Танго с призраком. Том 1 (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 62

— Горло не выгрызено, следов зубов нет…

Тан Риалон коротко кивнул.

— Его словно… даже не вырвали, тут вообще нет никаких следов. Его… растворили?

— Да, ритана. Вы что-нибудь слышали о такой нечисти?

Тони медленно кивнула. Растворили плоть…

Да, именно растворили, она слышала о таком, она знает… это было давно, очень давно… что же ей говорили и кто!? Девушка зажмурилась, взялась за виски, восстанавливая в памяти эти слова… так давно! Творец, это было невероятно давно…

— Да, слышала. Но не совсем о такой.

— Ритана? — даже немного подался вперед Эрнесто, ловя каждое слово.

Тони задумалась ненадолго, формулируя свои мысли. А потом заговорила.

— Это даже не учебник, не дневник, это сказка, которую мне рассказывала мама, когда была жива. По ее словам, именно с чем-то подобным столкнулся один из Лассара… это было давно.

И словно во сне всплыли и тихие мамины слова, и ее глаза, и улыбка…

— Это было давно, может, вскоре того, как произошло Разделение. Вскоре после того, как на земли нашего материка хлынули полчища нечисти из джунглей. Один из Лассара отражал их нападения. И он же заметил, что у солдат, которые пали в бою, часть груди словно бы растворена. Не выгрызена, а просто — словно часть плоти растворили на костях. У индейцев было такое приспособление… вроде губки. Если его приложить, оно растворяло плоть.

— Никогда о таком не слышал, — честно высказался синьор Серхио.

— Тем не менее. Плоть превращалась в кашицу, которую индейцы и использовали.

— Для чего?

— Не знаю, — честно созналась Тони. — Это была сказка на ночь, и я уснула.

— Вам родители рассказывали о таком на ночь? — выпучил глаза синьор Серхио.

Тони хмыкнула.

— Мама. Она же из рода Лассара и некромант. Отец предпочитал истории о принцессах.

— А маленькая принцесса? — неожиданно спросил тан Риалон.

— Истории о некромантах, — легко ответила Тони.

А по сердцу полоснула боль, БОЛЬ!

Что предпочитает ребенок?!

Чтобы родители были рядом! А там пусть хоть про что рассказывают… только не бросают! Эх, папа… мама-то умерла, а вот как мог ты меня бросить?

Внешне она постаралась этого не показать, но как-то некромант смотрел излишне внимательно. А еще…

Тони колебалась недолго.

Сказать?

Не сказать?

Выбрала нечто среднее, сказать полуправду.

— Тан Риалон, у Лассара есть родовое умение. Если есть какие-то личные вещи погибшей, я могу попробовать призвать духа.

— Не тело? — уточнил некромант. — Не… частицы плоти?

Тони качнула горловой.

— Нет. Нужно именно что-то личное. Какая-то вещь. Если получится, я… я непроявленный пока некромант. Но дар у меня есть.

Тан Эрнесто пожал плечами.

— Если получится… будет интересно понаблюдать.

— А… вы не пробовали? — уточнила девушка. Если раньше она смущалась, то морг из нее это смущение вытряхнул. Начисто. Сложно было смущаться в двух шагах от мертвого тела, да и запах тут такой… в обморок бы не упасть.

— Я пробовал, но у меня не получилось, — с обаятельной улыбкой развел руками тан. — Вы не в курсе, но в своей ветви я — первый некромант. Со мной не спешат делиться родовыми секретами, вот, если бы сын мою силу унаследовал…

Тони качнула головой.

— Нет. Он… хороший человек, но магии в нем нет. И я прошу вас не разглашать мой маленький секрет. Да, я Лассара. Но я не хочу пугать своих родных. Некромантов не любят, а я и так пользуюсь их любезностью.

Дураков среди присутствующих не было. Мужчины поняли все правильно. Что тут поделаешь — не любят у нас некромантов! Необходимость признают, услугами пользуются, но — не любят! Вот и не надо осложнять девочке жизнь, информируя ее родственников.

— Я распоряжусь насчет вещей, — подхватился синьор Серхио. И вышел из комнаты, оставляя двух некромантов наедине с трупом.

Тони разглядывала мертвое тело.

Тан Эрнесто разглядывал девушку.

— Антония, скажите, я могу вас так называть? На правах старшего?

