Любовница №2358 (СИ) - Семенова Лика - Страница 35

Я едва не рассмеялась собственным глупым мыслям: как раньше уже не будет. Все станет только хуже. И самое ужасное ожидало дома: мне придется объясниться. Не повторять уже совершенную ошибку. Рассказать о шантаже. Выложить все, как я и намеревалась. Пусть Фирел решает сам. Может, он найдет выход. Я не хочу быть игрушкой в руках департамента, хочу, чтобы они просчитались. И плевать на Альянс.

Отвратительная аллегория об оборванной веревке вновь и  вновь всплывала в голове. Но можно ли верить департаменту? Можно ли верить этой суке Амалии Клаверти?

Сейчас я должна была что-то ответить, потому что Пол пристально смотрел на меня, поджав губы. Я потянулась к застежке:

— Если хочешь, я сейчас же сниму…

Он едва заметно покачал головой:

— Поздно. Теперь ничего не трогай. И не наделай глупостей. — Он неожиданно сжал мою руку: — Не верь никому, кроме меня. Поняла?

Я поспешно кивнула, но скорее автоматически, чем с полным осознанием. Коснулась лацкана его смокинга:

— Уйдем отсюда, Пол. Прямо сейчас. Вернемся домой, умоляю. Я должна…

Он покачал головой, обрывая меня:

— Я обязан присутствовать. Ты — тоже.

Хотелось сорвать проклятые камни, отшвырнуть. Но я вдруг поняла, что бриллианты ничего не значат. Ровным счетом ничего. Украшение, символичное лишь для меня и аль-Зараха. И красная тряпка для Пола. Департамент все решил. С бриллиантами или без — меня отдают аль-Зараху. И единственный, кто может хоть что-то изменить — Пол.

Если захочет.

Я не могла откровенничать прямо сейчас: не время и не место. Лишь поймала его ладонь, сжала пальцы и посмотрела в глаза. Отчаянно хотела, чтобы он понял.

— Мне нужно поговорить с тобой вечером, Пол. Это очень важно. Безумно важно.

Он предложил мне руку и, кажется, неожиданно смягчился:

— Нужно идти.

Пол повлек меня к центральной лестнице, и в уши ударил голос распорядителя:

— Советник Пол Фирел со спутницей мисс Мелиссой Абьяри.

Я столько слышала о приемах в Юнион-холле! Там, в Центре, возможность попасть сюда казалась нам чем-то несбыточным. Небывалая роскошь, место для избранных.

И вот я здесь.

Но я не видела ничего вокруг. Цеплялась за руку Фирела, буквально висела грузом, с трудом поднимала ноги, шагая по ступеням. Даже не всегда успевала натянуть улыбку, когда Пол кого-то приветствовал.

Мучительно хотелось пить. В горле пересохло так, будто я блуждала по раскаленной пустыне и снова и снова мечтала о газировке из летучки. С ледяной крошкой, едкими выстреливающими пузырьками. Я должна продержаться. Назло этой двуличной стерве. Назло департаменту. Назло самой себе. Я глубоко вздохнула, выпрямилась. Даже назло Фирелу.

Большой зал Юнион-холла поражал размерами и великолепием. Я будто оказалась в диковинном райском саду. Но когда поняла, что мне напоминал интерьер, мимолетный восторг, заслонивший на мгновение все остальное, испарился, сменившись тягучим отчаянием. Отель «Факхир». Здесь все дышало Тахилом, утопало в резьбе, мозаиках, драпировках. Везде были расставлены низкие диванчики, заваленные подушками, лампы с живым огнем. Я слышала об этой дикой традиции, но все же думала, что это лишь миф. Ни за что не поверю, что страна, «сидящая» на сирадолите, не использует его возможности и жжет свечи и масляные лампы. Среди увитых гирляндами пальм, арок, фонтанов и фонтанчиков лавировали официанты, одетые в традиционную одежду. Бурнусы, кафтаны и тюрбаны. Даже глаза чернили, но сразу было понятно, что это лишь ряженые. Подделка. Девушки красовались в шароварах и пестрых распашных приталенных платьях. Волосы и лица были закрыты, как требовал варварский обычай.

Один из официантов подошел к нам, и я взяла с подноса бокал шампанского, но пригубить не решилась — предстоит слишком тяжелый разговор, я должна мыслить предельно ясно. Фирел, судя по всему, намеревался отыскать неизменное виски. Я тронула его за руку:

— Пол, не оставляй меня сегодня. Умоляю.

