Химера (СИ) - Адамов Марк - Страница 75

— О, он существует, поверь, — испуг и злость боролись за власть над лицо Гадюки. — Видел бы ты его хоть раз — и не стал бы так неуважительно отзываться.

— Девятнадцать лет, Гадюка, — Кранц остановился в половине сажени от бывшей возлюбленной. — Пока ты думала, что рыбы доедают меня на дне Баланоша, я искал, я копал, я вынюхивал всё, что мог. Я узнал не меньше дюжины новых Лис и где они живут. Я выяснил, что ты теперь распоряжаешься Приютом на пару с этим полудурком Коршуном, а Лом, последний достойный Лис, парит ваши задницы в купальне. Я узнал и про закоулок у пристани, где твой человек встречается с заказчиками, и про лавку в Замковом квартале, где передаются деньги. Я нашёл все забытые ходы под этим проклятым монастырём. Но ничего — о твоём неуловимом господине. Потому что его нет.

— Он есть и будет очень недоволен.

— Так позови его, — Варион встал подле старшего тёзки и сложил руки на груди. — Пусть сам придёт и расскажет, как же сильно я его возмущаю. Пусть посмотрит мне в глаза и убедит, что я не достоин жить.

— Настоятеля нельзя позвать, — истерический смех вырвался из Мирфии. — Это работает только в одну сторону, и, упаси вас Звезда, лучше вам этого избежать.

Кранц протяжно зарычал и отправил тяжёлый снежок в давно выбитое окно часовни. Пусть Варион знал его недолго, лже-Настоятель впервые утратил стойкость духа при нём.

— Гадюка, послушай меня, — Химера-старший обдал её потоком пара изо рта. — Я стою здесь, перед тобой, как и тот, кому вы отдали моё имя. Живые памятники ущербности Лисьего Приюта. А ты всё ещё трепещешь перед этим своим Настоятелем, почему? Объясни мне, я правда не понимаю. Есть он или нет, я уже доказал, что он — ничтожество и трус, который удерживает людей на цепи враньём и предательством.

— Непослушание — худший грех, — только и сказала госпожа.

— И всё же предательство хуже, — поправил её Варион.

— Посмотри мне в глаза, Гадюка, — продолжил Кранц. — Посмотри и скажи, как тебе жаль того, что ты сделала тогда. Я не поверю, что у тебя не было выбора, но ведь ты предпочла подлизываться к Настоятелю. Отвергни его сейчас и увидишь, каким будет настоящее будущее Лис.

— Ты прав, Арброк, — молвила госпожа. — У меня и правда был выбор, и я решила подчиниться. Приют дал мне всё, а то задание в Баланоше помогло мне стать его распорядителем. Я живу лучше, чем когда-либо смогла бы, благодаря этому. Потому что выбрала долг, а не наивные мечты с тобой. Настоятель дал мне всё, и даже сейчас я бы сделала то же самое.

— Увы, Гадюка, — взгляд Кранца похолодел. — Твой урок окончен.

Движением небывалой плавности Химера-старший обнажил своё оружие. Это был уже не кинжал, но ещё и не меч. Короткий клинок с треугольным сечением блеснул на мгновение и безжалостно погрузился в грудь госпожи.

Гадюка даже не успела вскрикнуть или попытаться уйти от удара. Кровь хлынула из побледневших губ, и могучая распорядительница Лисьего Приюта упала на колени. Её руки загребали снег в чудовищной агонии, но сил у неё уже не оставалось. Мирфия завалилась на бок прямо у ног Химеры-старшего.

Кранц смотрел на неё с выражением полного безразличия. Лишь сделал шаг назад, чтобы не заляпать кровью дорогие ботфорты. Варион глотал ртом воздух, пытаясь понять, что он чувствовал. Он жаждал мести, но всё же остался обескуражен гибелью самоназванной матери. Сойка же и вовсе побледнела, и была вынуждена осесть на холодные ступени часовни.

— Видите, детишки, кому вы служили? — Химера-старший присел на корточки над телом своей забытой любви. — Видите, куда они вас вели?

— По-моему, она бы нам пригодилась, — выдавил Варион.

— Я сразу сказал, что убью её без лишних раздумий, так что обойдёмся без поучений, — Кранц усмехнулся. — Не надумал сделать то же самое?

Сойка только поднялась, но тут же попятилась обратно к часовне.