— Можно просто Тони, — отозвалась девушка.

Интересно, для чего нужно… такое делать? У всякого действия, учил Хуан, есть свои причины, хорошие или плохие. Да, иногда эта причина — глупость человеческая. Но по глупости убивают не так!

Нет, не так!

По глупости убивают спьяну, с раздражения, с дури… вот столкнуть с лестницы по глупости — можно. Сковородку схватить по глупости — можно. А вот так?

Нет, это точный расчет. Но зачем? Что это могло значить?

— Тони, скажите мне, прошу вас. Что происходит между вами и моим сыном?

— Ничего, — честно отозвалась Антония, думая о своем. — Амадо хороший, но мне он не нужен.

— Так жестоко?

Тони пожала плечами.

— Наверное, жестоко. Но делать вид, что я отвечаю на его чувства — еще хуже.

Такая принципиальная? Или просто глупая?

— Хм… Тони, я примерно представляю себе ваше положение. Вы понимаете, что любой мужчина, которого найдут вам ваши родственники, окажется ХУЖЕ Амадо?

Антония отвлеклась от трупа и посмотрела на некроманта в упор.

— Тан Риалон, к чему этот разговор?

— Мой сын увлечен вами. Я это вижу и знаю.

— И вы хотите, чтобы кровь Лассара влилась в вашу семью? Усиливая Риалонов?

— Допустим?

— Тан Риалон, — глаза Тони были безнадежно уставшими. Словно даже потухшими. — Я НЕ ХОЧУ замуж за Амадо. Более того, я хочу, чтобы мой муж стал Лассара. Моя семья не заслуживает окончательной гибели.

— Вы уверены, что ваши родственники посчитаются с вашим мнением? — не удержался Эрнесто.

— Уверена, что НЕ посчитаются.

— Тогда стоит ли проявлять ненужное благородство?

Ответом некроманту был насмешливый взгляд светлых глаз.

— Благородство ненужным не бывает.

Кто знает, куда бы зашел разговор, но в комнату вернулся синьор Вальдес. И протянул Тони небольшой бумажный сверток.

— Все ее вещи. Одежда, туфли…

Тони кивнула, положила сверток на свободный стол и развернула. Достала оттуда первое, что попалось, туфельку. Сжала в руках.

А потом…

Мужчинам, которые за этим наблюдали, показались разные вещи.

Серхио — что у девушки вдруг побелели и лицо, и руки. И глаза закатились.

Эрнесто увидел, как вокруг Антонии сгущается белесая дымка. И кажется, даже услышал какие-то голоса. Но не смог ничего разобрать.

***

Тони сжимала в руках туфельку. Старенькую, с потрепанной подошвой, с обшарпанным носочком, с испачканным в грязи бантиком — и была на темной улице, по которой спешила домой Катарина.

Спешила домой с работы.

Там ее ждал муж.

Ждал, а у нее еще ужин не готов… наверное, ругаться будет. Что она за жена такая? Ни мужа не обиходить, ни дом…

А что она вынуждена надрываться в закусочной… ну так что же? А у других баб еще и дети, и как-то ж они справляются!?

Правда?

Правда…

Спина болела от подносов с тарелками, болели руки, болели ноги — поди, походи между столиками, то принося тарелки, то собирая их… а муж еще ругаться будет. Приличные бабы задницами по харчевням не крутят…

Эх, была бы у нее возможность… но Пабло зарабатывает так мало… слишком мало…

Задумавшись, Катарина и не заметила, как метнулась из подворотни темная тень. И только когда что-то ледяное коснулось горла…

Нет, она даже крикнуть не успела, проваливаясь в темноту.

Увидеть, что с ней случилось?

Она тоже не смогла. На нее напали со спины, из темноты… она ничего не успела.

Ничего… даже побыть счастливой.

***

Тони медленно открыла глаза. Мужчины смотрели на нее серьезно, задумчиво.

— Ну и мразь же ее муженек, — хрипло припечатала девушка.

— Мразь?

— Она целыми днями убивалась на работе, а он не мог себе дела найти. Сидел, ждал ее дома, еще и ругался. Ее звали Катарина?

— Да.

— Мужа — Пабло.

— Да, — кивнул синьор Вальдес. — Тони, милая! Вам удалось призвать ее душу?