Самый лучший апокалипсис 2 (СИ) - Гамма Ам Аль - Страница 31

— Повкуснее этой выдры будут, — заверил я насторожившегося паука. — Молодые, сочные… симпатичные. Если для тебя это, конечно, важно, — стал я уговаривать голодное насекомое. — Легкая добыча. И пауков наверняка бояться. Ну? Чего уставился?

— А в следующий раз вообще деликатес тебе выберем, — добил я задумавшегося над моим предложением арахнида. — Любого, кого захочешь. Я даже возникать не стану. Хоть главную инопланетянку, — пообещал я восьмилапому. — Но выдру мне надо отдать. Ну что, по рукам?

Глядя на то, с каким воодушевлением убегает в сторону девятиэтажки волосатое чудовище, я засомневался над адекватностью своего предложения этому товарищу. Может, не стоило так горячиться? Понятное дело, что шанс повстречать предводительницу бородатых интервентов крайне мал и только сумасшедший будет целенаправленно искать подобные контакты. Но, что если это каким-то образом случится?

— Неудобно выйдет, — бубнел я себе под нос, распаковывая притихшую выдру из паучьего кокона.

Неожиданно, в затылок уперлась какая-то раскаленная металлическая трубка. Послышалось передергивание затвора.

— Вот ты где, скотина! — процедили за моей спиной. — Руки за голову, повернулся! Медленно!

Стараясь не делать резких движений, я обернулся, обнаружил наставленное мне в лоб дуло автомата и перекошенное от злости лицо военного.

— Это тебе за Игнатова! — прошипел армеец, вдавливая курок.

Церемониться со мной никто не собирался. Я попытался было телепортироваться. Всеми силами пожелал оказаться за спиной у солдата, искренне надеясь, что сработает тот фокус, как с Игнатовым. Не вышло. Автомат у армейца, к моему великому сожалению, тоже не заклинило. Даже ржавчины на нём не появилось. Это конец.

Вояку срубили как подкошенного. Аккуратная женская ручка опустилась на кевларовый котелок, разбивая каску и отправляя бедолагу в тяжелейший нокаут. Я поднял глаза на свою спасительницу. На четверых. Бывшие подопечные Настасьи Павловны, те, кого я спас от неминуемой расправы, плотной кучкой стояли напротив, жались друг к другу.

— Спасибо, — кивнул я заторможено.

Образы взбешенного солдата до сих пор стояли перед глазами.

— Что-то не так? — задал я вопрос секунду спустя, обвел настороженным взглядом молчаливых девушек и бородатую свиту у них за спиной.

Выжившие интервенты — пленные, кого женская братия конвоировала неизвестным маршрутом, плотной кучей толпились позади девчонок и вели себя на удивление смирно. Боязливо оглядываясь по сторонам, испуганно шарахаясь звуков стрельбы и взрывов, инопланетная братия отчего-то не спешила нападать, не пробовала убегать и вообще, выглядела заодно с бывшими подопечными гром-бабы. Я помолчал. Не рискуя провоцировать такую толпу на необдуманные действия, выждал пару секунд. Не дождавшись ответной реакции, потянулся к валяющемуся на мокром асфальте бесхозному автомату:

— Что-то не так? — повторил свой вопрос, аккуратно подбирая оружие.

Ближайшая девушка неожиданно выхватила АКМ из моих рук. Буквально выкрала его у меня из-под носа, торопливо дернув за пластиковый приклад. Поглядывая на меня огромными испуганными глазами, прижимая к груди сворованное, силовик робко промямлила:

— Спаси Н-Настасью Павловну! — наставила дуло автомата мне в грудь эта сумасшедшая. — П-пожалуйста…

— Чего?! — я удивленно похлопал глазами.

Нервничающие девчонки вновь переглянулись. Помявшись с ноги на ногу, вытащили из-за спины ещё по автомату, боязливо направили в мою сторону:

— Помоги нам! Спаси Настасью Павловну! — хором заявила женская братия.

Я хмурым взглядом обвёл всех присутствующих:

— А может, вам лучше бежать? Без Настасьи Павловны, — задал я резонный вопрос, изучая направленные в меня дуло автоматов. — Она же всех вас в страхе держала. И пленников ваших, — кивнул я в сторону топчущихся бородачей, — чуть не поубивала.

— Настасья Павловна добрая, — шмыгнула носом главная из женской четверки. — Просто… Просто с этим апокалипсисом ей крышу… сорвало! Сначала характеристики эти непонятные, потом в магазине её нахалка какая-то избила. Потом в мобильном телефоне задание странное появилось.

