Гид для Гада (СИ) - Юраш Кристина - Страница 46

Несколько раз поначалу я тревожно просыпалась, прислушиваясь. Когда зло притихло – это явно не к добру. А потом успокаивала себя мыслью, что сегодня спасла от гибели целый лайнер. Даже если по воли случая чудовище лишилось магии, то харизму, изобретательность и любовь к людям у него еще никто не отнимал!

Проснулась я внезапно, слыша нарастающий сквозь сон странный звук. «Ш-ш-ш-ш-ш! Шип! Шип!», - доносилось до моего сонного сознания. Складывалось впечатление, что над ухом кто-то что-то скребет...  Я открыла глаза, видя, как в свете магических светильников на кресле, закинув ноги на столик, сидит чудовище с планшетом, что-то усиленно штрихуя длинным черным карандашом.

Я сначала не поняла, что происходит, в надежде, что мне  просто показалось, но в руках у меня был букет цветов.

- Не шевелись, - послышался голос, а он что-то измерял карандашом.

- Что ты делаешь? – сонно прошептала я, пока мозг начал подавать первые сигналы тревоги.

- Одну минуту, - растянулась зубастая улыбка, а он гордо любовался на работу. – Я кончил!

- Эм… Ты что? Меня рисовал? – выдохнула я, выбрасывая из рук цветы и протирая глаза. – Ты что? Рисовать умеешь?

- Да, - улыбнулся демон, что-то пряча. – В основном натюрморты!

- Погоди, - я привстала на руке. – Если рисуешь человека – это портрет!

- Для вас портрет. Для меня – натюрморт, -  облизнулось чудовище, показывая мне рисунок.

На нем лежало в позе моржа на льдине женское тело с тройным подбородком и растрепанными волосами. Волосы делились на любопытные и не очень. Те, которые «не очень» распластались по подушке, зато любопытные залезли в рот. Изо рта текла слюнка, так мастерски переданная художником, поплывшее лицо напоминало посмертную маску человека, умершего от переедания…

- Твою мать! – прокашлялась я, глядя на букет цветов, который получился лучше все.

-  Не надо о любви, - улыбнулись мне, пока я хваталась сначала за сердце, а потом, грешным делом, попыталась ухватить за яйца гения. – По-моему ты выглядишь очень трогательно и соблазнительно…

- А это что? – опешила я, глядя на рисунок в чужих руках. Правая грудь, видимо, разругалась с левой, поэтому решила отползти подальше.

- Это шедевр… Девушка в собственном соку! – обиделся гений, улыбаясь улыбкой пираньи. – Мы, гении, очень ранимы…

- Я бы с удовольствием проверила бы! – возмутилась я, пытаясь отобрать компромат.

- Согласен, - вздохнуло чудовище, а я дернула рисунок. – Гения обидеть может каждый! Но не каждый готов потом отгрести от гения! Ладно, забирай! У меня еще есть!

- Что? – опешила я, глядя на целую стопку и хищную улыбку. Мне продемонстрировали еще один рисунок, от которого ко мне постучались все комплексы! «Давненько нас не было! Смотри, как самооценочкой обросла!», - улыбались они, а я с ужасом смотрела на обнаженное тело в позе «каком кверху» с приплюснутым лицом и сдвинутой в бок челюстью. Со следующего рисунка на меня смотрел поросенок, решившийся сдаться добровольно. На еще одном «шедевре», было изображено чудовище в позе эмбриона с открытым ртом и как бы безмолвным криком: «Папа! Всоси меня обратно!».

- За что? – простонала я, видя такие позы, которые не повторила бы даже профессиональная гимнастка, тренирующаяся по Камасутре.

- За твою неземную красоту! – улыбнулось чудовище, любовно перебирая компромат. – Я хотел тебя увековечить… Представляешь, однажды, в каком-нибудь музее будет висеть вот это…

Ааааааа!!!! Это будет висеть камнем на шее моей женской самооценки!

- Это пейзаж, - улыбнулось чудовище, расправляя эскиз.

- Почему? – опешила я, требуя срочный реанимобиль с шоколадками. Пока реки впадают в море, я впадала в депрессию.

- А ты не заметила? – закусило губу острыми клыками то, что вряд ли утонет самостоятельно. – Присмотрись! По тебе что-то ползает!

Глаз уже отбивал сигнал SOS, пока я пыталась определить, что и, главное, где ползает по мне!

