее огромным бюджетом, но Монрей в долгу не останется.

- Спа… Спасибо! – отозвалась я, порядком растерявшись. Признаюсь, я и думать не думала, что мне могут выплатить какую-то там компенсацию!

Нет же, ничего такого у меня не было даже в планах!

Поэтому, собравшись с духом, я заявила, что мое решение было продиктовано доброй волей, и я поступила так вовсе не для получения выгоды. Нет, я вовсе не отказываюсь от денег, но хотела бы, чтобы они знали...

Проходившая мимо Нана закатила глаза, а Оуэн Хейз усмехнулся.

- Мисс Дорсон, – произнес он снисходительно, – решение уже принято и распоряжение мною подписано, так что дальше на ваше усмотрение, как именно вы поступите с полученной суммой. Вы вполне можете потратить все деньги на благотворительность или же… – тут он взял многозначительную паузу, – найти им другое применение.

Сказав это, мэр выразительно покосился на потертую столешницу. Да, ее поверхность от частного использования порядком потрескалась, а раз Мона не накрыла стол скатертью, значит с этим тоже были проблемы.

- Как я уже говорил, – кашлянув, продолжил мэр, – на слишком большую сумму рассчитывать вам не стоит. К тому же мы не собираемся пользоваться вашей добротой слишком долго, мисс Дорсон! Неделя, не дольше! К этому времени большая часть больных выздоровеет и покинет ваш дом, а остальных мы переведем в госпиталь.

- Спасибо! – отозвалась я, понимая, что господин Хейз прав. Раз уж город решил поощрить меня деньгами, то я найду им применение!..

Наконец, Оуэн Хейз заявил, что завтра пришлет мне уведомление, когда именно состоится прием в мэрии, на котором меня будут ждать…

- Но зачем прием?! – выдохнула я.

Оказалось, именно на нем мне собирались вручить эту самую компенсацию. Так сказать, в торжественной обстановке, и как только все будет готово, он мне сообщит. Затем подхватил с соседнего пустующего стула шляпу – мэр все же соизволил ее снять во время еды – и засобирался уходить.

Нет, он не будет проведывать больных – не стоит тревожить их покой, но он обо всем наслышан от сестер из Ордена Святой Виргилии. К тому же у него слишком много дел…

Но не ушел, потому что в дверях столовой снова показались Нана и Мона. Они держали в руках два подноса – на одном их них были тарелки с маленькими канапе, на другом – рюмки с шерри. Предложили нашим гостям, и журналисты на этот раз не стали отказываться, несмотря на недовольные взгляды мэра, явно недолюбливавшего писательскую братию.

Вскоре они подобрели, и я подумала, что это был неплохой тактический ход. Быть может, благодаря этой встрече местные газеты не станут вытаскивать на свет всю ту грязь, в которой по воле дяди изваляли доброе имя Дорсонов?

Наконец, я отправилась проводить мэра до ворот, время от времени предупреждая, где тому стоит смотреть под ноги, чтобы не провалиться в ямы на дорожке – еще одна беда!..

Возле калитки Оуэна Хейза и его заместителя поджидала коляска, и мы расстались с ними и журналистами чуть ли не лучшими друзьями. Мэр укатил в город, часть журналистов отправилась разыскивать извозчика, двинувшись в направлении госпиталя. Остальные побрели в сторону центра под порядком разыгравшимся солнцем.

Немного посмотрев им вслед, я повернулась и направилась к дому. Как и у господина Хейза, у меня тоже было очень много дел.

Но так и не вошла в калитку, потому что столкнулась возле нее с Барли Мольеном. Только что его не было, а тут появился из ниоткуда – словно черт из табакерки!

Скорее всего, он поджидал на территории «Звезды Монрея» и, когда мэр уехал, решил нанести мне не слишком-то официальный визит. Потому что здороваться со мной Барли Мольен не собирался, да и лицо у владельца «Звезды» было таким, словно у него разболелся зуб.

Вернее, вся челюсть.

- Вы что-то хотели, господин Мольен? – вполне любезно поинтересовалась я.

Даже поздоровалась, а почему бы и нет, хотя и не рассчитывала на ответную любезность. Да-да, папа всегда учил меня быть вежливой!

- Лишь сообщить вам, мисс Дорсон, что в этом городе вам не слишком рады, – произнес Мольен скрипучим голосом.

- Мне почему-то так не кажется, – пожала я плечами. – Как раз наоборот, господин мэр со своим заместителем, а также группой журналистов только что почтили меня своим присутствием, чему вы сами стали свидетелем. Да и монахини из Ордена Святой Виргилии не забывают благословлять мой дом. А это что-то да означает!

Судя по презрительной улыбке Мольена, ни визит мэра, ни благословения сестер для него ничего не значили.

Впрочем, я понимала причину столь высокомерного со мной обращения. Позади Мольена, освещенная утренним солнцем, возвышалась белоснежная громадина «Звезды Монрея» – огромное здание в целых пять этажей, с множеством сверкающих на утреннем солнце окон.

Такие гигантские строения я видела разве что в столице, но даже в Хардене они были редкостью!..

- У вас есть последний шанс все исправить, мисс Дорсон, – возвестил Мольен, – после чего вести приятную жизнь в Монрее или в любом другом месте, где вы только пожелаете, с солидной суммой на вашем банковском счету. До завтрашнего вечера я буду ждать вас в своем офисе, и мы заключим взаимовыгодную сделку. Но если вы не придете…

- И что же тогда будет, господин Мольен?

- Тогда пеняйте на себя, мисс Дорсон! – заявил он, после чего взглянул так, что я поняла: если я не продам ему свой дом в ближайшие сутки с небольшим, впереди меня ждет война.

И она будет кровопролитной и безжалостной.

Вернувшись в «Охотничий Уголок», я постаралась успокоиться, хотя сердце стучало так, что даже отдавало в уши.