Шиари выбирает первой (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 31

— От хорошего цыпа слышу. — С трудом удержалась, чтобы не показать ему язык.

В ответ Эшвар издал нечто, очень похожее не приглушенное рычание. Знаю, птицы, пусть даже и магические, рычать не должны, но Эшви под воздействием эмоций был способен и не такое.

Глядя на него, негодующего, возмущенного, со вздыбленными перьями, я с трудом давила в себе приступ смеха.

— Если бы был плохим, Лайра, тебя бы здесь не было. Размяк я на старости лет. Слишком многое тебе позволяю. Всем твоим глупостям и сумасбродствам потакаю.

— Да ты у меня просто лапочка безотказная. Рифера так и не удалось обнаружить? — сменила я тему, дабы прервать его ворчливые излияния.

— Нет, все еще не чувствую.

Видимо, брат обзавелся каким-нибудь хитрым артефактом, который помогает ему прятаться от фамильяра. Из-за этого я на Рифа еще больше злилась, а уж обида и вовсе все сердце мне протравила.

— Что там Морри?

— Нервничает. И очень тебя ждет. Баронесса тобой особо не интересовалась. К счастью. Но из девчонки никудышная союзница.

Это точно. В случае чего Морри сразу расколется. Хорошо, что Эскорн пока недееспособный. Вернее, плохо, но…

Нет, все-таки хорошо.

— Ничего, осталось продержаться до пятницы, — успокоила фамильяра.

А в понедельник весь род Ноэро будет опозорен.

Выйдя из туалета, Бриан позволил себе короткие мгновения ступора, после чего пробормотал:

— Твой вид, Лайра, одновременно и захватывает, и ужасает.

— Ты мастер отвешивать сомнительные комплименты, но все равно скажу «спасибо», — пошутила я голосом брата, заставив Торнвила вздрогнуть.

— Называй ее… его… Рифером, — нравоучительно заявил хранитель, а подскочив к кадету, грозно гаркнул: — И не рассказывай об этом своей ку… кукушке!

Не уверена, что «кукушка» прозвучало менее обидно, чем «курица». Я бы на месте Бриана обиделась за свою хранительницу, а парень, наоборот, заулыбался.

— Не переживай. Саная предана мне и не раскроет чужую тайну.

— Даже твоей семье? — не сдавался фамильяр, делая грозные шажки к парню.

Не сказала бы, что Бриан впечатлился, да и меня снова потянуло на улыбку.

— Саная служит только мне. У каждого в нашей семье свой фамильяр.

Мы с Эшваром ненадолго притихли. Хранители были не у всех магических родов, только самые древние и могущественные семьи чаровников могли похвастаться проводником в мир духов. Мама и Тесса росли без хранителя и, только став Ноэро, мама получила в услужение Эшвара.

А у Бриана, получается, имеется свой личный фамильяр?

Вот это да!

— Торнвил, Торнвил… — сосредоточенно пробормотал Эшви. — Какая-то невзрачная у тебя фамилия. Совершенно ни о чем не говорящая. — Она мне досталась от мамы, — с тихой грустью, сквозившей в голосе, ответил Бриан.

Было видно, это не та тема, на которую ему хочется говорить. Я зыркнула на Эшвара, предупреждающе кашлянула, но тот предпочел сделать вид, что ничего не слышит и ничего не замечает.

Бесцеремонно продолжил копаться в чужой жизни.

— А кто у нас отец? Почему не носишь его имя?

— Я бастард. Незаконнорожденный и нежеланный.

Не знаю, почему Бриан продолжал ему отвечать.

— Эшвар, хватит.

— Погоди, деточка, — махнула крылом эта нечисть.

Ну то есть, конечно же, не нечисть, но характер будет похуже, чем у любого джара.

— Эшвар, перестань!

— Имя отца? — Явно перепутав себя с дознавателем, продолжал давить фамильяр.

Несколько секунд Бриан молчал. Наверное, раздумывал, что лучше: послать вконец обнаглевшую птицу или хорошенько пнуть ее. Я бы пнула. А потом послала. С очень настойчивой просьбой больше здесь не появляться.

Но кадет не сделал ни того, ни другого.

Вместо этого тихо признался:

— Регенштейн. Мой отец Адальгер Регенштейн.

От удивления (а может, испуга) Эшвар икнул, после чего зачем-то уточнил глухо:

— Это который император?