- Ну? – послышался смех, пока я доставала лопату и готовилась тащить самооценку на кладбище несбывшихся надежд!

- Не знаю, - вздохнула я, разочаровавшись в зеркалах и рекламе спящих девушек.

- Мой ласкающий взгляд, - послышался голос. – Ты прекрасна. Даже, когда храпишь во сне…

- Эм… - замялась я, натянув одеяло на грудь и пытаясь перевести дух и тему. – Ты проклят? Просто скажи…

- Я? Проклят? – улыбнулся демон, задумавшись. – С чего ты взяла? Ах, да! Конечно проклят! Очень проклят! И только любовь с красивой девушкой на этой кровати… Прямо вот здесь… Представляешь, какое совпадение? Способно снять с меня это чудовищное проклятие! Но можно начать с поцелуя…

- Так, стоп! – я посмотрела на когтистую руку, ласкающую подушку и шелковую простынь. – Я тебя уже целовала! Точнее, ты меня целовал!

- Я помню… Но нужно пробовать еще! – чудовище село на кровать. – Можно я посмотрю на тебя раздевающим взглядом?

- А можно одевающим? – улыбнулась я, осторожно отползая и глядя на аккуратно открытую дверь. Не верю ни одному его слову!

- Я готов отдать рисунки за один, - чудовище закусило губу. – Нежный и глубокий поцелуй… Я обещаю, что буду вести себя хорошо… Честно-честно…

И тут он показал мне ключик от каюты, стерев вежливую улыбку с моего лица. Нашел, все-таки!

- Я просто думаю пойти и прогуляться по кораблю, - ключик вертелся в руках, пока на лице чудовища виднелась загадочная улыбка. – Сорвать куш в казино, вынести скуку на приеме, поужинать костями в ресторане и прогуляться по капитанскому мостику. Ой! Что я говорю? Сорвать скуку на приеме, поужинать на капитанском мостике, вынести все в казино и прогуляться по костям в ресторане!

- Нет! – дернулась я, понимая, что нужно тянуть время. – Слушай, а можешь нарисовать меня… Но только не спящей…

- Я очень голоден, - намекнули мне, не сводя с меня развратных глаз.

- Художник должен быть голодным! – возразила я, понимая, что только что все пассажиры «Титаника» должны скинуться мне на памятник!

- Лучше, чем любимая женщина может уговаривать только упрямая любимая женщина, - улыбнулось чудовище, в чью любовь я упорно отказывалась верить. «Тебя люблю, как булку с маслом! Ты мне дороже трех котлет!», - детским голоском напомнила мне память. Мой взгляд скользнул на золотые часы, стоящие на столике. До рассвета еще час…

Я быстренько расправила кровать, привела в порядок волосы и улеглась в позе, которую видела на одной из картин. Карандаш зашуршал, пока взгляд карих глаз поднимался на меня, а потом опускался в рисунок.

- Простите, а можно выйти? – попросилась я, вспомнив школьные годы, через пятнадцать минут.

- Куда выйти? – осведомился художник, прищурившись и откинув голову.

- Замуж, блин! – закатила глаза я, понимая, что у меня все тело затекло.

- Передай счастливому новобрачному, что жить ему осталось пара секунд, - кивнул демон, пока я спешно мчалась к белому фарфоровому коню. Это тот самый случай, когда белый конь без принца, лучше, чем белый конь с восседающим на нем принцем!

Я снова улеглась на кровать, тревожно следя за золотой стрелкой на часах. В окне уже забрезжил рассвет, а я мысленно поздравляла себя с победой. «Мне бы день простоять, да ночь продержаться!», - выдыхала я, но при этом в груди что-то теплело, пока я смотрела на каштановые локоны, спадающие на рисунок и закрывающие лицо. Не может быть! Мои щеки покрыл жаркий румянец. И вот как это называть? Мне нравится и то, что я вижу днем, и… это обаятельное чудовище. Самое ужасное, что я ничего с этим не могу поделать! И почему-то мне кажется, что я буду скучать по обоим. О чем я только думаю!

Внезапно послышался щелчок. Я смотрела, как малиновые лучи рассвета просвечивают сквозь пряди, как сжатый в руке карандаш сломался, а грифель отлетел на пол… На меня смотрели странными глазами, а потом переводили взгляд на рисунок.

- Значит так, да? – едва слышно произнес спокойный голос, а на губах появилась кривая улыбка. – Не думал, что так получится…