Я выбираю сдаться (СИ) - "notemo" - Страница 10

Манукян оказался среди них. Тема трудная. Особенно для такого как Слава.

И Манукян же подсел к Славе на большой перемене, когда тот рубился в Штирлица, отвязавшись от подзаебавшей гопоты.

— Чего тебе, Жозик? — это очередь Славы ответить на явно позабытую Манукяном стычку.

— Что с АА?

— АА ничего, — Слава быстро глянул на Манукяна. Сидел вполоборота, положив локоть на подоконник. Очень важный орёл. — Возненавидела меня, но тройбан нарисовала.

— Ну вот, ты же нормальный парень, — завёл он разговор на свою тему. — Нахер ты общаешься с быдлом?

Это же быдло хвалилось на остановке, какой Манукян классный хач и как легко даёт списывать.

— Чего? Ты же сам с ними общаешься.

— Это я держу их на поводке, а не наоборот. Они приносят деньги. Я оказываю услугу. Бизнес, Сироткин, бизнес.

— Охуенная еврейская схема. Армянская, прости.

Слава запоздало подумал, что зря это вырвалось из его поганого рта. Не имея понятия, как писать сочинение, он рисковал сесть в дерьмовую лужу без посторонней помощи. Но Манукян посмеялся. Шутка, кажется, понравилась.

— Нет, ты точно не злой и свирепый идейный националист.

— Жозик, конкретнее. Ты что хотел?

— Сочинение. Ты же просто не напишешь его. Или напишешь так, что из школы вынесут вперёд ногами — Валерка постарается.

— Я не прошу у тебя помощи.

— А очень зря.

На этих словах Манукян вырвал телефон из рук Славы, сразу же поднимаясь с лавки; Слава не успел среагировать быстро, только вытянул «э-э-э» и вскочил вслед за обнаглевшим Жозиком — Жозик выключил игру и залез в контакты.

— Э, чё делаешь, — бесился Слава. — Верни, блять!

— Всего лишь благосклонно даю тебе свой номер, — юлил Манукян, уворачиваясь от бунтующего хозяина мобилки.

Он вернул телефон. И в книжке появился абонент «Жозик».

— Блять, нахуя?

— Ты мне позвонишь. Я могу поспорить.

— А вот и нет, — Слава открыто лыбился, обнажая зубы. Впервые в этой школе кто-то увидел его открытую улыбку. — На что спорим?

— Ни на что. Спортивный интерес.

Манукян повёл себя по меньшей мере ебануто; быстро ушёл прочь, наверняка понимая это, и оставил Славу подумать над своим поведением в очередной раз. Слава мог пойти по пути наименьшего сопротивления — просто удалить номер с памяти и всё — но не стал этого делать. Если пригодится. Если правда не сообразит, что можно расписать про Родину в двести слов.

Неясное чувство подсказывало — с такими убеждениями — практически ничего.

После третьего урока Слава пошёл в туалет. Там же его в самый неподходящий момент застало внезапное сообщение от Вальца. Затем ещё одно. И ещё. Мобильник в кармане вибрировал; Слава выругался под нос, поссал, застегнул ширинку — и вылетел из туалета, даже не читая вальцевские сообщения. Просто взял и набрал ему.

«Чё случилось, Вальц?» — в лоб спросил, спускаясь по лестнице на этаж ниже.

«Бабка с дедом валят к предкам в Москву. Бля, приезжай, Славк».

Вальц, как обычно, звучал словно в задницу ужаленный. Но что-то было в его молве приехать. Слава предполагал, что — пальцы от этой мысли морозились ознобом. Бесследно признания в любви пролететь не могут.

«Чё? После школы?»

«Да».

«Да мне надо дома к вечеру быть, ты в курсе?»

«Так вали прямо щас, тебе ли не похуй?»

Гопота в лице Денчика с Некитом еблась с девчонками. Гопота — два необразованных быдлана, которые мало чего в этой жизни заслуживали — перед уроком громко хвастались (ладно, хвастался только Некит), как и в какой позе. Какие сиськи. Какой засос. Слава ненадолго остановился на лестничной площадке, обдумывая свои ощущения. Зависть вновь кусала за мягкие части: как так, чёрт возьми, все вокруг уже вовсю крутят отношения — а он одинокий идиот с легендой про выдуманную девчонку.

Так что Слава нервно согласился: «Ну жди, на элку сяду и отпишу».

