Война (СИ) - Валериев Игорь - Страница 43

– Извините за вопрос, Ваше превосходительство, – произнёс я, склонив голову.

– Хм-м-м… Продолжу. Как рассказал японский офицер, «Соединенный флот» вышел из Сасебо тринадцатого августа, за сутки до того, как были прерваны переговоры между государем и японским премьер-министром. В его авангарде шёл отряд быстроходных крейсеров и миноносцы, вслед за ними броненосные крейсера и броненосцы.

«Видимо, партия войны в Японии окончательно победила и поставила премьера Ито перед совершившимся фактом – началом боевых действий против России, и тому осталось только изобразить хорошую мину при плохой игре. Интересно, о чём они разговаривали с Ники четырнадцатого. Мы-то придумывали, как спровоцировать начало войны, целую операцию разработали, а тут раз и всё. Дело сделали за нас», – успел подумать я, продолжая слушать генерала.

– Четырнадцатого августа отряд адмирала Дева, состоящий из семи крейсеров, восьми миноносцев и пяти транспортов с войсками, отделился и повернул в Чемульпо, остальные силы флота продолжали идти к берегам Квантуна, – Стессель говорил размеренно и спокойным голосом, будто читал лекцию. – К вечеру пятнадцатого августа эскадра адмирала Того встала на якорь у острова Роунд. Это в сорока с небольшим милях от Порт-Артура.

Тут Анатолий Михайлович прервался, задумчиво разгладил указательным пальцем усы и продолжил.

– Опять же, со слов японского офицера у острова эскадру ждал пароход под английским флагом, с которого на «Микасу» было переправлено несколько человек, предполагаю, с докладом о диспозиции нашей эскадры и состоянии дел на береговых батареях. В шесть вечера Того поднял сигнал миноносцам о выходе на операцию. Десять миноносцев пошли к Порт-Артуру, восемь – в Талиенван. Главные силы японцев взяли курс на крепость.

«И каким образом Того планировал атаковать миноносцами наши корабли на внутреннем рейде?! Он что, не знает о батареях на Электрическом утёсе и Тигровом хвосте» – подумал я, услышав о таком решении.

– Ваше высокоблагородие, Ваше высокоблагородие, просыпайтесь! Японцы идут!

– Ермолаич, какие ночью японцы, мать твою?! Сколько времени?

– Два часа ночи, Вашвысокородие. С наблюдательного пункта на горе Сяогушань позвонили. В море видны искры ориентировочно десяти кораблей. Вернее всего японских эскадренных миноносцев. Идут на пяти-шести узлах тремя дивизионами. До зоны поражения нашей батареи им минут десять-пятнадцать хода.

– Ермолаич, банник в твою десятидюймовую задницу и два раза провернуть, бегом объявляй тревогу, – взлетев с кровати и начав быстро одеваться, скомандовал командир береговой батареи № 15 Электрического утёса капитан Жуковский.

Буквально через минуту раздался звук трубы, поднимающий личный состав береговой батареи по тревоге. Когда через пять минут командир вышел на плац перед казармой, его встречал монолитный строй бойцов и офицеров. Получив от своего заместителя доклад, что батарея по тревоге построена, Жуковский вызвал к себе офицеров и довёл до них обстановку. Поручив заму продублировать эту информацию на батареи номер девять и десять на Тигровом хвосте, а также на восемнадцатую, располагающуюся на мысе Плоский, отдал приказ личному составу занять места по боевому расписанию.

Перед тем как пройти на командный пункт, Жуковский не выдержал и, подойдя к одной из десятидюймовок, ласково погладил её. Это было новое 254-мм орудие образца 1895 года на улучшенных лафетах Дурляхера, с броневым навесом и поворотным цепным механизмом, который допускал круговой обстрел. Новый лафет увеличил угол вертикального наведения с пятнадцати градусов до тридцати, что позволило повысить дальность стрельбы из орудия до семнадцати вёрст.

Первоначальный угол вертикальной наводки от -5° до + 15° был определен не конструктивной необходимостью, а указанием генералов из ГАУ, дабы пресечь любые попытки стрельбы на большие дистанции. Во Всеподданейшем отчете по Военному ведомству за 1895 год была изумительная фраза: «так как стрелять из десятидюймовой пушки далее десяти верст не представляется надобности».

