Игрушка - Бондарь Александр - Страница 4

• Предыдущая
• 4/4

Дверь спальни открылась, и показался Артур. Он криво улыбнулся. Улыбка получилась неестественная, резиновая.

- Игрушка твоя... - сказал Артур медленно, - спит там. Удрать хотела.

Эдик оттолкнул его и быстро распахнул дверь. Лена, разбросав руки, лежала на кровати. Рукоятка ножа торчала из груди. Кровь стекала по ладони и падала с неподвижно застывшего пальца на пушистый белый ковер.

Эдик вытащил пистолет. Повернулся. Артур тоже держал в руке дуло. Он отошел к двери. Сделал шаг в прихожую.

- Это была моя телка, - сказал Артур. - Ты проиграл ее мне.

Артур приподнял свой пистолет. Эдик смотрел на него. Палец он держал на курке.

- Перестреляем друг друга? - Спросил тихо Артур. - Из-за козы дранной?

Два дула спокойно глядели с двух метров расстояния. И было тихо в комнате.

- Ну?.. - Артур пошевелил пистолетом.

Эдик опустил ствол.

- Ладно. Но все равно... мочить ее не надо было...

Входная дверь упала, выбитая ударом снаружи. Артур не успел поднять дуло - он рухнул, подкошенный точными выстрелами. Эдик бросился к окну. Конец, - вдруг понял он отчетливо. - Это конец. Там внизу, под окном, наверняка ждут оперативники. Сдаваться живым - это верная вышка. Отстреливаться - изрешетят.

Эдик вышиб ногой окно и, оттолкнувшись, прыгнул вниз. Он приземлился на мягкую сырую грядку, засаженную какой-то зеленью и цветами. Одну секунду он не двигался - ждал, что кто-нибудь покажется из темноты. Но было тихо. Пугающе тихо.

Эдик привстал и сделал два шага.

- Сдавайся!! - Услышал он, и это было сейчас громче, чем любой выстрел.

Эдик выбросил вперед руку, в которой держал пистолет, но не успел даже прицелиться. Пистолетное дуло мелькнуло где-то в темноте, и два выстрела свалили Эдика на землю. Он схватился рукой за бедро - рука стала мокрой, хотя боли еще не было. Эдик все понял. Понял, что это уже точно конец. Конец. Там, в темноте, притаились оперативники, и с простреленной ногой ему не уйти отсюда.

Не целясь, он выстрелил четыре раза подряд, и тут же понял, что ни в кого не попал. Почему-то, вспомнил, вдруг, как когда-то, мальчишкой, играл во дворе в милиционеров-преступников. Но только тогда пистолет у него в руке был игрушечный, и, играя, Эдик любил быть бесстрашным оперативником. Именно оперативником восьмилетний Эдик мечтал стать, когда вырастет.

...Он закрыл глаза на секунду, потом снова открыл их. Почему никто не стреляет? Почему так тихо? Ладонь вспотела, рукоятка пистолета была мокрая. Эдик слегка привстал, и тут же получил пулю. Он упал. Пистолет отлетел куда-то в темноту... Конец.

Эдик, лежа на земле, видел, как из подъезда появилось несколько человек. Двое в штатском, держа стволы наготове, вышли из кустов. Эдик терял сознание. Глаза смыкались, все вокруг таяло.

И тут, он увидел лицо человека, которого сразу узнал. Воронов. Эдик видел его всего однажды, но хорошо запомнил. Не мог не запомнить. Воронов шагнул вперед. Глаза его сейчас были страшными. Страшнее, чем пистолет в руке. Он приставил дуло к носу Эдика.

- Сейчас ты сдохнешь. - Сказал он тихо. - Знаешь, почему? Знаешь, почему сдохнешь? - Голос у Воронова звучал неровно. Эдик видел, как дергается пистолетное дуло. - Знаешь?..

Зам начальника туапсинского угро придавил ствол к щеке Эдика и тут же нажал курок. Кровь брызнула на его брюки.

- Одно ухо. - Сказал Воронов. - Сейчас будет второе.

Эдик тяжело моргнул. Он не сводил глаз с дула. Зам начальника угро придавил дуло к другой его щеке. Еще один выстрел. Эдик уронил голову. Воронов сунул пистолет ему между ног. И только тут понял, что враг его не дышит. Он остановился. Прислушался... Эдик не дышал. Он был мертв.

Воронов поднялся с земли. Это была страшная минута. Месть позади, и впереди больше ничего нет. Воронов шел, не замечая никого вокруг. Ему казалось, что он движется в пустоте.

Не понимая ничего, будто пьяный или обкуренный, он поднялся на второй этаж - в ту самую квартиру, в ту самую комнату. Здесь ходили какие-то люди. Труп еще не унесли. Воронов в недоумении смотрел вокруг. Потом заорал:

- Вышли все!.. Все вышли!

Комната опустела. Сотрудникам не хотелась попадать под горячую руку начальника. Это его девушка - кто-то сказал кому-то, и Воронов услышал эти слова из-за спины.

Когда дверь, тихо хлопнув, закрылась, Воронов сделал шаг к кровати, на которой неподвижно, словно каменное изваяние, лежала мертвая Лена. Рукоятка ножа все еще торчала из груди. Ноги согнулись и Воронов упал на пол. Что-то стукнуло, и он понял, что до сих пор держит пистолет в руке. Он сунул его в карман.

Потом стоял и долго, не отрываясь, смотрел. Игорю хотелось просить прощения, но у кого теперь просить? Да и поздно уже. Все поздно. Лена, закрыв глаза, лежала перед ним на кровати. В комнате царил полумрак, и мертвенная бледность лица пропадала. Словно бы далекое прошлое выступило из темноты. Игорь не мог избавиться от ощущения, что он у себя дома, в спальне. Лена спит, и он стоит перед ней на коленях. Лицо ее в темноте казалось снова прекрасным - таким же, как и два года назад, когда Игорь впервые увидел ее. Ничего не произошло, вообще ничего. Лена спит и сейчас проснется...

Всю свою взрослую жизнь он - Игорь Воронов кого-то играл. Всю эту жизнь Игорь показывал окружающим маску человека холодного и жестокого. Он боялся, что другие увидят спрятанное под маской лицо. И Лена была единственным существом в мире, кому он мог это лицо приоткрыть - пусть хотя бы краешком. Только Лене он мог доверять, и только ее одну он мог не бояться.

Игорь опустил голову и ткнулся лицом в мягкое холодное одеяло.

...Оперативник, который открыл дверь спустя несколько минут, увидел своего начальника в такой странной, нелепой позе и услышал негромкие, чисто детские, всхлипы. Он приостановился. Всхлипы затихли. Больше не было уже никаких звуков. Все умерло. Комната. Стены. Кровать. Все растворилось в сгустившемся ночном полумраке. И только призрачная, холодная луна за окном смотрела в эту пустую комнату. А внизу, на горизонте, выше подоконника, таяли неподвижные черные силуэты далеких кавказских гор.

Туапсе-Индюк-Итобикок- Вон-Торонто,

1991, 1996, 2001-2002 гг..

• Предыдущая
• 4/4