Глазами любви - Довиль Кэтрин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/68
• Следующая

Командор налил себе еще вина.

– Эти монахини провозгласили ее святой, – сказал он, вытирая рот тыльной стороной ладо­ни, – потому что они смертельно боялись на­звать ее как-нибудь еще. В конце концов лучше считать ее святой, чем ведьмой, верно?

– А есть еще какие-нибудь истории о ней? – спросил Асгард.

– Она подчиняет своей воле животных. Да, я знаю, что ты думаешь, но тому есть свидетели. В течение многих лет эта Идэйн занималась сиро­тами: она их наставляла, учила, следила, чтобы их кормили и чтобы им было хорошо. Еще рассказы­вают, что был там один бык, которого запрягали в телегу, и однажды он вырвался на волю и, так как был злобной тварью, мог наброситься на детей. Но девушка загородила их собой и, ласково разго­варивая с животным, успокоила его, и, взяв за рог, увела прочь.

Асгард улыбнулся.

– В свое время я видел, как укрощали лоша­дей и другой скот. Это не так уж сложно, если че­ловек привык обращаться с животными и умеет это делать.

– Умеет делать? – Собеседник повернулся к Асгарду и уставился на него. – Говорят, эта девица только посмотрела на это мычащее свире­пое животное, и оно упало на колени, будто его огрели обухом! Один только ее взгляд – и бык склонил перед ней голову.

Асгард выждал с минуту, потом сказал:

– Похоже, что добрые сестры монастыря Сен-Сюльпис обычные дела превращают в чудеса.

Командор покачал головой.

– Даже пастухи, приходившие в монастырь по делу, только и делали, что без конца болтали о ней. Что у нее есть некий дар – позвать челове­ка, и тот подчинится. Нет-нет, никто не будет клятвенно уверять в этом. Монахини словно в рот воды набрали, молчат, как устрицы, боятся, что к ним в монастырь слетятся полчища римских епи­скопов проводить расследование. Но крестьяне, которые работают на монастырь, шепчутся, что, когда девица зовет тебя, это похоже на тихий ше­пот тебе на ухо, и ты не можешь не повиноваться ему.

Асгарду и прежде доводилось слышать дико­винные истории о девицах, способных укрощать диких животных: весь христианский мир, как ему было известно, чтил этот символ – деву и едино­рога. Но тайный голос, которому нельзя противиться? Это что-то новое. И Асгард не мог удер­жаться от вопроса:

– Она что, околдовывает? Рассказывают ис­тории, что те, кто этим занимается, могут околдо­вывать после того, как полетают по воздуху на ветках дуба или ивы. Или после того, как заставят кур перестать нестись или коров давать молоко. Гм, скажите мне, а может девушка предсказывать будущее?

Командор поставил чашу и посмотрел на Acгарда.

– Суеверие и невежество – одно и то же, брат Асгард. Наш орден никогда не попустительствовал преследованию женщин, одаренных талантами, которые нелегко объяснить. Мы не употребляем слово «ведьма», пусть им пользуются вульгарные простолюдины. Однако много есть та­кого, что остается нам неизвестным о естествен­ных законах Божьего мира. Если бы ты был с на­ми на Востоке, тебе было бы ведомо, что братство всегда старалось вникнуть в тайны Господни, которых великое множество.

Асгард почувствовал, как у него слегка зазве­нело в ушах. От этих слов ему стало не по себе, да и на шее у него снова выступила испарина. Он мог бы сказать командору, что жил на Востоке. Разве Саладин не дал ему прозвище, ставшее известным всем? Да, этот человек прав: братство тамплиеров в Святой Земле не стеснялось вникать в тайны Господни. И до сих пор он не мог оправиться от ужаса, который эти изыскания внушали ему.

Командор заметил, что он вздрогнул, и удив­ленно поднял бровь.

– Старая рана, – быстро нашелся Асгард, – полученная при осаде Аккры. Она все еще беспо­коит меня. – И потом добавил: – Милорд, раньше вы сказали, что у вас есть то, что я ищу.

Командор подошел к столу.

– Верно, де ля Герш, что ты прибыл сюда из Лондона по поручению короля Генриха? И цель твоя – узнать побольше о послушнице монасты­ря Сен-Сюльпис?

Асгард кивнул.

