Разочарованные (СИ) - "WeiBe_Lilie" - Страница 304
- Предыдущая
- 304/306
- Следующая
Он ничего не понимал. ОНи ведь ненавидели друг друга. Но весь мир знал, что она собой прикрыла его от непростительного. Твою мать, зачем?
То самое пресловутое гриффиндорское безрассудство? – Наврятли.
Кто ответит?
Сегодня он был в доме на площади Гриммо. Присматривался к будущему владению, он ведь Блэк. А потом сорвался, как ошпаренный. И теперь он здесь.
– Так и будешь там стоять или все же выпьешь?
– Мне нужны ответы, – Драко сел напротив друга, отхлебывая прямо из горла.
– Мне тоже.
– Почему у меня провалы в памяти?
– Тебе же уже сто раз повторяли, – Блейз закатил глаза. – В тебя угодило какое-то неизвестное проклятие, вот у тебя и беда с памятью.
– Допустим, но почему я не помню именно ее?
– И это тебе уже сто раз объясняли. Она умерла на твоих глазах, практически, руках. И мозг просто отторгает этот факт.
– Я ничего не могу вспомнить о ней.
– Это нормально.
– Но она мне снится, и такое чувство, будто это обрывки воспоминаний, – шепчет Драко.
– Это твоя хорошая фантазия, – улыбнулся Блейз, но напрягся.
– Ты хочешь сказать, что у меня с ней ничего не было?
– Ты сам орал, что никогда и ничего с магглорожденными у тебя не будет, – фыркнул Блейз.
За окном первый раскат грома.
– И я ее даже не насиловал?
– Малфой, что за херня?
– Просто пытаюсь логически себе объяснить…
– Это не твое, – улыбается мулат.
Но Малфой невозмутимо заканчивает :
– Откуда у меня с ней ребенок.
Второй раскат грома, и улыбка медленно сползает с лица Забини.
– Почему ты молчал одиннадцать лет? – серые глаза прожигают Блейза.
– Я до сих пор не уверен, что он твой.
– Он мой.
– Как ты узнал?
– Был на Площади Гриммо и кое-что увидел.
– Что?
– Фамильное древо Блэков, – ответил Малфой. – Представь мое удивление, когда я увидел там не просто себя.
– Ну-у-у… Эм, поздравляю.
– Одиннадцать лет, Блейз. Ты держал меня в дураках одиннадцать лет!
– Зачем ты здесь? – шепчет мулат, а за окном очередной раскат.
– Угадай.
– Ты пришел забрать его? – что-то обрывается внутри.
– Ты хороший отец, а я пока не готов к этому. Мы должны что-то придумать с этим, но сейчас мне нужно что-то другое.
– Что?
– Ответы.
И они проговорят до глубокой ночи. Блейзу придется напомнить другу, как много общего у того с Гермионой.
– Все равно не могу вспомнить, – Драко вертел в руках колдографию, которую в свое время отобрал у Криви. – Но теперь буду серьезнее относится к своим снам. Спасибо, – поблагодарил Драко и покрутил на пальце кольцо.
Не фамильное. Другое. Это было его напоминание о войне. И когда Малфой начинал нервничать или сомневаться, то всегда потирал камень пальцем. Этот камень он тогда забрал у Поттера. Напоминание о тех днях придавало сил двигаться вперед. А еще Грейнджер в его снах становилась более четкой.
Блейз даже не обернулся, когда друг исчезал в камине. А потом снова вернулся.
– Зачем вернулся? – бросил Забини, не оборачиваясь.
– Пришел забрать свое.
Блейз подпыгнул на кресле и резко встал на ноги.
– Ебаная встреча выпускников, – прошептал мулат и кинулся к другу.
Не было дружеских объятий. Сильный толчок в грудь:
– Я тебя искал!
Очередной толчок в плечо.
– Я ждал тебя!
Снова в грудь.
– Но ты не прочитал ни одно чертово письмо!
– Мне нужно было побыть одному!
– А я не хотел оставаться один! – закричал Забини. – Это что? Это кровь? – ужаснулся мулат.
Тео посмотрел вниз. Действительно, из мешка капало.
– Прошу прощения, мне нужно это где-то оставить до завтра.
– Что это, блять, такое? – Блейз был не напуган, но встревожен.
– Мистер Грейнджер.
– Нотт, во что ты ввязался на этот раз?!
– О, в этот раз я ничего не делал, просто ждал. Все одиннадцать лет.
– Правда?
– Она бы мне не простила убийство, но вот осквернение могилы очень может быть.
