Папарацци (СИ) - Макарова Елена А. - Страница 7

Она! Это точно она! Никакие это не галлюцинации, и нет у меня белочки от выпитого!

Что Виктория Баринова здесь делает? Она сумасшедшая и преследует меня? Или решила мстить?

Вика

Я ушла из редакции, чуть не плача.

Когда оказалась в машине, с такой злостью ударила ладонями по рулю, что руки от боли ненадолго свело.

Не смей плакать, Вика! Только не из-за этого …..

Моя положение в редакции изначально было шатким, я даже не штатный сотрудник — так девочка на побегушках с камерой. К тому же, когда ты суешь нос в чужую жизнь, всегда есть вероятность получить за это по лицу захлопнувшейся перед тобой дверью. Это не та работа, за которую стоит держаться, но для меня она была источником дохода. А этот Соболев лишил его! При этом не упустил возможность поглумиться надо мной и унизить.

Вскинула глаза к зеркалу заднего вида:

— Сам ты пустое место, Соболев!

Всю жизнь всем и себе самой доказывала обратное, а тут снова — щелчок по носу.

— Ну уж нет! — стерла предательские слезы. — Я всё сумею, всё смогу!

Несмотря на то, что я осталась без полновесной работы, у меня было, где подзаработать.

Время от времени я продавала на официальные сток-сайты свои работы — фотографии, которые делал для себя, ради любви к искусству. Мое портфолио постоянно пополнялось снимками, и я не видела смысла хранить некоторые (менее удачные), когда они могут принести мне деньги прямо здесь и сейчас. Конечно, были те, что я не отдам не за какие деньги.

Не стала унывать, и поскольку теперь оказалась безработной, решила воспринимать сегодняшний день как начало моего отпуска.

Я гуляла по парку, бродила по городу, и всё это в компании своего «кэнона». Снимала людей, пейзажи, ловила интересные моменты. Вот этим я бы хотела заниматься на самом деле, а не делать однотипные фото звезд с фальшивыми улыбками.

Так прошел весь день, и я думать забыла о напыщенном хлыще и его гаденьком поступке, только сосущее чувство голода погнало меня домой. Как обычно решила перехватить у Машки, заодно и поплакаться о своей горькой судьбе — она поймет и поддержит.

— И что ты думаешь делать? — поинтересовалась соседка, когда я перестала осыпать Соболева проклятиями.

— Буду искать работу, — вздохнула, как только представила, что снова придётся обивать пороги. Ненавижу собеседования!

— Это понятно, — она, как и я, не представляла, как это не работать. Такой роскоши мы себе позволить не могли. — А с тем мужиком что?

— А что с ним? — пожала плечами. — Думаю, мы никогда больше не увидимся: я вряд ли продолжу работать светским репортером, а больше нигде наши жизни не пересекаются.

Продолжая жевать, Машка молча кивнула, потом вдруг вскинула голову:

— Вспомнила! Ирка из двадцать второй говорила, что им в клуб требуются официанты. Срочно. Конечно, не работа мечты, но перебиться на время сойдет.

По ночам разносить выпивку пьяным мажорам в наряде, больше похожей на сценический костюм стриптизёрши, то еще удовольствие. Но действительно, не сидеть же без дела, пока нет нормальной работы?

Ирка была легкой на подъем, и уже после одного телефонного звонка я пополнила штат ночного клуба «Sunrise». Гадкое место, если честно. Там собирались, как сказал незабвенный Андрей Соболев, «сильные люди мира сего»: золотая молодежь и другие баловни судьбы.

Когда я увидела себя в зеркало в так называемой униформе, тут же захотелось сбежать: юбка настолько короткая, что ничего не прикрывает, блузка прямо создана для того, чтобы грудь выпрыгивала из нее каждый раз, когда склоняешься над столиком. Как в этом работать?

— Вика, это первый и последний раз, — сказала собственному кислому отражению в зеркале. Платили здесь хорошо: за ночь можно заработать чаевых как за неделю на любой другой работе.

Опыт работы официантки у меня имелся, так что я быстро освоилась и скоро проворно бегала между столов, а вот к сальным взглядам и пошлым шуточкам пришлось привыкать.