— Он самый, — подтвердил парень.

А я тем временем переваривала его признание, хотя очень сомневаюсь, что оно в итоге переварится.

— Сын императора знает нашу тайну, — не сказал — простонал фамильяр и возопил, истерично подпрыгнув: — Все, деточка, мы трупы!

На то, чтобы успокоить пернатого паникера, потребовалось минут двадцать. Эшвар метался по комнате, нервно дергая крыльями; стенал и требовал, чтобы я прямо сейчас бежала из Кальдерока. Пока еще не поздно.

— Зря переживаешь. Я же сказал, что сохраню ее тайну, — в который раз повторил Бриан, наблюдая за тем, как эта крылатая истеричка наматывает круги по спальне.

Кстати о кругах. Что там у нас сегодня в расписании? Опять будут гонять с утра пораньше?

— Это ты сейчас так говоришь, а когда обстоятельства изменятся… Нет, Лайра, деточка, тебе нужно срочно уезжать из Эргандара! И мне тоже. Все, пошел собирать чемоданы.

И он пошел. Забрался под кровать, не преминув продемонстрировать нам свой толстый зад, после чего растворился в воздухе, оставив после себя вконец растерянного Бриана и порядком подуставшую меня.

Хуже споров с Эшваром могут быть только тренировки с Клертом.

— Пойдем завтракать, — сказала я, поднимаясь.

Попробую восстановить силы стряпней местной поварихи.

— А что с фамильяром будем делать? — обеспокоенно спросил Торнвил.

Я пожала плечами:

— Да ничего. Пропсихуется и начнет думать головой, а не своей трусливой задницей.

— Трусливой задницей… — Кадет негромко хмыкнул. — Очень странно слышать такое из уст шиари.

— Ты это услышал из уст шейра, — улыбнулась я и первой вышла из комнаты, а сделав несколько шагов, не сдержалась и обернулась к соседу. — Кто-нибудь еще о тебе знает?

— О моем существовании в принципе или о том, что в Кальдероке учится бастард его величества?

— И то, и другое.

Сунув руки в карманы брюк, Бриан с мрачной усмешкой ответил:

— В академии известно только ректору и паре преподавателей — близким друзьям отца. А при дворе… Опять же тех, кто обо мне знает, можно пересчитать по пальцам одной руки.

— Но почему так? — слова вырвались прежде, чем сумела сдержать свое любопытство.

Право, Лайра, не превращайся в своего хранителя.

Вопрос, если честно, был глупым, потому что в Эргандаре бастардов не жаловали. Конечно, не так, как ведьм, посмевших сохранить силу, но все же иметь внебрачных детей у нас не принято. Измены, мягко говоря, не поощряются. Нет, конечно, адюльтеры случались, особенно, я слышала, при дворе не слишком следуют законам морали. Но все это происходило втайне, за закрытыми дверями спален, а от детей зачастую избавлялись еще до рождения.

Чудо, что Великий сохранил жизнь внебрачному сыну.

— Тут скорее надо спросить, почему он меня не убил, — мрачно пошутил парень и продолжил так легко, спокойно и буднично, что я невольно поежилась: — Думаю, это лишь вопрос времени. Отец все ждет сына от императрицы, но пока что духи его не благословили.

У Великого три дочери, три принцессы, но законный престолонаследник пока действительно не появился. Хотя он молод, тридцать девять лет для чаровика вообще не возраст. Еще успеет обзавестись преемником.

— Ты так просто об этом говоришь…

— У меня было девятнадцать лет, чтобы смириться со своей участью и уяснить, какую роль я играю в жизни отца.

— А мама?

— Она умерла.

О последнем своем вопросе я жалела даже больше, чем о тех бесцеремонных, которыми забросал Бриана Эшвар. Парень закрылся в себе и дальше уже мы шли молча. До самой лестницы, на вершине которой нас поджидали Ронан, Нейл и Лоунард.

— Я никому ничего не скажу, — шепнула Торнвилу за мгновение до того, как поравнялись с парнями.

Те, видимо, решили сдержать данное обещание и эскортировали меня в столовую, а потом на занятие по левитации. Да и до конца дня старались находиться поблизости. С ними мне было спокойнее, и я не переставала задаваться вопросом: почему все-таки сбежал Рифер? С такой дружеской поддержкой даже я продержалась бы в академии.