Кома. Выжившие (СИ) - Ростов Олег - Страница 69

Народ стал расходиться. Я обнял Ольгу за талию.

— И чего прибежала? Я же сказал, оставаться в комнате.

— А я пописать пошла!

— Пописать могла бы и на втором этаже.

— А мне захотелось на первом и что?

— Кошмар, Лёля. Придётся мне тебя уволить из моей группы. Будешь здесь, под руководством свекрови постигать прелести спокойной и размеренной жизни за забором.

— Даже не думай.

— А то что будет, душа моя?

— Я подам на развод!

Засмеялся, утащил жену в нашу комнату.

Первым, как и планировалось встал кран на двух платформах. За ним броневагон с танковой башней. Третьим шёл сам бронелокомотив. Потом ещё один броневагон для личного состава из недостроенного бронепоезда. В нём должны были располагаться женщины и дети. Но учитывая, что вагон закрытый и всё же не так комфортабелен, решил за ним поставить простой купейный вагон. Это, чтобы люди могли всё же ехать, когда нет опасности, в более лучших условиях. Георгич и остальные со мной согласились. Нужно было только оборудовать окна решётками. Причём решётки должны были открываться изнутри, в случае если потребовалась бы срочная эвакуация. А то мало ли что. Пару таких вагонов отцепили от стоявшего на путях в Сортировке пассажирского поезда и прикатили их к заводу, где формировался эшелон. Вернее сначала пригнали один купейный и вагон-ресторан. Позже прикатили ещё один купейный. Народ работал с энтузиазмом. За купейным вагоном поставили платформу, на которую должны были загнать технику. Рассчитывал поставить здесь БМП-3 и наш «бардак». После этой платформы, должен был идти бронепаровоз от старого бронепоезда. Потом два броневагона от этого же бронепоезда, а за ними опять простой купейный. Следующим шёл вагон-ресторан. Да, мы же хотели ехать с комфортом, так почему бы и нет? За ним медицинский вагон с хирургическим отделением и десятком мест для больных, а после — вагон банно-прачечного комплекса. Очень удобно. Здесь была и баня, и прачечная. Следующим шли бронеплатформа, на которую вместо старой гаубицы М-30, не стреляющей, должны были установить нашу — Д-30. Потом опять платформа с техникой — ПТ-76, модернизированный и БТР. Следующим шёл третий музейный броневагон. В нём решили не селить людей. Мест и так хватало. Из него нужно было полностью всё выбросить и забить его боеприпасами к артиллерии и стрелковому оружию. Всё же броня, пусть и такая, это броня и может уберечь боеприпас от детонации, в случае попадания автоматных или пулемётных пуль. Далее, опять шла платформа, на которую хотел поставить «Тигра» и моего УАЗика. И опять платформа со спаркой, либо ЗПУ-2 из двух пулемётов Владимирова, или ЗУ-23-2 из спаренных автоматических пушек, калибра 23 миллиметра. А также автоматический миномёт «Василёк». Потом шла железнодорожная стандартная цистерна с питьевой водой на 60 тонн. Следом, два вагона со скотом. После, рефрижератор с заморозкой. Далее вагон с картофелем, вагон с консервами, крупами, мукой, солью, сахаром. За ней цистерна с дизтопливом, платформа с Камазом-баней и полевая кухня. И, наконец, последний, замыкающий броневагон с площадкой для ЗУ-23-2. Вот такой эшелон мы и стали формировать.

В старых броневагонах, которые оборудовали для людей, закрыли все пулемётные амбразуры, оставив только четыре, в каждом вагоне, по две с каждой стороны, в начале вагона и в конце. Тут нужно было установить турели, на которые монтировать пулемёты.

— Марк! — Обратился ко мне Георгич. Когда в одном из вагонов такие турели были уже установлены. Так же шёл монтаж новых спальных мест, которые мы содрали с пассажирского плацкартного вагона. — Ты какие здесь пулемёты хочешь ставить?

— ПКМ или «печенеги». А что?

— Лучше поставить другие.

— Какие?

— СГМы. Да, станковые пулемёты Горюнова модернизированные. Их приняли на вооружение в 1943 году. На замену устаревшим «Максимам». Они были на вооружении до шестидесятых годов, пока их не заменили пулемётами Калашникова.

— Я в курсе про этот пулемёт. Но зачем?

