Жги! (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 29

– Хорон, Старший строительной картели, – произнес он, традиционно представляясь перед остальными. То, что самого богатого гнома в Хребте дракона знали все, никого не волновало. Традиции были превыше гордости.

– Мы слушаем тебя, Хорон, – кивнул старик.

– Все мы знаем, что проклятье перевала Укто уничтожило всех наших братьев под «Северным хребтом», но мало кто знает, почему так сложилось.

– Эта тварь просто их сожрала! – крикнули из зала.

– Эта тварь в принципе постоянно кого-то жрет. И между прочим гномы у нее не главный рацион. Так почему она принялась жрать гномов в три горла? – спросил мужчина с довольной улыбкой. – Я знаю достоверно! Проклятье было там до прихода гномов.

– Ложь! Это наглая ложь! – поднялся со своего места Грег. – Гномы живут там много веков!

– Гномы вели разведку полезных ресурсов там больше тысячелетия, но ни одного поселения старше семиста лет там нет, – отрезал Хорон. – Но мы же не будем спорить с проклятьем о том, кто пришел первый верно? Тогда что произошло, и почему оно начало усиленно питаться гномами?

Он подал знак, и в зал вошли несколько молодых гномов. Каждый нес стопки книг, бумаги и свитки. Все это они складывали к ногам Хорона.

– Моя артель выполнила заказ на темную цитадель на перевале Укто! – объявил он. – Мы получили щедрую плату за свою работу и никто не сможет упрекнуть нас, что мы продешевили, но не только золото и драгоценности мы получили. Мы получили доступ в мертвый город и его тайнам.

Хорон указал на Грега и, глядя ему в глаза, объявил:

– В гибели анклава под Северным хребтом виноваты хранители рун!

Гномы загомонили, но глава строительной артели продолжил:

– Здесь все записи и расчеты. Хранители решили использовать темную сущность для того, чтобы усилиться и получить независимость! Они готовили для него ловушку. Они собирались сделать из сущности ручного пса!

– Они ни с кем не враждовали! Это чушь! Торг был с севером, торг был с людьми и с империей… – попытался возразить Грег.

– Только вот треть от прибыли они обязаны были платить метрополии! Нам! – рявкнул Хорон. – Они с нами воевать собирались!

В зале повисла тишина. До каждого гнома вся история подгорного царства перевернулась в один миг.

– Здесь все расчеты, переписка и подготовка войск Северного хребта для военных действий против Хребта дракона, – пнул стопку укрытых от времени рунами книг.

– Кто заказчик темной цитадели? – вмешался в рассказ старик, стоявший за трибуной.

– Проклятье перевала Укто, – ответил гном и, уперев руки в бока, еще раз громко произнес: – Моя артель работала на проклятье Укто, чтобы узнать причину, по которой умерли тысячи наших братьев. Чтобы узнать, почему и как они умерли. Я согласился на эту работу и обещал ее сделать достойно, если темная тварь разрешит нам похоронить всех по нашим традициям, как положено в подгорном царстве.

Гном залез во внутренний карман и достал из него черную медаль на белоснежном шнурке.

– Это клятва проклятия, что именует себя нынче Роуль, что он ни словом, ни делом, ни помыслом не навредит ни одному гному, решившему прийти в мертвый город, чтобы почтить память родственников, – Хорон опустил руку к рукоятке ножа на поясе, но вытащил оттуда большой ключ из фиолетового металла. – Это ключ от мертвого города. Мы превратили его в один большой склеп.

Он подошел к трибуне и положил перед стариком ключ.

– Я скорблю о том, что погибло столько наших братьев, – произнес он в окончании своей речи. – Я скорблю о потери нашего царства, но если бы проклятье перевала Укто не начало войну на уничтожение с ними, то скоро вместо проклятья с ним бились мы.

Видя, что все гномы пребывают в ступоре и пытаются переварить его слова, он добавил:

– Ну, а если вы хотите спросить за те смерти, то спрашивать и судить надо ту темную сущность, а никак ни его ученика. Тем более что его сила даже не тьма. Он пиромант.

Оставив ключ у старика, а перед собравшейся знатью доказательства, он вернулся на свое место.

