Мистер высокомерие - Стар Дана - Страница 6

Как их зовут? Ваня и… Гарри?

– Ах-ха-ха! – я вдруг рассмеялась.

Это всё неры…

Просто нервы.

– Ненормальная? Ты чего ржёшь? Воды морской наглоталась? – Макс, впивается в мои плечи, разворачивая к себе лицом.

– Твои друзья, прям как Гарри Поттер и Рон Уизли! Не ну реально, посмотри! Один рыжий, другой – Гарри. Не могу… Лопну сейчас!

– Дурочка! Ты что тоже шаурмы с грибами объелась? – легонько встряхивает, а затем, большим пальцем правой руки, приподнимает мой подбородок, поворачивая лицо к свету. Якобы, проверяет какого диаметра у меня зрачки.

Свои лучше проверь, «грибоед»!

– Слава Богу, нет! Потому что порция с грибами ТОЛЬКО тебе предназначалась.

Надо было сказать: «Тебе одному, совершенно случайно попалась именно та порция с веселящими грибами!»

Вот глупая… Теперь «звезда спорта» точно подумает, что я его специально хотела отравить.

– Ах ты, маленькая…! – замахивается, чтобы ударить.

Улыбка вмиг испаряется с моего лица, и я закрываю глаза, ожидая чего-то страшного.

Но, неожиданно, рука засранца застывает в воздухе.

Вместо бездушной пощечины, парень хватает меня за затылок, притягивает к себе, и жадно целует.

А перед поцелуем жалобно произносит:

– Девочка моя…

Меня парализует на несколько секунд – я вообще ничего не могу делать. Пытаюсь понять, что этот придурок вытворяет? Почему снова целует?

Неужели опять грибы?

И снова-таки я не сопротивляюсь!!! Вместо того, чтобы как следует наподдать засранцу, почему-то вдруг сжимаю ладошками его упругие бёдра, прикрывая глаза.

Отдаюсь безумному импульсу.

Боже…

Это так восхитительно!

Он ведь как Бог целуется.

Я отвечаю на горячий, влажный поцелуй абсолютной взаимностью, словно он меня приворожил.

Потому что это приятно…

Это, чёрт побери, такой драйв!

Да что сегодня за день такой?

Максим нежно, но очень чувственно приоткрывает мои губы своими пухлыми губами, желая пойти дальше…

Пока не пускаю засранца! Надо бы опомниться и как следует отметелить гада! Но руки почему-то не слушаются, намертво приклеились к его восхитительным бёдрам.

Макс прерывисто дышит и прижимается ко мне тесней, а я словно лечу на другую планету. Как же хорошо! Как классно и горячо он целуется!

Но, вдруг, его наглые руки начинают скользить по моей влажной спине, опускаясь всё ниже и ниже.

А затем… меня прошибают феерически безобразные ощущения. Исходя из которых, я понимаю, что мой голый зад кто-то хорошенько жмякнул!

Почему голый?!

Твою ж…

Да я шорты потеряла, когда в воду упала! Они ведь были порваны!

– Козел! – выкрикиваю, замахиваюсь и награждаю мощной пощёчиной наглого извращенца.

Парень заваливается на спину и ныряет под воду.

Когда выныривает, его глаза приобретают нормальный, естественный оттенок, до этого же были цвета угля.

«Ох, вот так удар, Мария!» – мысленно улыбаюсь себе любимой, испытывая несравненное облегчение.

– Макс! Ну наконец-то! Где тебя черти носили? – к нам подбегают друзья из «Хогвартса». – Развлекаешься тут?

Гавнюки хихикают, явно из-за того, что увидели.

– За девкой гонялся, мы на пирсе были, а потом она в воду упала! Пришлось спасать! – мычит сквозь стиснутые зубы, держась за пылающую щёку.

– Спасать? А мы думали ты её убить мечтаешь? – хохочет рыжий, демонстративно кривляясь. – Или ненависть превратилась в любовь? А может… эта девчонка тебе приворотное зелье в шаурму подсыпала? Чего вы зажимались как парочка счастливых голубков?

Этот подстёб Макс пропускает мимо ушей, а я начинаю закипать словно забытый на плите чайник. Помалкиваю, сжимая кулаки до хруста, а в мыслях воображаю, как и его дружочки корчатся от моего великодушного удара за свои надменные слова.

– Нееееет, смерть слишком быстрое и слишком лёгкое наказание! – голос Высоцкого становится холодным, как лёд. – Что там с полицией?

