Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина - Страница 16

— Привет, любимый.

— Привет, — устало отозвался он, и Кэрол поняла, что он не в духе или сильно вымотался за день. — Как вы?

— Ничего. Патрик остался у Куртни до завтрашнего вечера. Можешь позвонить ему туда.

— Ага, хорошо.

— А как твои дела? Как процесс?

— Нормально. Думаю, буду дома дня через два. Сделаю все, чтобы следующее заседание было последним. Обвинение выдвинуло новые улики, сейчас работаю над опровержением.

Кэрол давно перестала интересоваться, виновен ли его очередной клиент или нет. Как однажды с ухмылкой ответил ей Джек: «Мои клиенты все невиновны».

— Устал?

— Устал. Хочу домой.

Видимо он очень устал, раз признал это, да еще и готов был предпочесть дом работе. В последнее время он действительно выглядел усталым и подавленным, и это беспокоило Кэрол. И как бы она не уговаривала, он отказывался менять свой ритм жизни, и даже не хотел сделать себе отпуск.

— Как ты смотришь на то, чтобы провести пару недель на гавайских пляжах?

Кэрол ушам своим не поверила.

— Когда?

— Ну, вот закончу с этим процессом, улажу кое-какие вопросы… Может, через неделю.

— Джек, ты хорошо себя чувствуешь?

— Не знаю. Мне кажется, у меня стало меньше сил. Раньше я так не уставал, — удрученно ответил он и вздохнул. — Может, старею?

— Джек, нужно проверить кровь. Ты должен был это сделать еще два месяца назад! Мы никуда не поедем, пока ты не проверишь кровь, — Кэрол вдруг почувствовала, как сердце сжал нешуточный страх.

— Проверю. Как приеду, сразу пойду и сдам. Может, опять придется глотать таблетки.

Снова тяжелый вздох.

— Джек, этим нельзя пренебрегать и откладывать на потом. Я понимаю, что тебе некогда, что у тебя работа, и мы. Кровь — это серьезно, нельзя с этим шутить.

— Да знаю я. Сказал, сдам, — Джек начал раздражаться.

— А у меня две новости, — сменила тему Кэрол. — Причем, абсолютно невероятные.

— Да? И что же это за новости? — без энтузиазма поинтересовался он, зевая в трубку.

— Помнишь мальчика, с которым я дружила в детстве, Тимми? Брат Даяны.

— Ну?

— Оказывается, он жив! И это он пополнял счет Даяны в банке… — Кэрол взахлеб начала рассказывать, что к чему изумленно молчавшему Джеку и закончила просьбой помочь Тимми с документами.

— Ладно, посмотрим, — уклончиво ответил на это Джек и недовольно добавил. — Значит, опять была у Даяны. Ни к чему хорошему ваша дружба не приведет. Вот увидишь.

— Я хотела увидеть Тимми.

— Зачем? Собралась возобновлять вашу дружбу? Выкинь это из головы, сразу предупреждаю. Если твою лицемерную подружку я все еще терплю, то какого-то там друга — не собираюсь, — в его голосе появились ревнивые нотки. — Вы уже не дети, если ты забыла. Он взрослый парень, а ты замужняя женщина, и у вас не может быть теперь ничего общего… разве что постель. Так что забудь о своем друге детства. Жив — и Бог с ним. Порадовалась, и забыла.

— Не волнуйся, он даже не захотел со мной встретиться.

— Вот и прекрасно. Он начинает мне нравиться. А вторая новость? Еще кто-нибудь ожил? — он усмехнулся.

— Можно и так сказать, — Кэрол помолчала, кусая губы от волнения.

— Что ты молчишь? — напрягся Джек. — Что там еще случилось?

— Это твоя мама… — начала Кэрол, но он ее перебил:

— Умерла?

— О, Господи, почему сразу «умерла», Джек? Она приехала. Она хочет с тобой встретиться.

— Когда она в следующий раз позвонит, пошли ее к черту.

— Джек, она не звонила, она пришла прямо домой. И попросилась остаться до твоего возвращения.

— Надеюсь, ты не впустила ее в дом? — голос его посуровел.

Кэрол сжалась.

— А что я могла сделать? Она твоя мать…

— К черту! — вдруг вскричал Джек. — Какая, к черту, мать! Как ты могла впустить ее в мой дом? Что бы ноги ее там не было, слышишь меня? Выстави ее, немедленно!

— Джек, она говорит, что у нее нет денег, как я выставлю ее на улицу?

— Ах, так она за деньгами приехала?

— Нет, Джек, ты не правильно меня понял. Ей нужен ты.

— Я? — он нервно, с затаенной горечью рассмеялся. — Боже мой, моя нежная добрая девочка, какая же ты у меня все-таки наивная!

