Сердце дикаря - Дорсей Кристина - Страница 60

• Предыдущая
• 60/84
• Следующая

При мысли об этом Кэролайн чуть не поперхнулась вином. Поставив бокал на стол, она промокнула губы полотняной салфеткой и, обратившись к губернатору, поблагодарила его за изысканный обед. Тот с улыбкой ответил, что лучшим украшением его стола, безусловно, была сегодня сама Кэролайн. Офицеры с энтузиазмом поддержали Литтлтона.

— Скажите, каковы, по-вашему, шансы избежать войны с чероки? — неожиданно спросила она.

Разговоры мгновенно смолкли, и Кэролайн показалось, будто над столом пронесся шелест листьев. Все офицеры, как по команде, посмотрели на губернатора в ожидании его ответа. Он с многозначительной улыбкой поднял свой бокал, словно собираясь провозгласить тост.

— Посмотрите вокруг, — плавным жестом руки он указал на присутствующих. — Перед вами — представители армии его величества. Разве вы допускаете мысль, что эта маленькая проблема не будет улажена ими ко всеобщему нашему удовольствию?

— Этим варварам просто надо дать понять, что с нами шутки плохи, — заявил офицер, сидевший справа от Кэролайн. Кажется, его звали капитан Готфри.

Кэролайн метнула беспокойный взгляд в сторону Волка. Она была готова к тому, что он опрокинет стол и попытается задушить воинственного капитана его же собственной кружевной манишкой за оскорбительное слово «варвары» в адрес чероки. Но, к ее немалому удивлению, лицо его осталось непроницаемым, а поза — спокойной и непринужденной. Лишь где-то в самой глубине его глаз, которые он не сводил с ее лица, мелькнули и тут же погасли искры сдерживаемого гнева. Кэролайн показалось, что своим упорным, настойчивым взглядом он пытался заставить ее прекратить начатый разговор. Но эта тема волновала Кэролайн, сознававшую, что от исхода данной кампании может зависеть ее жизнь и свобода, гораздо больше, чем свежесть и мягкость поданной на стол говядины, ставшей очередной темой разговора.

— Я слышала, что скоро в форт приедет Маленький Плотник, — Кэролайн знала, что это верховный вождь чероки и, следовательно, главный враг Литтлтона.

Губернатор замер, не донеся вилку до рта.

— Помилуйте, как же вы об этом узнали?

— Губернатор Литтлтон, — засмеялась Кэролайн, — слухи — это то, чем живет заметно увеличившееся население форта Принц Джордж. Люди встревожены и напуганы. Зачастую они повторяют друг другу всяческие небылицы. Но, надеюсь, что ожидаемый приезд Маленького Плотника — не одна из них.

— Вы правы. Мы получили подтверждение этой вести от одного из парламентариев лишь сегодня. Они все же согласились выдать нам злодеев, которые повинны в ужасной смерти виргинских поселенцев.

— И тогда вы отпустите на свободу вождей, которых удерживаете у себя в качестве заложников? — по комнате пронесся удивленный вздох, за которым последовало тяжелое молчание.

— Боюсь, что вы кем-то заведомо неверно информированы, моя дорогая леди Кэролайн, — губернатор, сдвинув брови, выразительно взглянул на Волка. — Здесь нет никаких заложников, только почетные гости.

— Почему же в таком случае никто из ваших почетных гостей не принял участия в сегодняшнем обеде?

Кэролайн и сама не знала, что заставило ее так дерзко и вызывающе вести себя с губернатором. Воспитанный человек и тонкий, умудренный опытом политик, он, по-видимому, с трудом скрывал досаду и раздражение. Бросив осторожный взгляд на Волка, Кэролайн заметила, что тот смотрит на нее в немом изумлении.

Однако на сей раз, когда губернатор решил сменить тему разговора, Кэролайн не стала противиться этому. Она поняла, что не добьется от него правдивых ответов на свои вопросы, какими бы дерзкими и неожиданными они ни были.

— Собираетесь ли вы теперь вернуться в Англию? — спросил губернатор Литтлтон и, понизив голос, добавил: — Рафф рассказал мне о том, сколько ужасов вам пришлось пережить. Позвольте мне выразить вам мое сочувствие по поводу жестокой и безвременной кончины вашего супруга мистера Роберта Маккейда.

