Попаданка, которая гуляет сама по себе (СИ) - Леванова Марина - Страница 54

Тания прекрасно знала, как обычно действуют эльфы, выходя против оборотня, ей не раз доводилось стоять с ними в спарринге, пока не пропала магия. Удивляло другое: создавалось ощущение, что эльфийка особо и не целились. 

Тания отбежала в сторону и бросила огненный шар в свою обидчицу, но не в полную силу, а лишь чтобы напугать и заставить отступить. Каково же было её удивление, когда преподаватель по защитной и боевой магии вдруг начала истошно верещать. Пронзительно. Жалобно так.

Из домов выбегали испуганные эльфы, по улице к ним бежали стражи леса, а из какой-то подворотни, откуда ни возьмись, появился Ослад. Он принялся тушить огонь на эльфийке, поставив щит между ними и взбесившейся катьяркой.

— О, Ослад! — испуганно стонала Тинувиэль, в изнеможении повиснув на руках своего спасителя. — Она на меня напала.

Эльфы возмущённо загудели. Воины снимали свои луки. А Тании только и оставалось стоять и удивлённо хлопать ресницами, потому что все эльфийские стрелы были сейчас направлены на неё.

“Ну уж нет! Хватит с меня эльфийского гостеприимства!” — твёрдо решила она для себя.

— Где это видано, — причитала эльфийка, — чтобы в родном доме, на своей земле, на нас нападали звери, призванные служить нам!

Ослад сбил остатки огня с платья всеми уважаемой Атиль дома Сумрака и строго произнёс:

— Тания Чауррь, королевская атшара, гостья дома Утренней Зари, призываю тебя вести себя подобающе! 

— Она первой на меня напала, — пожаловалась Таня, всё ещё находясь под впечатлением от услышанного и происходящего. — Я всего лишь защищалась.

— Не ври! — рявкнул Ослад, и его голос разнёсся над площадью.

— А, ну да! Ну да. Значит, я вру, а эта мымра говорит правду? — не на шутку разошлась Тания, ей было невыносимо обидно, что из неё сделали крайнюю и выставили полной дурой.

— Взять её под стражу! — приказал Ослад. — И оттащите в дракьере, который специально выделили для её проживания. 

— Да вы что, совсем сдурели? — Тания обвела удивлённым взглядом толпу эльфов. Нет! Они не шутили. — Вот, значит, как. Хорошо. Но я сама пойду.

Но у Ослада были другие планы.

— Свяжите её, чтобы она больше никому не могла причинить вред!

— Ну уж нет! — выкрикнула Тания и бросилась наутёк.

Но, увы, план её провалился! Взбесившуюся катьярку окружили, повалили, связали волшебными лианами, больше напоминающими змей, вставили в рот кляп из мха, чтоб без конца не поминала жертвенных ёжиков в театре (ну, мало ли, вдруг какое неведомое заклинание) и под радостное улюлюканье лесных жителей торжественно понесли в одиноко стоящий дракьер.  

Воины сгрузили свою ношу на кровать и даже не потрудились развязать. А катьярки, приставленные к атшаре, при виде стражей леса в страхе разбежались кто куда. Тания лежала в полном одиночестве на кровати и сердито пыхтела, пытаясь языком вытолкнуть изо рта кляп из мха, но подлая зелень только ещё больше разбухала и мешала дышать.

“Ну и как я дошла до такой жизни?” — думала Тания, пытаясь освободить руки, но чем больше она шевелила пальцами, тем сильнее затягивались жгуты на запястье. И оставалось только лежать и ждать, пока появится учитель и освободит её.

***

Тенонель пришёл, как только ему рассказали о последних новостях. Он нашёл атшару, связанную по рукам и ногам, с кляпом во рту, но преспокойненько спящую на кровати. Невольно улыбнулся. Он никогда не мог понять свою непредсказуемую воспитанницу. Провёл руками над кроватью.

Тания открыла глаза, посмотрела на учителя.

— Зачем ты напала на Тинувиэль? — спросил Тенонель, снимая путы с её ног.    

Тания возмущённо замычала.

— А, прости! — Тенонель махнул рукой, и мох выскочил изо рта воспитанницы.

— Я напала? — возмутилась Таня и закашлялась. — Это она меня спровоцировала, а потом начала причитать, — едва отдышавшись, договорила она.