Он какое-то время молчал, поджав губы. Я отчаянно боялась, что он не ответит, просто развернется и уйдет.  Наверное, я безумна, но я все еще на что-то надеялась.

Он выставил локоть, и я облегченно улыбнулась, просовывая руку. Так лучше. Так будет намного лучше. Я вцепилась в рукав его смокинга, до неприличия стиснула ткань. Мы сделали несколько шагов, но тут же остановились, потому что к нам направлялась Амалия Клаверти в сопровождении своего мистера Лэнга.

Я вся внутренне сжалась: сейчас она начнет провоцировать.

42

Теперь я не могла смотреть на нее. Просто не могла. Теперь все казалось иным: взгляды, улыбки, жесты. Даже грация ее походки превратилась в отвратительное извивание змеи. Я будто слышала, как шуршит под брюхом, когда чешуйки скользят по поверхности. Так звучит опасность. Она будто высовывала длинный раздвоенный язык, пробуя воздух, а по моим жилам разливался пожаром уже впрыснутый ею яд.

Проклятые камни отравили меня.

Миссис Клаверти просияла, вцепляясь хищными глазами в Пола, протянула руку:

— Советник Фирел, я счастлива вас видеть.

— Дорогая Амалия, вы неотразимы, — он коснулся губами ее руки и задержался дольше, чем положено. — Вы оказали мне неоценимую услугу, составив компанию моей даме. Не знаю, как благодарить вас. Это бесценное участие.

Стерва лучилась таким радушием, что я просто восхищалась ее актерским дарованием:

— Вы задержали моего дорогого мистера Лэнга. Что я могла? Подставить вторую щеку и не опускаться до мелкой мести.  К тому же, наша прекрасная Мелисса была не виновата в том, что оказалась брошенной.

— Должен сказать, что вы несправедливы, Амалия. Если кого и винить, то только вашего дорогого мистера Лэнга. Я срочно понадобился ему в координационном совете, — Пол не сводил с нее глаз.

Ах, вот как… Благонравный старик тоже в сговоре. Ей нужен был повод, чтобы задержать Пола — и Пола задержали. Прекрасная семейка. Глупо думать, что сам Фирел этого не понял. Не тогда — теперь. Но я поражалась филигранности его игры.

Они стоили друг друга: Пол и эта двуличная сука. И я даже не взялась бы судить, кто из них лучше. Этот дуэт покорил бы любые подмостки. Впрочем, Катч Лэнг тоже не отставал.

У меня едва не закружилась голова. Я стиснула фужер так, что боялась раздавить. Все здесь таковы. Все до единого. Улыбались в лицо, расточали комплименты, но что скрывалось за льстивыми речами и открытыми улыбками? Вся неприглядная подноготная Альянса. А она была ничем не лучше вспоротого нутра Муравейника. Муравейник честнее. Там шлюху называют шлюхой. Обращаются, как со шлюхой. Платят, как шлюхе. Там, пробираясь ночными переулками, ты всегда готов к нападению, всегда готов бежать. Ты всегда смотришь под ноги, отыскивая растяжки. Порой ты даже знаешь, в каком именно месте они всегда стоят. Да в здравом уме ты просто не станешь шататься ночами без необходимости. Там оболочка соответствует содержанию.

Здесь все бесчестнее.

Я вновь смотрела на миссис Клаверти. Она что-то щебетала, потягивая шампанское, но я не слушала. Я больше не хотела слушать ее. Никогда. Бывали ли моменты, когда эта стерва теряла лицо? Казалось, что нет.

Когда воздух разрезали фанфары, я вздрогнула так, что пролила шампанское. Пол выпрямился, прижал мою руку, призывая к спокойствию. Стерва Клаверти метнула острый взгляд и едва заметно улыбнулась, будто говорила: «Только попробуй что-то выкинуть». Улыбнулась Полу. Но сделала это для меня, напоминая об угрозах.

Полился голос распорядителя:

— Дамы и господа, полномочный представитель повелителя Тахила султана Хариса его превосходительство Аскар-хан аль-Зарах.

Аль-Зарах вышел с противоположной от лестницы стороны по ковровой дорожке, расстеленной под резным навесом на тонких витых колоннах. В окружении спадов в белых бурнусах, перепоясанных саблями. Как и в прошлый раз, в классическом черном смокинге, но за его спиной маячила свита в традиционной одежде. Я насчитала шестерых солидных мужчин. Точнее, пятерых — шестой был маленьким, щуплым и каким-то бледным. Большой белый тюрбан сидел на его голове, как шляпка шампиньона.