– Сказали скоро будут… Но у них, типа, и так дел навалом! – лениво отзывается темноволосый, демонстративно зевая.

По лицу видно, что его всё достало. Ему бы сейчас в клуб потусить свалить, а не фигнёй этой заниматься.

– Ну что ж, – Макс задумчиво почесал затылок. – Есть у меня для тебя, детка, заманчивое предложение… Вряд ли ты откажешься!

Мои коленки непроизвольно задрожали.

– Хватайте её, парни! – даёт команду своим верным шакалам.

Друзья пускаются в воду по мою душеньку.

– СТОП! – ору во всё горло, выставляя руки перед собой, собираясь обороняться до последнего.

– Ну чего ты? Тебя никто не обидит! – делает паузу и с наслаждением облизывает верхнюю губу. – Пока Максимка рядом!

Не верю как-то.

Блииин! Я же в нижнем белье! Что делать?!

– Я… В общем… Я шорты потеряла. Дайте мне полотенце! – настойчиво требую.

И кстати, замечаю, что у меня майка просвечивается, а лифчик без поролона.

Парни как по команде заливаются бурным смехом.

– Врет опять? – шипит очкастый.

– Пусть докажет! – хохочет рыжий.

А Макс ехидно лыбится.

В этот злополучный миг в его бездонно-синих глазах вспыхивает пламя злорадства:

– Нет, правду говорит. Я точно знаю!

– Придурок, – бубню себе под нос, скрещивая руки на груди, тем самым пряча то, что просвечивается под намокшей тканью.

– Валите быстро за тряпкой, вам она точно ничего доказывать не будет! Эта девка МОЯ! – вальяжный рык раздается на весь пляж.

– Ну лады! – друзья недовольно фыркают и отправляются за полотенцем, а я продолжаю трястись, то ли от холода, то ли от раздражения, словно меня на полном серьёзе собрались делить эти дикие хищники, как кусок сочного мяса.

Внезапно на небе раздается мощный раскат грома.

Становится очень страшно.

Находиться в воде во время грозы опасно. Хотя, что может быть опаснее Максима Высоцкого?

– Боишься?

– Тебя-я б-больше! – звучит чистосердечное признание.

– Значит уважаешь, – самодовольно продолжает глумиться.

– Презираю! – рявкаю в ответ.

– Милая моя, ты ведь сама виновата!

– Это не дает тебе право надо мной издеваться и заявлять, что «я твоя собственность». К тому же, мне было не известно, что дурацкая шаурма не свежая.

– Это не мои проблемы! – парень медленно приближается, крадётся как зверь, собираясь напасть и сцапать. – Кстати, как тебя зовут?

– Не скажу! – фыркаю, гордо вздёрнув подбородок.

– Говори! – резко хватает за руку и к себе притягивает.

Наши влажные тела опять тесно прижимаются друг к другу.

– М-Мария, – мой голос дрожит от страха.

– Ммм… значит вот как, будут звать мою рабыню!

– Отвернитесь! – кричу трём маньякам-извращенцам, глазеющим на несчастную, окоченевшую от холода беззащитную девушку.

– Слышали, балбесы! Быренько развернулись к песку передом, а к морю задом! – командует Высоцкий.

Придурки слушают своего лидера с полуслова.

– Иди ко мне, рабыня! – кажется теперь он со мной разговаривает.

– Чего? Почему ты меня так называешь? – моему возмущение нет предела.

– Потому что с этой минуты…ТЫ МОЯ СЛУГА! – повторяет каждое слово чётко, ясно, выразительно.

– Пшёл ты! С какой это стати!?

Да как он смеет называть меня рабыней?

– Потому что у тебя нет другого выбора! – смеётся дьявольским смехом. – Хотя… всё же я дам тебе шанс! Если сумеешь доказать, что шаурму делала не ты, так и быть, я тебя отпущу.

Фух…

– Хорошо! Сейчас же пойдем на набережную, и я покажу, где работает моя подруга.

– Нет! – внезапно мой собеседник хватается за живот, завывая от боли, как волк на луну. – Кажется опять начинается! Блиннннн! Мне туалет нужен!

Швыряет полотенце и, будто покусанный пираньями, выскакивает из воды.

– Парнииии! Приведите её в нашу гостишку, в кафе! Там всё обсудим!

– Лады! Давай только в темпе! – друзья давятся смехом, пытаясь сдержаться. – Пошли, красотка!