– В таком случае знай, что после корабле­крушения ее похитила банда шотландцев, называ­ющих себя Санах Дху. Они служат своему вож­дю, некоему Константину из Лох-Этива. Они прислали ко мне гонца, чтобы сообщить, что их господин лорд Константин хочет, чтобы тамплиер, посланный королем Генрихом, явился к нему с вы­купом за эту девицу. Они знают, что она нужна английскому королю и что он готов заплатить за нее большой выкуп. Много больший, чем может заплатить Уильям Лев, владеющий только коро­левством Шотландия и потому много беднее анг­лийского короля. Девушку держат в башне-форте на другой стороне залива. Это в каких-нибудь пя­тидесяти лье отсюда.

Асгард медленно поставил свою чашу, пыта­ясь собраться с мыслями.

– Почему бы им не привезти ее сюда? Вы­куп можно заплатить и по эту сторону залива.

– Выкуп – пятьдесят золотых крон. Тамплиер сложил губы так, будто собирался свистнуть.

– Пятьдесят крон? Да они рехнулись! У ме­ня нет таких денег, и король Генрих не даст такой выкуп, чтобы удовлетворить свое любопытство. Даже если эта девушка святая или ведьма.

Его собеседник отвернулся.

– Я пошлю с тобой оруженосца. Шотландцы Константина происходят с дальних островов, они дики, как лисы, и не придут в Эдинбург, потому что боятся, что здесь их ждет засада и плен.

Асгард поднялся. В Лондоне ему следовало бы проявить большую осмотрительность и не со­глашаться на это дело. А теперь он оказался в ло­вушке, потому что планы двух королей и Великого магистра его ордена сошлись на этом странном деле. Чего рыцари ордена тамплиеров хотели от женщины, которую любой встречный, не задумы­ваясь, назвал бы ведьмой? Страсти Господни! И почему это все желают заполучить ее, в то вре­мя как для нее самым лучшим местом был бы мо­настырь Сен-Сюльпис, где монахини могли почи­тать ее как свою местную святую?

– А кому я ее доставлю, когда вернусь? – недоуменно спросил он. – Великому магистру тамплиеров или Уильяму Льву Шотландскому? Или тому, кому присягал на верность и обещал выполнить это задание, то есть королю Англии Генриху Плантагенету?

Эдинбургский командор тамплиеров тоже встал из-за стола и обнял Асгарда за плечи и так вместе с ним проследовал до двери.

– Найди девицу и доставь ее сюда, – ска­зал он Асгарду умиротворяющим тоном, – и тог­да мы все уладим.

Магнус скользил на пятках вниз по поросше­му травой склону холма с такой скоростью, что чуть не упал. Туман был густым, но не настолько, чтобы он не мог разглядеть с вершины холма крас­ное пятно. Он не сомневался, что это был крас­ный шелковый шарф Идэйн.

Он продолжал вглядываться в него, боясь потерять из виду, пока чуть не споткнулся об огром­ную свинью, подкапывавшую корни какого-то растения прямо у него на дороге. Залаяли собаки, и в тумане он услышал, как перекликаются люди, оповещая друг друга о вторжении чужака в их по­селение.

Магнус оглядывался, стараясь понять, что представляют собой жилища, очертания которых он едва мог разглядеть в тумане. Похоже, он на­брел на шотландскую деревушку. Но даже в тума­не было видно, какое это жалкое место.

Ему удалось разглядеть три или четыре стро­ения из глины и прутьев, а также нечто, похожее на сарай или амбар, и частокол из древесных ство­лов и сухих сучьев. Он вошел в единственные во­рота этого поселения и тотчас же налетел на задние ноги гигантского борова, разлегшегося на его пути.

И тут же оказалось, что его окружили одетые в коровьи шкуры приземистые люди с черными волосами и глазами. Лица их, в том числе и тех, в ком можно было угадать женщин, были щедро разрисованы синей татуировкой.

«Она была здесь», – догадался Магнус, и сердце его учащенно забилось. Он увидел похо­жую на гнома довольно юную особу, хотя трудно было судить о ее возрасте, с головой, обернутой куском драгоценного красного шелка, оторванным от шарфа Идэйн.

Рука Магнуса схватилась под плащом за ру­коять меча. Он оказался перед группой из четырех или пяти босоногих мужчин, направивших на него копья.

• Предыдущая
• 18/68
• Следующая