– Есть ли еще кто-то, кому есть что сказать? – спросил старик, не сводя взгляда с ключа перед ним. Поняв, что никто не собирается высказываться, старик все же поднял взгляд на собравшихся гномов. – Если сказать больше нечего, то я требую вашей монеты!

После этих слов в зал снова вошли пара молодых гномов, которая внесла большие весы с двумя чашами.

Гномы начали спокойно подниматься и подходить к весам. Кто-то положил монету в черную чашу, обозначающую смертную казнь. Кто-то ложил в белую, а кто-то остался на месте, то ли раздумывая, то ли отказываясь от своего права голоса.

Итог оказался довольно необычным. При всех доказательствах многие желали смерти Русу. Чаша весов оказалась ровно по середине и когда казалось, нашлось шаткое равновесие, к весам вышел тот самый Грег «Седьмая руна», который положил на черную чашу свою монету.

– За смерть целого анклава должен хоть кто-нибудь ответить, – произнес он, смотря на Руса сверху.

Гномы молча смотрели на весы, которые указывали на приговор. Вопреки ожиданиям многих старик не объявил о смертной казни, а вышел из-за трибуны. Он подошел к весам и молча вытащил из кармана золотую старо-имперскую монету. Он положил ее на весы, уравновесив тем самым положение чаш.

– Старейшина не может голосовать… – прошептал кто-то.

Под удивленными взглядами многих, старик повернулся к гномам и произнес:

– Монеты поделились поровну! Подсудимый обязан доказать свое право на жизнь, – видя, как хмурятся гномы, он добавил: – Он отправится в проклятые штольни сроком до первого грома глубин. Если он выживет, то будет свободен и чист перед подгорным народом. Если же нет, то таково веление гор.

Гномы загомонили еще больше, а старейшина достал из кармана нож. Он, под взглядом тут же умолкших гномов, обрезал себе бороду у самого подбородка. После этого церемониального жеста, он оставил ее у трибуны и молча вышел из зала.

– Что это значит? – спросил Рус, глядя на мешок у себя в руках.

– Ты идешь в проклятые шахты и не выходишь из штольни до грома глубин.

– Что такое гром глубин? Сколько это по времени?

– Это не сколько. Это… ты узнаешь, когда это произойдет. Земля задрожит, и по ушам ударит грохот. Если тебя не завалит в штольнях, то можешь выходить.

– И часто они у вас? – хмурясь спросил Рус.

– Бывает каждый день. Бывает месяцами тихо. Было такое, что ни одного грома целый год, – пожал плечами гном.

– А если я сбегу? – задумчиво спросил Рус.

– Пока ты в наших землях – ты не уйдешь.

– А моя сила?

– Не полностью, но ты сможешь ее призвать, – пожал плечами гном в боевых латах. – Но сколько – я не знаю. Не разбираюсь в магии.

– Ладно, и на этом спасибо, – вздохнул парень и открыл мешок.

Внутри оказался небольшой бурдюк с водой, россыпь сушеных грибов, пара кусков белой плотной субстанции и горшочек с какой-то пастой.

– Моховый джем – от меня, – пояснил воин. – Без него самарыш есть – настоящая пытка.

Рус кивнул и затянул горло мешка.

– Старайся тянуть. Самарыш питательный. Пару укусов хватит на день. Лучше пусть останется, чем закончится, и сидеть голодом.

– Понял, – кивнул Рус.

– Раз понял, то ступай, – кивнул воин и кивнул в сторону покрытых усиленными рунами дверей.

Рус подошел ко входу, и прежде, чем ворота за его спиной закрылись, он услышал голос того же гнома:

– Если услышишь шепот – беги.

Дверь за спиной закрылась, и широкий коридор, посередине которого тянулись две пары рельс, погрузился во мрак.

Время тянется очень долго, если ты чего-то ждешь. В таких ситуациях оказывались многие. Рус оказавшись в этой ситуации и не придумал ничего лучше, чем заняться тем же, чем занимался все свободное время в камере.

Именно поэтому, как только он дошел до большой свободной галереи, в которой начинались сразу семь коридоров, то решил остановиться. Смысла искать проклятья не было. Парень был уверен, что оно само его найдет.