Если Уж попал в зелье... (СИ) - Марикава Рэй - Страница 45

— Помню, — маг улыбнулся. — Вот только я понял, кто ты, ещё на балу.

— Как?

— Считал магический фон. Он зашкаливал — и я сразу всё понял. Когда мы были подростками, ты опробовал оборотное зелье… Я ещё был против, сомневался в ингредиентах.

— Славный мы устроили тогда старикану фейерверк!

— Да… Было весело. Итак, возвращаемся к моему вопросу. Ты планировал отправить Литу к феям? Зачем?

— Не так быстро, братишка! Расскажу всё по порядку, если ты не против. Когда ведьма пришла в лес делать ритуал на обретение фамильяра, я понял — вот он, единственный шанс не гнить в лесном болотце, пусть и собственного мира до конца дней своих!

— Виздрагос впустил нас, лишь минуло триста лет, — пробормотал Мартиш. — Но проклятие так и осталось. Ни ты, ни я не можем обернуться. Думаешь, это навсегда?

— Я как её увидел, — Драг переполз придворному магу на плечо, — Сразу понял. Она! Рыжая. Зеленоглазая. Веснушки эти.

— И что ты сделал?

— Разбежался, ухнул в зелье, спугнул фамильяра и встал на его место.

— Драг… Ты хоть понимаешь, что натворил? — вскочил маг на ноги.

Они разговаривали, совершенно не замечая того, что творилось вокруг. Медленно плыл над озером закат, затихал хрустальный перезвон леса вокруг. Чудный, волшебный вечер! Дивное место. Озеро Истины по ту сторону после перехода в страну фей — здесь оно почему-то казалось ещё прекраснее. Эльфы сладко спали в чашечках цветов — им наверняка снились яркие сны. Но всего этого Мартиш не замечал — он думал о Лите.

— Да ничего я твоей зазнобе не сделал, расслабься, — Уж скользнул к воде — окунуться после всех этих передряг, — Освежиться не хочешь?

Эрлин подумал, и решил, что брат прав — надо набраться сил. Они всё же в стране фей, и озеро наверняка наполнит живительной силой. Он ушёл с головой под воду, и они поплыли. Летать они не могли, но способность плыть, как выяснилось, у драконов осталась прежней, и это было…прекрасно. Они нашли друг друга, но проявить своих чувств не посмели, а здесь, под водой — плачь, сколько влезет! Кто заметит, что в этот вечер вода стала горьковато-солёной от драконьих слёз? Разве что русалки…

— В ту же ночь я вернулся в лес, нашёл медведя. Мне повезло — в листьях и лунке пня осталось зелье — достаточно, чтобы завершить обряд. Потом пришлось сварить этот её медово-малиновый пунш заново, разлить по пузырькам, поить девчонку и таскать ребёнку Хозяина леса — поддерживать связь. Так что фамильяр у неё есть, и если мы вернёмся…

— Когда мы вернёмся, — перебил брата дракон. — Я обещал её тёте, что она не умрёт. И она не умрёт.

— В стране фей? Сомневаюсь…

— Заткнись! — отрезал придворный маг. — «Ребёнок Хозяина леса»? О чём ты?

— Её фамильяр — медвежонок. Странно. Обычно фамильяр ведьмы — особь зрелая, но… При том магическом фоне мира, который мы имеем на сегодняшний день всё может быть.

Мартиш Эрлин вспомнил отражение Литы в озере Истины. И правда — медвежонок. Бурый. Косолапый. Вспомнил глаза любимой, полные слёз. Конечно, ей больно. Они ей врали, но…

— Так вот, — продолжал Уж. — Я перерыл библиотеку Петти, исследовал фамильную книгу рецептов вдоль и поперёк — ничего! И тут — пыльца фей! Сокровище, не пойми за какие такие заслуги доставшееся Вербенсклеттам. Чтобы феи так расщедрились? Тебе не кажется странным, братишка?

— Кажется. Но… Это было очень давно. Возможно, ещё до войны ведьм и драконов.

— Шутишь, Эдди?!

— Вспомни бал, Драг. Уже тогда её род был одним из самых могущественных! Уже тогда в их семье хранили легенду, а было это…

— Лет триста назад, — кивнул змей.

Искупавшись, они сели у костра. Ночь. Соваться в такое время к феям — самоубийство. Сердце обливалось кровью — что с ней? Но он чувствовал ведьму. Знал, что она жива. Если бы ей угрожала опасность — он бы бросился на поиски тут же. Скорее всего, Лита заночевала где-нибудь в лесу — выйти из страны фей ещё сложнее, чем попасть. А им с братом надо поговорить. Только так он поймёт, что делать дальше. Пусть девчонка побудет одна. Успокоится. Остынет…

— Ну, я и подумал, — продолжал змеёныш, — Вот оно!

