Прикажите мне, принцесса (СИ) - Хаимович Ханна - Страница 48

И даже если немногим взбредет в голову присматриваться к лицам слуг, и даже если бордовая униформа с белыми фартучками сработает как обезличивающий прием — вдруг кто-то все же увидит за вывеской служанки погибшую принцессу? Итилеан вот уже заметил… София отыскала в толпе встречающих его высокую фигуру в традиционно черном костюме. И по легкому наклону головы поняла, что он ее узнал. Ладно, надежда только на то, что всем будет не до какой-то служанки.

С церемониалом пришлось знакомиться на ходу. Зал приемов временно переделали в тронный, а ведущий к нему коридор расширили магией и выстроили гвардейцев в парадных мундирах вдоль стен. Внушительное помещение было полно людей. В самом зале по обе стороны от черно-бордового ковра с золотым шитьем стояли придворные. Слуг оттеснили на галереи — во время подобных приемов там обычно помещался оркестр и туда никто не смотрел.

София жадно впитывала в себя звуки и запахи. Забытые, но такие знакомые! Девочкой ей доводилось присутствовать на встречах делегаций. Только на церемонии приветствия, но все же. Тогда они с сестрой стояли подле матери, а потом их уводили слуги…

Теперь же на возвышении в конце зала, в ярком свете люстр, в праздничном убранстве, неуловимо напоминавшем траурное из-за цветов герба Лерринтов, сидели Кервелин и Вистария. Веин чуть впереди был готов встретить невесту, а за троном темной тенью замер ЛʼАррадон…

София впилась глазами в лицо матери. Безукоризненное спокойное достоинство. Королевская любезность, приветливость… и ни одной живой человеческой эмоции. Словно на троне сидела искусно выполненная кукла. Вистария улыбалась, теплый свет играл бликами на ее гладких темно-каштановых волосах, уложенных жгутами в несколько рядов на затылке, на щеках розовел легкий румянец, модная кружевная шаль в черно-бордовых тонах прекрасно сочеталась с роскошным платьем бронзового цвета. Вот только за этим фасадом не чувствовалось ничего. Какая-то воющая пустота… София передернула плечами и отвернулась. Она сама не ожидала от себя такой реакции на вид матери.

Послы, анаростийские придворные, сама принцесса Дорра — невысокая полная девушка, затянутая в тугой корсет… Они шли нескончаемым потоком под негромкие торжественные аккорды оркестра. Давно устоявшаяся церемония приветствия сначала казалась красивой и величественной, но потом начала надоедать. Софии было интересно, что сейчас происходит в городе. Из-за подготовки к этой встрече она не могла выкроить время и толком выяснить. Но если гости добрались целыми и невредимыми, значит, гвардии и жандармерии удалось утихомирить дебоширов. А подробностей лучше не знать.

Наконец поток прибывших иссяк. В центр черно-бордового ковра вышли придворные маги с вадритами, встали в круг, резко и картинно вскинули руки вверх…

Лучи из вадритов, столкнувшись между полом и высокими сводами, ослепительно полыхнули. От круга по помещению прокатилась алая волна… и изумленные гости обнаружили себя в банкетном зале. Обстановка сменилась мгновенно и кардинально.

Кервелин все-таки нашел способ обойтись без разрушенных залов, а заодно и продемонстрировать магическую мощь своих колдунов.

Первоначальный шок схлынул. Гости с восхищенными смешками начали рассаживаться за накрытыми столами. И не только гости — София успела заметить и угларских придворных, и стайку фрейлин Вистарии. А потом стало некогда глазеть по сторонам.

Опустив голову и стараясь привлекать как можно меньше внимания, она скользила между столами. Смена блюд, принести еще хлеба, наполнить соусницы, подать салфетку даме, неловко опрокинувшей тарелку… Иногда, когда случалась минутная передышка, София украдкой изучала королевскую чету. И снова поражалась. Мать была так близко — и в то же время это была не мать. Просто королева Вистария, почти героиня, пожертвовавшая собой ради мира, но не выглядящая мученицей, скорее наоборот. И совершенно чужая.

Забывшись, София всматривалась и всматривалась в знакомые черты. Внезапно Вистария словно что-то почувствовала и посмотрела на нее в упор.