— Тания! — строгим голосом начал Тенонель. — Тинувиэль — Атиль могущественного дома Сумрака, а ты напала на неё на глазах всего народа. 

— Я ещё раз повторяю, это она на меня напала, а не я на неё, — гневно выпалила Тания, отплёвываясь от остатков мха. 

— Я не враг тебе! — повысил голос Тенонель, снимая путы с рук атшары и зло отбрасывая их от себя. — Сегодня только ленивый не пришёл в дракьер к матери с жалобой на мою гостью, которая на глазах у всех напала на влиятельнейшую особу из правящих домов. — С осуждением посмотрел на свою воспитанницу. — Что ты делаешь?

Тания поднялась с кровати и подошла к столу, налила воды в кружку, залпом выпила и только после этого возмущённо спросила:

— А что я делаю?

— Я изо всех сил пытаюсь договориться с Советом, чтобы ты смогла остаться рядом со мной. А ты совсем мне в этом не помогаешь!

— Остаться с тобой? — переспросила Тания. — Кем? Твоим домашним питомцем?

Тенонель удивлённо вскинул брови, удручённо покачал головой и негромко проговорил:

— Узнаю слова Тинувиэль. Не стоило ей так говорить! Ни о каких питомцах речь не идёт.

— Тогда в качестве кого? — спросила Тания.

Тенонель выглядел смущённым, ему не нравился ни тон, которым с ним говорила его воспитанница, ни сама тема, которую они подняли.  

— Ты станешь хранительницей очага моего дракьера.

— Что это значит? Я стану твоей женой?

— Я не могу на тебе жениться, потому что мне нужны наследники.

— Что-то я вообще ничего не понимаю. — Тания насмешливо усмехнулась: — А разве наследников не с жёными заводят?

— С жёнами, — ответил Тенонель. — Более того, брак обязательно должен быть узаконен и засвидетельствован главами всех семи правящих домов. Это делается для того, чтобы потом никто не смог оспорить право на наследование трона. Именно поэтому я и не могу на тебе жениться. Мне нужны дети.

Теперь Тания окончательно ничего не понимала. Получалось, он хочет, чтобы она осталась рядом с ним, но не может жениться на ней, потому что ему нужны наследники чистых кровей.

— То есть наследники, рождённые атшарой, их не устроят?

— Тания, а как ты представляешь себе, чтобы оборотень правил эльфами?

— Ну почему же сразу оборотень? — удивилась Тания; ей теперь было крайне важно докопаться до истины. — Ребёнок лишь наполовину будет таким! В нём смешается кровь атшары и эльфов.

Сказать, что Тенонель выглядел ошарашенным, значит, ничего не сказать. Он какое-то время молчал, а потом тихо сказал:

— Тания, атшары не могут понести от эльфов, они вообще ни от кого не могут понести, только от себя подобных. Для этого и проводится турнир в Катьярне, для этого и нужен отбор, и поэтому так важно для вас продолжение рода.

Тания в крайнем изумлении уставилась на учителя, у неё даже, кажется, глаз задёргался.

— Но ты всегда хотела связать свою жизнь с моей, — продолжил говорить Тенонель. — И я обещал, что буду заботиться о тебе! А потом появилась твоя семья. Но ты всё равно не изменила своего решения. И вот сейчас ты здесь.

— Ты меня вообще когда-нибудь любил? — вдруг спросила Тания.

— О, Духи Леса! А причём здесь это? Я что, мало сделал, чтобы осуществить твою мечту? Тания, я поругался с матерью. Я настроил против себя Совет. Что ты ещё хочешь от меня? Что ещё я должен сделать?

Эльф говорил спокойным, вкрадчивым голосом, но каждое его слово приносило невыносимую боль, и Тания чувствовала, как душу сковывает леденящим холодом. 

— Ничего больше! Ты и так много сделал для меня, — отчуждённым тоном проговорила Тания. Вот так, один откровенный разговор — и всё вдруг встало на свои места. — Зря я сюда приехала.

— Нет, не зря! Это теперь твой дом. Со временем ты привыкнешь и обязательно станешь счастливой, как раньше, пока не знала своей семьи. А у катьяр, которые живут на окраине Светлого Леса, наконец появится своя королева. Но самое главное, если ты вдруг однажды решишь создать семью, родить ребёнка, ты выберешь сама для себя спутника среди местных катьяр. И тебе для этого не надо будет устраивать никаких турниров!