Блейз щелкнул пальцами, и возник домовик.
– Возьми у Теодора мешок и засунь его подальше с моих глаз, но в прохладное место, – поморщился Блейз.
Домовик исчез с ношей, предварительно убрав капли крови с пола.
Друзья расселись по креслам, и Забини открыл новую бутылку.
– Ты ведь приходил к нам, верно? – спросил Блейз.
– Как ты понял?
– По запаху, – выдохнул Блейз. – Не было и дня, чтобы я не думал о… о вас двоих.
– Все нормально, – Нотт поднял бокал, словно в тосте, и залпом выпил.
– Почему ты в перчатках?
– Разве так сейчас не модно? – лукаво улыбнулся Теодор. – Я всегда в них.
– Покажи, – Забини впивается глазами в друга.
И Нотт медленно снимает перчатку. И Блейз непонимающе смотрит на друга. А потом Нотт снял вторую перчатку, и мулат ахает.
– У Петтигрю была такая же, знаешь? – Нотт поднимает вверх серебристую руку. – И знаешь, что? Она его задушила.
– Но как ты?..
– Я хотел жить, Блейз, – пожал плечами Нотт и вернул перчатки на место. – Я очень хотел жить, поэтому заменил одно проклятье другим.
– Почему?
– Я был проклят в тот момент, когда схватился за посох, – начал Тео. – Это у Дамблдора был Снегг, чтобы замедлить проклятье, у меня же не было никого, – грустно продолжил Нотт. – Но Геллерт сказал, что темную магию можно заменить на точно такую же.
– Он ведь бежал?
– Сначала отрубил мне руку, – хмыкнул Тео, – пока проклятие не распространилось по всему телу.
– Нихера себе, – выдохнул Блейз.
– Ну вот так, – грустно сказал Нотт. – Я мог умирать медленно и мучительно в течении года, а в итоге сам не знаю, когда моя рука меня же и придушит.
– Тео, – Забини теребил ворот рубашки, не решаясь задат вопрос, который его мучил. – Если ты тут, то… что это значит?
– Ты ведь понимаешь.
– Я должен услышать, – Блейз прикрыл глаза.
– Гермиона Грейнджер проводит сына в Хогвартс.
– Ты нашел способ? – Блейз не верит в происходящее.
– Просто ждал.
– Одиннадцать лет?
– Так уж вышло, – развел руками Теодор. – Это ведь ее медальон?
– Да, – Блейз сжал украшение в кулак.
– Это крестраж. Я чувствую.
– Как ты?
– Это я послал того Пожирателя. Возьми этот кулон завтра.
– Что будет завтра? – губы пересохли и потрескались.
– Годовщина, – хмыкнул Нотт. – Одиннадцать лет назад умер Волан-де-Морт.
– И родился Скорпиус.
– И вернется Грейнджер.
Блейз зажмурился, словно это был сладкий сон.
Не сон.
– И мне нужно кольцо Малфоя.
– Зачем?
– У него воскрешающий камень, – пожимает плечами Нотт.
– Это же сказка, – Блейз смотрит на друга, но тот серьезен. – Он тоже не поверит в это. Но Теодор достал мантию-невидимку и самую могущественную палочку на свете. – Понял. Но это ведь невозможно все!
– Почему?
– Никто не делал такое до нас!
– Просто у них не было наших мозгов и состояния, – весело фыркает Нотт, но его глаза грустные.
– Ты не уверен? – Блейз разглядел что-то на самом дне его глаз.
– Это сработает, я точно знаю, но…
– Но?
– Вдруг она выберет не меня?
– Такое разве возможно? – качает головой Забини.
– Я каждый день вижу, как она бросается под Аваду, спасая его. Зачем, Блейз? А вдруг это… ну то самое? – но мулат молчит, не перебивает. – Я каждый день успокаиваю себя тем, что это ее способ покончить с собой, ведь она так устала. Но она бы не сделала, ведь у нее был Скорпиус. А для чего она стерла ему память? Неужели хотела дать шанс на нормальную жизнь? Неужели так сильно любила, что отпустила?
– Все последнии дни она говорила только о тебе. Она любит тебя.
– Да, я знаю. А знаешь, что самое больное? Она прислала мне патронус, где сказала, что любит меня. А потом на моих глазах кинулась под зеленый луч. Весьма… иронично.
– Ты боишься, что не выдержишь, если она вернется к Драко?
– Ты меня не слышишь, Блейз, – качает головой Нотт. – Мертвое сердце не может снова разбиться.
- Предыдущая
- 304/306
- Следующая