— Спасибо, — Кэролайн скромно потупилась. — Смерть его была мучительной и тяжелой, — подняв голову, она выдержала пристальный взгляд Волка и тут же снова переключила внимание на губернатора. — Но я не намерена возвращаться в Англию. Я решила остаться в Америке. В Семи Соснах.

— Неужели? — голос губернатора выражал искреннее удивление. Волк наверняка уверял его, что она хочет вернуться домой.

— Да, это так. К тому же, я собираюсь написать своему брату обо всем, что здесь произошло, и попросить его приехать сюда.

— Вашего брата? — глубоким низким голосом спросил Волк. — Того, кто унаследовал титул графа?

— Для меня, как и для всех остальных, он просто Эдвард. Вернее, Нед. Я думаю, ему здесь очень понравится.

Однако в душе Кэролайн отнюдь не была уверена, что ее брату придется по душе жизнь в колонии. Но ей очень хотелось дать понять Волку, что ее намерения остаться здесь более чем серьезны.

Роскошный обед. на каком Кэролайн давным-давно не доводилось присутствовать, заканчивался под неумолчный гул голосов. Когда подали десерт, разговор за столом зашел о спектаклях, которые молодые офицеры видели на лондонской сцене. Присутствующие жаловались друг другу на невыносимую скуку и однообразие жизни в форте.

Кэролайн говорила мало. Она почти не бывала в театре, а мнение офицеров о жизни в Новом Свете вызывали в ее душе решительный протест. Ей самой нравилась страна, отныне ставшая ее родиной. В то же время она прекрасно понимала, какие чувства движут молодыми офицерами и говорят их устами: они скучали по дому, по своим близким, и присутствие Кэролайн на этом обеде было для них отрадным напоминанием о далекой любимой Англии. Ее молчание нисколько не смущало их. Она была здесь, она выслушивала их воспоминания, шутки и остроты. И этого было довольно.

Слуга губернатора внес в столовую бутылку коньяка на серебряном подносе. Кэролайн решила, что ей пора покинуть гостеприимный дом. Она очень устала, почти всю минувшую ночь ей пришлось ухаживать за Мэри и маленькой Коллин. Дом миссис Кинн находился буквально в нескольких шагах от бревенчатого строения, в котором временно разместился губернатор Литтлтон, и Кэролайн решила, что ей не понадобится провожатый. Она вежливо отклонила галантное предложение Литтлтона лично проводить ее.

Гораздо труднее было отказаться от услуг Волка.

Во-первых, он как бы и не предлагал их ей, а тоном, не терпящим возражений, заявил, что пойдет вместе с ней. И Кэролайн, которая была раздосадована и задета его бесцеремонностью, решила, что разумнее будет не вступать с ним в спор в присутствии посторонних. Ведь Волк, в конце концов, был сыном ее покойного мужа, и, хотя никто не назвал бы близким их весьма условное родство, все же в глазах окружающих оно обязывало ее держаться с ним дружелюбно и вежливо и без возражений принимать предлагаемые им услуги.

— Вы чувствовали себя в гостиной губернатора свободно и непринужденно, словно рыба в воде, не так ли, леди Кэролайн?

Волк произнес эти слова, едва лишь слуга закрыл дверь занимаемого губернатором бревенчатого строения и они с Кэролайн оказались на улице. Она молча взглянула на него сквозь полуопущенные ресницы, хотя в дымном свете факелов, горевших по ночам у входных дверей всех зданий форта, было невозможно разглядеть выражение его лица. Однако Кэролайн без труда смогла представить, что глаза его в этот момент насмешливо блеснули, черные брови взметнулись вверх и полные губы искривила саркастическая усмешка. Так бывало всегда, когда он говорил с ней подобным тоном.

Ей не хотелось отвечать ему отчасти потому, что, во-первых, разговор этот легко мог перейти в ссору, а во-вторых, Волк, похоже, и не ждал от нее ответа. Некоторое время в ночной тишине слышался лишь звук их шагов. Кэролайн приходилось почти бежать, чтобы не отстать от Волка. Наконец он прервал затянувшееся молчание.

— Разумеется, ничего иного я от вас и не ожидал! — фыркнув, бросил он. — Однако меня чрезвычайно удивило то, что вы в разговоре с губернатором назвали индейских вождей заложниками. Литтлтону, похоже, это пришлось совсем не по душе.

• Предыдущая
• 60/84
• Следующая