— Марк. У горюновского пулемёта две рукоятки, как у «Максима». Здесь на турели, из этого пулемёта может стрелять и женщина, и даже пацаны. Тут ведь не нужна будет прицельная снайперская стрельба. Достаточно просто создать свинцовый ливень, чтобы тати к эшелону не подошли. Вот пулемёты Горюнова с этим вполне справятся. Недаром многие страны используют наш ДШК, с двумя рукоятками, а не с пистолетной как у Утёса или Корда. Американцы используют свой крупнокалиберный «Браунинг», у которого тоже две рукоятки, как у ДШК и «Максима» и переходить на пистолетную рукоятку не собираются.

— Наверное ты прав. Ладно, в Артиллерийском посмотрим на складах. Они там должны быть.

Старую гаубицу с бронеплатформы сняли и выкатили за пределы ДеПо. На её место подняли и установили нашу Д-30. Развернули в боевое положение и закрепили. Очень даже не плохо получилось. Орудие вращалось на 360 градусов.

Ездили на базу каждые три дня — помыться, постираться. Девчонки с Андрейкой несли боевое дежурство в качестве наблюдателей и кашеварили. Люся вполне спокойно гуляла по территории базы, иногда уходя за её пределы. Но всегда к вечеру возвращалась. На кухне для неё специально оставляли поесть и что-нибудь сладкое, типа ягодного пирога или другой сладкой стряпни. За первую неделю оборудовали два старых броневагона, фактически превратив их в полноценные плацкартные вагоны, только прикрытые бронёй и не имеющие окон, кроме четырёх амбразур для пулемётов и вентиляционных отверстий, тоже закрывавшихся заслонками. Туалеты в них оборудовали унитазами, как в пассажирских вагонах. Имелись раковины. Заменили старые баки для воды. И покрасили в камуфляж. Мы вообще весь эшелон решили покрасить в камуфляж. На простых пассажирских вагонах приварили на окна решётки. Такие же решётки — на окна вагона ресторана и банно-прачечного комплекса. Спустя неделю, возвращаясь назад на завод с базы, заехали на Артиллерийское. Шли как обычно на БТР, «Тигре» и два грузовика — Урал и Камаз. Нам нужно было вооружение для установки в готовых вагонах и платформах. Урал тащил на прицепе миномёт «Василёк». Перед тем как выехать, связались с Василием, предупредили его, что идём на склады. На выезде из города он поджидал нас в «Тигре», это мы ему подогнали.

Остановились. Вышел из нашего «Тигра», Василий уже ждал меня. Пожали друг другу руки.

— Марк, что хотел спросить… Скажи, эти «дикие», точно сбиваются в серьёзные стаи?

— Точно. Нарвались на такую в «Белогорье». С десяток или больше приехали с нами, на крыше локомотива и вагонов в Усть Сибирское. Делай выводы, Василий. Если строить стены, то как минимум метров шесть в высоту. Те, что ниже, они перемахнут на раз-два. Мы сами из «Белогорья» еле успели свалить. Месяца полтора назад в Сортировке мы троих завалили. Двух мужиков и бабу. Но я говорил об этом.

— Да. Я помню. А здесь получается, что их больше десятка уже?

— Больше, Вася. Знаешь, мы тут с Софьей разговаривали, так вот, поначалу думали, что «диких» гораздо меньше, чем нас, имеющих иммунитет. Но Софи сейчас выдвинула версию, что как раз «диких» больше, чем оставшихся нормальных. Просто у них шёл период адаптации.

— Это как?

— Сначала бросались на всё что движется. Потом начали умнеть, сбиваться в группы по две-три особи. А теперь перешли на новый уровень. Появляются вожаки. Они и сбивают такие стаи. Остальные их слушают. Ну, по типу волчьих стай.

— Твою мать то их. Значит стены выше делать?

— Делать. Но стены то сделать можно, а что дальше? Жить как в осаде? Долго проживёшь так? А как продовольствие добывать? Ту же картошку выращивать, рожь, пшеницу??? Как сено для скота заготавливать?

— Может и обойдётся всё?

— Может. А может и нет. Тут 50 на 50. Мне такой расклад не нравится.

— Поэтому и уходишь?

— Уходить хотел по другим причинам, но сейчас всё происходящее, только укрепляет меня в моём решении.