— Что именно? — не понял маг, вынырнув из собственных мыслей.

— Шанс! Напоминаю — я — болотный червяк! Думаешь, легко так… Триста лет. Шанс обрести то, что утратил. Феи сделают что угодно, только бы расторгнуть договор и получить свою драгоценную пыльцу обратно, хотя у них её и так завались! Жадные создания. Думаю, — отдам им девчонку в обмен на то, что расколдуют. Ты же знаешь. Феи могут нас расколдовать.

— Знаю. Но как видишь, за триста лет я этого так и не добился, а я не змея. Феи ничего и никогда не делают просто так.

— Вот именно! А тут такая удача!

— И… Ты бы это сделал?

— Нет, — ответил Драг после долгого молчания. — Я к ней… привязался. Дурак…

Мартиш Эрлин улыбнулся. Они ещё немного помолчали, и Уж добавил:

— Я к ней привязался. Ты — влюбился. У нас нет шансов!

— Драг. Скажи честно. Мы же не…

— Соперники? Чтобы я влюбился в такое…чучело? Нет, если бы она меня послушала и вывела эти уродливые веснушки, то, возможно…

— Они и тогда тебе не понравились, — маг откинулся на спину, и стал смотреть на звёзды.

— Помню, — тихо прошипел змей. — И если бы тогда мой старший брат просто велел бы мне заткнуться, а не подыгрывал, боясь показаться смешным, то…

— То всё было бы по-другому. Прости меня.

— Это ты меня прости. Я ж тогда первый начал… Болван!

— Как тебе это огненно-рыжее чучело, братишка? А? Она из рода Вербенсклеттов, а это значит — её-то тебе и прочат в невесты больше всего!

Два брата. Старший и младший. Разница в два года. Принцы-драконы. Старший, Эльдрагар, должен жениться на ведьме. Самой сильной ведьме. Тогда магия не покинет их мир…

— Много болтаешь! Ещё немного, и тебе конец!

Юноши дрались на мечах. На балу, пусть даже это и важный бал (принц выбирает невесту — что может быть важнее?) — скука смертная! Задире-Эльдрагиру стало скучно, а Эльдрагар…

Ему уже нечего там делать! Он танцевал с ней. С рыжей. И больше танцевать не будет ни с кем. Это она. Он выбрал. Хватило нескольких секунд. Когда она смеётся, столько искренности в яркой зелени глаз! Они словно первая, молодая трава, волосы — словно листья крейнов осенью! Он хочет видеть её лицо каждый день. Вот только… Только Эльдрагиру это знать вовсе не обязательно. Мал ещё. Не поймёт…

— Не волнуйся, братишка. Справлюсь, — юноша ловко отбил атаку, — Так что на счёт рыжей? А? Уродина — верно?

— Не знаю, — Эльдрагар отскочил в самый последний момент, ещё чуть-чуть и он уступил бы младшему — такого не бывало никогда. — Я не всматривался…

— Врёшь! Ты только что чуть удар не пропустил! Влюбился! Признайся — влюбился, да?

— Нет, — старший пошёл в наступление, пара молниеносных выпадов, и он победил, как, впрочем, и всегда.

— Не верю я тебе, — они оба без сил повалились на траву (чтобы слуги не нашли, принцы удрали подальше — в горы, к ручью, на их секретное место). — Скажи, что у Алисии Вербенсклетт — уродливые веснушки, тогда поверю!

Ручей. Относительно ровная площадка — идеально, если хочется размяться, места и для оборота хватит, схватку можно продолжить в небе, чем собственно они и собирались заняться после боя на мечах. Сейчас — короткая передышка. Старший уже предвкушал, как наваляет брату, рассматривая зелёные листья единственного растущего здесь крейна. Скоро осень. Листья засияют красновато-огненной медью. Как её волосы…

— Скажи!

— Отстань!

На ветке сидела сова, он тогда ещё подумал — странно. Обычно совы не залетали так высоко в горы.

Он был прав. Птица ухнула камнем вниз и… обернулась!

Драконы вскочили. Перед ними, скрестив руки на груди, стояла старшая Вербенсклетт — Таритта, бабка предполагаемой невесты принца. Тяжёлый, пронзительный взгляд, но при этом не злой, и оба дракона это чувствовали. Им, конечно, попадёт за болтовню, но…