Светло-карие глаза чуть заметно сверкнули.

София вздрогнула и поспешно опустила голову.

Кажется, мать ее узнала.

По рукам побежала дрожь. Что теперь делать? Уносить ноги? Или надеяться на понимание? Хотя бы на то, что королева не выдаст ее тайну? Как же неудачно вышло… Когда-то она собиралась даже признаться во всем, предварительно угостив мать зельем Марды… но что-то в этих больших золотисто-карих глазах подсказывало, что зелье вряд ли сработало бы. Да и какая теперь разница?.. Мысли панически перескакивали с одного на другое. Что будет?..

София не заметила, как пролетел остаток вечера, как закончился банкет, как подали напитки, а гости в преддверии бала разошлись по отведенным им комнатам. Что делать? Найти кого-то из реваншистов? И чем они теперь помогут?

Спрятаться?

Нужно прятаться… А потом дождаться утра, сбежать к Эреолу и положиться на него. И на остальных. Они подскажут, как быть. Но оставаться в замке слишком опасно.

Это не мать только что узнала давно потерянную дочь — это королева узнала давно устраненную представительницу старой династии.

Решение подействовало отрезвляюще. Наплевав на работу, София принялась проталкиваться к выходу через толпу слуг, которые наводнили зал. Перед балом в честь прибытия принцессы Дорры там наводили порядок.

И где прятаться? У себя в каморке? В штаб-квартире реваншистов? Или в кладовой будет надежнее?.. София вышла на лестницу и побежала вниз. Широкие пролеты сменялись просторными площадками, уставленными вазонами с цветами, цветы свисали и сверху, иногда мешая идти, — точно кто-то специально украсил лестницу этими лианами, чтобы они, как паутина, ловили в свои сети всех, кто…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Взять ее.

Родной мягкий голос. Злой сухой приказ.

На площадке между третьим и четвертым этажом Софию крепко схватили под руки. Она даже не сразу поняла, кто это сделал.

Гвардейцы. Они стояли на каждой площадке, замерев в безмолвном карауле, так что никто не обращал внимания. И теперь двое из них сжимали ее руки в тисках и тащили прочь от ступенек, в тень, к сумрачным зарослям, таким удобным, чтобы оставаться там незамеченным.

Незамеченной.

Потому что приказ «взять!» отдала женщина. Та, которая некогда произвела Софию на свет, но уже не была ее матерью.

Королева Вистария вышла из тени и поманила гвардейцев за собой.

На этот раз застенки предстали с другой стороны решетки.

Застенки… стенки… стены… В подземелье под горой разве есть стены? Это же сплошной каменный мешок. Но в соседних отсеках, за теми самыми стенами, томится еще кто-то… а Софии выделили одиночное помещение… Решетка… пустота… Какая забавная решетка…

Мысли путались, и временами Софии казалось, что она сходит с ума. Как сейчас — она захихикала, глядя на решетку, но вовремя хлопнула себя по губам, сообразив, что это начало истерики. В прошлый раз, когда она здесь была, ей не было и на сотую долю так страшно, как теперь. В прошлый раз она и не догадывалась, как здесь на самом деле холодно, какой колючей может быть равнодушная полутьма, как сильно чад от факела может разъедать глаза, как зловеще может блестеть тонкая струйка воды, стекающая по стене в углу. И какой ужас здесь можно испытать.

Который час? Интересно, закончился ли бал? Вряд ли — он должен продлиться до глубокой ночи. Здесь не было часов. Не было и тюремщиков. Королева лично сопроводила гвардейцев, тащащих Софию, до самого подземелья — правда, уже по другой лестнице. После чего приказала: «Оставьте ее здесь до моего возвращения!» и ушла. Больше в камеру никто не заглядывал.

В тонком форменном платье София уже продрогла так, что ее била крупная дрожь. А может, это была дрожь безысходности. Связной вадрит отобрали при обыске, перед тем, как втолкнуть в клетку и закрыть решетку — она успела активировать красную треть кольца, но в следующую минуту амулет сорвали с шеи и ловко отключили. Вистария обронила что-то о ЛʼАррадоне и приказала кому-то из гвардейцев его отыскать. Но этот короткий разговор прошел мимо Софии. Она была ослеплена и оглушена наползающим ужасом.