Жуковский усмехнулся про себя, наслушавшись всяких баек об офицерах и генералитете ГАУ и ГАП, он иногда думал, что чем выше звание, тем, мягко говоря, глупее становился чиновник в погонах. Это надо же додуматься, дальше десяти вёрст стрелять не потребуется. А у японских броненосцев по четыре двенадцатидюймовки на борту, и дальность стрельбы из них до тринадцати вёрст.

Если бы эскадра ушла, как сейчас, то чем бы мы ответили с десятью верстами?! Да ничем! Встали бы японцы в дрейф напротив крепости в одиннадцати верстах и давай кидать нам двадцатипудовые гостинцы по двенадцать штук в минуту. Точность пускай была бы не очень, но Порт-Артур большой, а япошки не особо бы и торопились. И здесь точно бы сработал закон больших чисел, чем больше бы прилетело в крепость снарядов, тем больше было бы критических попаданий.

Зато теперь на Электрическом утёсе батарея из четырёх десятидюймовок, бьющих на семнадцать вёрст, и две 57-мм пристрелочных скорострелки для ближнего боя. Дальномерные посты на горе Сяогушань и на Золотой горе, с прямой телефонной связью, и, самое главное, к стальным и чугунным бронебойным снарядам месяц назад прибавилось по полному боекомплекту на орудие фугасных снарядов с нормальными трубками. Так что миноносцам теперь придётся туго, да и крейсерам с броненосцами достанется.

Кроме того, на батарее установили девяностосантиметровый прожектор, который добивает до шести вёрст. Такие же стоят ещё на двух батареях на Тигровом хвосте и на мысе Плоский.

Вообще, по штату для крепости Порт-Артур положено только десять десятидюймовок, но государь своей рукой исправил на шестнадцать. Говорят, Обуховский завод круглосуточно работал, чтобы выполнить этот заказ. Зато теперь в крепости имеется мощный кулак из четырёх батарей главного калибра, перекрывающий приличный участок моря, через который можно подойти к Порт-Артуру.

Но вернёмся к прожекторам, которые сегодня ночью станут большой подмогой. Каждому из них, а кроме батарейных есть ещё на высоте Лаотешань, горе Золотой и рядом с маяком, определен сектор освещения плеса. В этом секторе прожекторист ведёт луч с крайнего правого в крайнее левое положение, освещая близлежащее к себе водное пространство. Затем он придаёт конструкции небольшой угол возвышения и освещает, но уже слева направо, следующую водную полосу и так до предела действия прожектора. Если один из прожекторов освещает цель, ее начинают освещать и другие. Также, прожектористы батарей № 9 и 15 ставят световую завесу перед входом в порт-артурскую гавань.

Эти мысли пронеслись в голове Жуковского, пока он дошёл до командного пункта, где сразу склонился над таблицей и листками бумаги с расчётами для стрельбы по заданным квадратам. Зазвонил телефон, и, получив обновлённые данные с дальномерного поста с Золотой горы, капитан, сверившись с таблицей, отдал приказ:

– Первой орудие, основное направление, правее 1-23. Дальность 10 825. Четвёртое орудие, направление – левее восемнадцать. Дальность – меньше четыре деления. Уровень 29–05. Фугасными снарядами, огонь!

Посыльные выбежали наружу, чтобы продублировать приказ командирам орудий.

– Начнём, помолясь! Сухонин, передай на дальномеры, наблюдать стрельбу фугасом и немедленный доклад, – капитан Жуковский хищно улыбнулся.

– Батареи Тигрового хвоста и Электрического утёса накрыли японские миноносцы ещё на подходе к минным постановкам. Один потопили, два повредили так, что те потеряли ход. Их потом «Бесстрашный» с «Расторопным» добили. Остальные развернулись и ушли. Таким образом, первый дивизион японских истребителей под командованием капитана первого ранга Асаи потерял со слов выловленного из воды лейтенанта Исиды три корабля: «Оборо», «Сиракумо» и «Касуми». Эскадренные миноносцы японцев, которые должны были атаковать российские корабли в заливе Даляньвань остались без целей, так как на рейде Дальнего стояли только два нейтральных судна, заполненных японскими беженцами с Квантуна, – Стессель хитро улыбнулся. – Представляете, Тимофей Васильевич, один из японцев видимо принял британский пароход за наш минный заградитель и атаковал его. Жаль промахнулся.