Вальц не отступал, но, может, что-то правильное в его поведении и было. Не столько правильное, сколько естественное. У Славы колотилось от нервов сердце. Узнай Валерия Александровна — узнает Мать. Узнает Мать — полный пиздец. Проебёт шанс — останется девственником, так и не попробовавшим секс.

А на девушек у Славы просто не вставало. И он думал, что это очень позорная хуйня, смотреть в порно именно на член.

И думал, как хорошо съёбываться из школы в сентябре, когда ни куртку, ни сменку можно не носить.

В электричке, прижавшись виском к холодному окну, Слава снова набрал Вальцу, недовольно при этом вздыхая. Вальц решил продолжать банкет, получив благословение в лице уехавших бабки с дедом. Как смешно получалось.

***

У Вальца очень холодные пальцы и тёплые губы.

Своими ледяными руками он провёл по рёбрам, задрав толстовку под шею; тело непроизвольно выгнуло, стало щекотно и неприятно. Соски моментально сжались в две скукоженные горошины.

Слава выдохнул. Вальц изучал его, как зверь хороший кусок мяса — щупал в основном руками, стеснительно целовал в шею и чуть-чуть кусал. На втором этаже, в его комнате, очень уютно и солнечно. Распечатка с агиткой Рейха над компьютером, широкое окно, бабушкин ковёр на стене и прижатая к этому ковру солдатская кровать. Комната Вальца оставляла в душе светлые и родные чувства; словно приехал погостить на лето в деревню. Жаль только, что жил Вальц ни в какой не в деревне, и вот эта агитка с Гитлерюгендом (самая нейтральная, где пацанёнок играет на барабане) — очевидно лишняя. Слава вытянул ногу и зарылся пальцами в густой ворс. Вальц зачем-то нагнулся над грудью и поочерёдно облизал соски.

— Зачем? — посмеялся Слава. — Отъебись от моих сосков, Вальц.

— А мне так нравится.

Он улыбнулся хитрой лисьей улыбкой, снял с себя футболку: белый, нетронутый солнцем (только руки, не прикрытые одеждой, озолотились за лето «дачным загаром»), совсем нескладный — мышцы слабо выделялись грубыми мазками на животе и груди. У Славы поднимался член. Слегка тянуло в паху. Показалось, будто в комнате совсем жарко — он также, как и Вальц, снял верх.

После сразу же потянулся к груди Вальца и, как он любил, потрогал соски. Зажал, покатал меж пальцев.

Они оба стыдливо краснели, совершенно не зная, что делать. Слава подумал, что будет правильно наклонить Вальца к себе и долго, влажно целовать.

— Я смотрел порно, — вспомнил Вальц, поднявшись и застыв на вытянутой руке, — весь интернет проебал на него, но неважно. И я купил всё нужное.

— Бля, Дим. Ты серьёзно пригласил меня потрахаться? Как во всех этих идиотских фильмах?

Но Вальц не ответил; он разогнулся из неудобной позы, расстегнул брюки Славы и, пальцами подцепив трусы, сдёрнул их вниз. От всего разыгралось волнение: первый опыт, неловкие разговоры, действия, вздохи — по розовым ушам Вальца очень заметно. Тот последний раз взглянул на Славу из-под нахмуренных бровей, разделся сам и перекинулся к своему рабочему месту.

Вальц открыл ящик в столе, пошуршал лежащим там мусором, достал два отделённых от общей связки «трояна» и бутылку аптечной смазки. Сам размял себе очко, сам раскатал презерватив по члену Славы — тот только молча смотрел и смаковал моменты, когда Вальц пальцами касался головки. Затем Вальц лёг животом на кровать, выпячивая свой зад. Тощие ягодицы, стройные ноги, светлый пух, светящийся на солнце, — Слава проглотил слюну и положил ладони на бёдра, веером раскрывая пальцы. Провёл вверх против волос, обвёл полукругом задницу, большим пальцем надавил на приоткрытый анус.

Лежащий под ним Вальц нервничал. Дышал тяжело. Славе — не легче.

Он правда собирался это сделать? Страшно и ужасно интересно. Будоражило до остановки сердца.

— Ну? — тихо попросил Вальц, укладывая голову набок.

Слава притёрся поближе. Помог себе рукой.

Бля, как же это было тесно, скользко и охуенно!

С девушкой, скорее всего, не сравнится — из того, что Слава слышал от других, видел в порно и читал в интернете — это совсем другие ощущения. Рукой так не сделать. Он нелепо постанывал и медленно двигался, прислушавшись к брошенному в тишину «помедленнее»; он старался забыть, что это был Вальц. Его друг и, вообще-то, человек мужского пола.