К середине смены, я уже не обращала на них внимания, как в принципе и не различала холеные лица, и скорей предчувствие или жгучее ощущение, что за мной пристально наблюдают, у очередного столика заставило обернуться, шаря взглядом по толпе.

Я хотела провалиться сквозь землю, когда увидела этого злополучного Соболева. Кажется, он был поражен не меньше меня, потому как в его лице читалось неверие. Он будто сомневался, что это именно я, а не какой-нибудь, например, обман зрения.

А вот я его сразу узнала, хотя и выглядел он сейчас по-другому: избавлен от вездесущего пиджака; ворот рубашки расстегнут, а рукава небрежно закатаны до локтя; в глазах пьяный блеск.

Он гипнотизировал меня взглядом, будто змея перед броском. Так и хотелось крикнуть: «Что уставился? Глазей на свою блондинку, которая облизывает тебя с ног до головы!»

Решила не акцентировать на Соболеве внимание, и вообще забыть о его существовании. Думаю, он решил поступить так же, потому что даже не порывался подойти ко мне и позлорадствовать по поводу моей новой работы.

Я дожидалась у барной стойки, пока соберут мой заказ, и вдруг почувствовала, как чьи-то руки наглым образом начали меня лапать. Я отпрянула от нахала и, обернувшись, увидела пьяную рожу какого-то лысого верзилы.

— Убери руки! — громко заявила, перекрикивая грохочущую музыку.

Мужлан снова потянул ко мне свои огромные ручищи, а я ударила по ним, отбивая охоту прикасаться ко мне.

— Ну же, крошка, не ломайся, — бубнил заплетающимся языком.

— Ты меня с кем-то перепутал, — старалась не обострять конфликт, чтобы не вылететь с работы раньше времени. — Я официантка, а не девочка по вызову. Напитки разношу, а не доставляю оральные ласки.

Зря я сказала последнее, потому что поросячьи глазенки мужчины загорелись. Он вытянул из кармана бумажник и начал отсчитывать купюры:

— Сколько?

— У тебя не хватит денег, — злобно процедила. Почему некоторые считают, что все покупается и продается?

Мои слова наглец принял как согласие и призыв к действию, и теперь он без стеснения хватал меня и тянулся ко мне за поцелуем.

Просто отвратительно!

Я протестовала, и пыталась отбиться, но этот амбал был словно недвижимая гора. Наверное, если этот дикарь захочет, просто закинет меня на плечо и унесет в свою пещеру. И всем вокруг наплевать на судьбу безликой и ничего незначащей официантки.

Вера в хорошее и в людей вернулась, когда кто-то все-таки оторвал от меня эту пьяную свинью и бесстрашно заехал ему по лицу.

Хотела поблагодарить храбреца, что не побоялся верзилу, но слова застряли в горле, когда я увидела перед собой Андрея. С чего вдруг такое благородство? Ему далеко до прекрасного принца, что спасает красавиц из башен.

— Не благодари, — едко произнес, когда так и не дождался от меня этих слов.

— Вообще-то я не просила тебя о помощи, — не могла спокойно реагировать на него, особенно когда он вел себя подобным образом.

— Тогда я пойду, и пусть он насилует тебя дальше, — кивнул в сторону приходящегося в себя здоровяка.

— Кто бы говорил? Как говорится, рыбак рыбака… — напомнила, что совсем недавно он сам делал нечто подобное.

— Ты точно сумасшедшая, — разозлился он. — Что ты тут вообще делаешь? — последовала претензия. — Преследуешь меня?

— Не много ли ты о себе возомнил? — его предложения были просто смешными. — Да кому ты нужен? — бросила в лицо его же собственные слова, которыми совсем недавно он без зазрения совести унижал меня.

— Видимо тебе, раз ты тут сегодня, — привел нелепейший аргумент. Он думает, что встреча с ним для меня великое счастье?

— Это ты сумасшедший, — ни капли не сомневалась в этом. — Откуда я могла узнать, что ты будешь здесь? — призывала его пораскинуть немного мозгами. — Наоборот, если бы знала, что встречу тебя, за километр обошла бы это место.