— Её п-п-переклинило просто, — робко поддержала говорящую другая девчонка. — А так она добрая! Всегда доброй была!

Всё ещё пребывая под впечатлением от происходящего, я кивнул в сторону мнущихся бородачей:

— А эти, значит, тоже добрые?

— Да! — пискнула третья из девчонок. — Это беженцы! Ну… инопланетные. Они сами нам так сказали. Они никому вреда не причиняли! Просто так получилось, что мы их…

— Это Василий Александрович во всём виноват, — горячо зашептала последняя из девушек. — Это из-за него у Настасьи Павловна окончательно в голове помутнилось. Наговорил ей всякого, наобещал… невероятного. Как снег на голову всем нам свалился и давай нашептывать, про беженцев рассказывать, про инопланетянку главную, про захват власти и победу коммунизма на чужих территориях.

— А Василий Александрович этот ваш, представительный такой, да? — уже догадываясь о ком идет речь задал я вопрос. — В дубленку дорогую одет, язык подвешен, за советскую власть умело агитирует. Верно говорю? Парень с ним ещё был, молодой. Макаром звали.

— Да! — удивленно переглянулась вся четверка. — А ты откуда знаешь? Друзья твои?!

— Не хватало ещё. Слишком мутный тип этот Василий Александрович, — поморщился я.

— Вот-вот, — согласно закивали мне в ответ. — Мутный-мутный! Это он во всё виноват! А Настасья Павловна наша теперь страдает! И мы тут все, заодно!

— Спаси её! Пожалуйста! — прощебетала вся четверка жалобными голосами, уверенней перехватила свои автоматы, наставила мне прямо в лоб. — Мы знаем, ты можешь! Мы всё видели! Иди спасай!

Не знаю, что они там «видели», но продолжать выслушивать эти жалобные угрозы настроение закончилось. Более того, направленное в меня дуло автоматов к налаживанию конструктивного диалога не располагало и с любопытством заглядывающие в салон перевернутого автомобиля бородатые рожи начинали понемногу напрягать.

— Убери ствол от моего лица, — попросил-приказал я не свойственным для себя ледяным тоном.

Моя вторая личность, раздраженная и не склонная к переговорам, снова проснулась.

— Скажите этому бородачу, — бросил я холодный взгляд на кружащих вокруг авто иномирцев, — чтобы отошёл от машины. Дважды повторять не буду.

Окутывающий нас полумрак резко уплотнился, загустел, будто только и ждал, когда моё и без того херовое настроение рухнет к отметке «ниже плинтуса». Сколы и трещины, вперемешку с трухой и ржавыми наростами проявились на полированном металле АКМов, медленно но уверенно поползли к аккуратным ручкам их владельцев. Инопланетная братия, копошащаяся возле авто, неожиданно схватился за желудок, стошнила себе под ноги чем-то кровавым.

— Стреляйте!! — испуганно завизжала главный заводатор, вдавила курок своего трухлявого АКМ.

Грянула автоматная очередь. Выбивая искры на мокром асфальте пули изрешетили пустое пространство. Я, с монтировкой в руках и выражением полного спокойствия на лице, уже стоял за спиной этой неблагодарной, решал внутреннюю дилемму «бить или не бить», а если и бить, то куда.

— Мамочки, он сзади!! — охнула другая из девчонок, развернулась в мою сторону, трясущимися руками попыталась направить ствол автомата.

— Дура! Он за спиной, у тебя!

— Боже, нет! У тебя! Нет… У Кати за спиной! Нет…

— Светите в него!! — неожиданно здравую идею подал знакомый женский голосок.

Вытащив из кармана короткую металлическую трубку, главная из четверки вдавила кнопку, засветила мне прямо в глаз ослепительно-ярким лучом. Я испуганно шарахнулся в темноту.

— Слепите его!! — засуетилась вся компания, воодушевленная эффектом. — Слепите!

— Светите, светите в него! Он боится света!! — пуще прежнего заголосили со всех сторон, бросились преследовать дезориентированного меня вокруг перевернутого автомобиля.

Я приложился головой о кузов иномарки, саданул плечом о какую-то железную херню, сбил пару человек, запутался в собственных ногах и повалился на землю. Рыча и проклиная женскую банду, попытался уползти в спасительную темноту, пополз в сторону ближайшего подвала, матерясь и спасаясь от такого обжигающе-яркого света.