— Ладно-ладно, — Химера-старший облизал губы. — Мы ещё многому научимся. Например, учиться на чужих ошибках, а не своих.

С ледяной решительностью он провернул клинок в груди госпожи и нанёс удар ей в шею. Лже-Настоятель делал всё нарочито чётко и неторопливо, словно Гадюка была для него не больше, чем мелким препятствием. Он вытер лезвие полами её плаща, выпрямился и глубоко вдохнул морозный воздух.

— А дальше-то что делать? — Варион переминался подле него.

— Вы, наверное, замёрзли, — Кранц медленно встал. — Вот сейчас и согреемся. Дальше поводья беру я, а вы не лезьте под ноги и наслаждайтесь зрелищем.

"Последние шансы даются так часто, что уже потеряли всякий смысл" Агустур Первый, король Летары (489–522).

Химера-старший знал обитель Кваранга не хуже Гадюки. Он стремительно прокладывал путь через снежные заносы, а двое молодых Лис старались не отставать. Уже через десяток шагов Варион зачерпнул полные сапоги снега, а поножи его вымокли до самых бёдер. Сойка шла с ещё большим трудом, то и дело останавливаясь и стараясь отдышаться. Вариону приходилось держаться точно между ними, дабы не отстать от первого, но и не потерять вторую в ледяной пустоши.

— Кранц, подожди! — пришлось крикнуть Лису, когда Таделия согнулась от нахлынувшей боли и ухватилась за серый угол кельи.

— Твоя ноша — сам её и тащи, — на ходу бросил лже-Настоятель. — Дни сейчас короткие, некогда ждать калек.

— Вот же сучок, — промолвил Варион, когда старший товарищ оказался слишком далеко, чтобы услышать. — Идти можешь?

Сойка ответила ему невнятным жестом, так что Химере-младшему пришлось перекинуть её руку через своё плечо и послужить опорой собственному палачу. Идти так было сложнее, но они хотя бы видели спину Кранца, что маячила среди снега и серого камня.

— Химера, ты в конец запутался, — тяжело выдала Таделия. — За кем ты идёшь? Видишь, что он устроил? Госпожа…

— Уж кто-кто, а она заслужила, — не согласился Варион. — Она меня травила все четырнадцать лет, так что я не буду по ней плакать.

— Она просто делала свою работу, — теперь возражала уже Сойка. — Как иначе защитить Приют, может, ты знаешь?

— Знал бы, не шёл бы сейчас за престарелым мстительным Лисом. Но это всё равно лучше, чем положить всю жизнь ради ушата дерьма в лицо. А потом ещё и приговорят к смерти и выберут второсортного палача.

— Сам ты второсортный. Не меня же приговорили за негодность.

— Однако ты осталась с ножом меж грудей, а я тебя тащу на горбу, чтобы ты не замёрзла насмерть. Разница есть, да?

Кранц тем временем остановился у самой стены обители и счистил снег с неприметной дверцы в её основании. Он нервно оглядывался на бредущих следом Лис и всплеснул крепкими руками.

— Заканчивайте трёп! — гаркнул Химера-старший. — Дела ждут.

Очередная крутая лестница начиналась за этой низенькой дверью. Варион не застал местных служителей обители, но решил, что они явно были худощавыми горбунами с необъяснимой страстью к узким пространствам.

Эта лестница закручивалась чудовищной спиралью, сорваться с которой в темноте было легко и без груза в виде раненой Сойки. Конечно, Кранц соизволил щёлкнуть своим дорогим огнивом, но бледный огонёк слишком быстро терялся за очередным изгибом склизких стен.

Варион не решался даже гадать, куда вела лестница. За четырнадцать лет он успел изучить все коридоры и переходы Лисьего Приюта, но понимал, что они не были и половиной того, что построили монахи в своё время.

Утомительный спуск подошёл к концу совсем внезапно. Преодолев очередной изгиб лестницы, Лисы оказались перед новой дверью. Она поддалась не сразу, но всё же Кранц оказался сильнее векового железа, успевшего прикипеть к косякам. После протяжного скрипа вперемешку со зловещим скрежетом они наконец вышли в сами катакомбы.

Потайная лестница привела их в Северный Коридор, оказавшийся пустым. Химера-старший медленно брёл среди треснувших от времени саркофагов жрецов и завороженно смахивал пыль с тяжёлых плит. Его фигура распрямилась, стала ещё больше и увереннее. Он вернулся домой.