— Знаешь, Джек, разбирайся сам со своей матерью, — обиделась Кэрол. — Приезжай, и делай с ней, что хочешь. Выставляй за дверь, посылай к черту, а я не могу… и не имею права.

— Нет, моя хорошая, ты сделаешь то, что я тебе скажу. Дашь ей деньги на гостиницу или обратный билет и выпроводишь ее из дома. Сейчас же. Если хочешь, можешь даже вызвать для нее такси, чтобы совесть тебя не замучила.

— Но уже поздно. Я попрошу ее уйти завтра утром.

— Нет, немедленно. Не спорь со мной, Кэрол. Она больна. И я не хочу, чтобы она навредила тебе или Патрику. Откуда ты знаешь, зачем на самом деле она пришла? Эта женщина — ходячий мертвец. У нее СПИД. Вдруг она хочет поделиться своей болезнью? Один укол зараженной иглой — и все дела, нет ничего проще.

— Джек, ты серьезно? Это правда… что у нее СПИД? — обмерла Кэрол. — Откуда ты знаешь?

— Я все знаю, пора бы уже к этому привыкнуть. Она не любит меня, и я ей нужен, как собаке пятая нога. И я сомневаюсь, что она пришла в мой дом с добром. Одно из двух — или ей что-то от меня нужно, или хочет напоследок сделать мне гадость, чтобы жизнь сладкой не казалась.

— Но зачем ей делать тебе гадости, Джек?

— Ну, знаешь, как бывает — если мне плохо, пусть и другим плохо будет. Логика твоей матери, между прочим. Почему моя не может думать точно так же? В любом случае, у меня нет причин ей доверять. Убери ее из нашего дома от греха подальше. А я приеду — разберусь. Можешь на меня все спихнуть, если тебе неловко. Так и скажи — Джек не хочет, чтобы вы оставались здесь. Пусть проваливает. Скажи, я не буду с ней встречаться.

— Ты уверен? Может…

— Уверен. У меня давно уже нет матери, а эта женщина мне чужая. И для нее же будет лучше, чтобы мы не встретились.

— Джек, но ведь у нее такая… страшная болезнь. Она ужасно выглядит, худая, бледная. Может, ей совсем немного осталось. Может, это ваш последний шанс помириться.

— Никаких шансов.

— Даже… теперь? Неужели тебе ее не жалко?

— Представь себе, не жалко. А почему я должен ее жалеть? Меня никто никогда не жалел. Кроме тебя.

— Неужели ты ее не простишь… даже перед смертью?

— Ну, почему же, прощу, может быть, но после смерти. Вот сдохнет, и прощу. Но ни на похороны, ни на могилу не пойду, никогда.

— Джек, нельзя быть таким.

— Можно, любовь моя, даже нужно. Что такого в том, что я не хочу ее видеть? Это она так поставила, а не я. Она вычеркнула меня из своей жизни, я сделал то же самое. Почему теперь я должен что-то менять? Я не хочу. Я привык к тому, что у меня нет матери. И у меня нет никакого желания ее приобретать, к тому же больную и никчемную. Пусть отправляется умирать туда, где была все эти годы.

— А если ей нужна помощь? Может, у нее нет денег на лечение, и от этого зависит ее жизнь, — не сдавалась Кэрол, не соглашаясь с ним.

— Это ее проблемы.

— Джек… не надо. Ты же можешь потом об этом пожалеть, только поздно будет.

Он потерял терпение, взорвавшись.

— Отстань от меня, слышишь? Я же сказал, мне глубоко наплевать на эту суку! Я и пальцем для нее не пошевелю. А если ты сейчас же не выставишь ее… пеняй на себя!

Он бросил трубку. Посидев несколько минут в задумчивости, Кэрол накинула шелковый халат и с тяжелым вздохом вышла из комнаты.

Рамона только посмотрела на нее понимающими глазами, как будто слышала ее разговор с Джеком или просто ожидала подобной реакции с его стороны.

— Я пыталась… — с мукой в голосе выдавила Кэрол.

— Не надо, я все понимаю, — мягко перебила ее женщина. — Я сейчас уйду, не беспокойтесь.

Кэрол ждала ее в холле, чувствуя, как скребут на душе кошки. Она понимала обиду Джека, но не могла понять его непримиримости и такой жестокости. То, как он поступал — это неправильно. Так нельзя. Может быть, в другой ситуации, но не теперь, когда эта женщина пришла к нему, стоя одной ногой в могиле. Кэрол чувствовала жалость и сочувствие к этой маленькой, изможденной болезнью, обреченной женщине. У Джека не сердце, а камень. Его злопамятность и мстительность не знает границ, и порой Кэрол от этого становилось страшно. Когда она видела его таким, она начинала его бояться.