Сердце дикаря - Дорсей Кристина - Страница 3

• Предыдущая
• 3/84
• Следующая

— Слава Богу! — Кэролайн сощурилась от яркого, бившего в глаза солнца, выходя под руку с Волком на Уотер-стрит. Если бы не жара, эта улица вполне могла бы сойти за предпортовый квартал Лондона, покинутого ею около двух месяцев назад, — здесь царила такая же шумная суматоха. Вдоль пыльной мостовой так же суетливо двигались пешеходы, лавируя между телег и тяжело груженных повозок. Та же грязь кругом, те же тучи мух, роящихся над кучами мусора. То же зловоние.

Кэролайн невольно вспомнились тишина и уют Симмонс-Холла. Она словно вновь вдохнула упоительный воздух окружавшего поместье леса, услышала щебетание птиц. С усилием заставив свои мысли вернуться к окружающей действительности, она напомнила себе, что Симмонс-Холл больше не принадлежит ей. У нее больше ничего не осталось. Ничего.

Но Боже, как тяжело было смириться с этим! Кэролайн всегда старалась принимать вещи такими, какими они были, смиряться с разочарованиями и потерями и смело идти вперед. Так поступила она и на сей раз. Сердце ее почуяло беду при появлении в поместье поверенного ее отца на следующий же день после похорон старого графа. С трудом преодолевая неловкость и смущение, адвокат поведал юной наследнице о плачевном положении ее финансовых дел. Он то и дело потирал свой огромный, усеянный бородавками нос, ставший к концу его рассказа совсем багровым.

— Выходит, я разорена, — сказала ему Кэролайн, дивясь своему спокойствию. Она с горечью подумала о том, что граф тратил гораздо больше, чем мог себе позволить.

— Боюсь, что так, леди Кэролайн, — пробормотал Оливер Чипфорд, проводя указательным пальцем по носу. Прокашлявшись, он отвел глаза и добавил: — Дом и земли должны быть проданы в возмещение долгов. — Но тут его осенила внезапная мысль, и, приосанившись, он произнес внезапно окрепшим голосом: — Однако я мог бы споспешествовать вашему весьма выгодному браку, миледи. И я уверен, что...

— Нет, этого достаточно! — отозвалась Кэролайн, отводя взгляд от окна, сквозь которое она разглядывала чудесный, столь любимый ею сад, который ей предстояло вскоре покинуть. — Ведь есть еще и Недди! Он слишком мал, чтобы зарабатывать себе на жизнь!

— Он теперь в школе, насколько мне известно.

— Да, — ответила Кэролайн дрогнувшим голосом. Если она не внесет необходимой суммы за обучение Эдварда, того исключат из школы. Мальчик должен получить образование! Но где взять на это денег? Мизерных сумм, выдаваемых ей отцом на ведение хозяйства, едва хватало на то, чтобы свести концы с концами, и ей удалось скопить совсем немного.

Однако с помощью мистера Чипфорда все устроилось. Она сможет оплатить учебу Эдварда. Но для этого пришлось согласиться на брак с неким Робертом Маккейдом. Приняв его предложение, Кэролайн вынуждена была покинуть Англию... и брата. Но других желающих взять за себя молодую аристократку без единого пенни за душой просто не нашлось.

Рафф Маккейд, неторопливо переставляя свои длинные ноги, делал огромные шаги, и Кэролайн приходилось почти бежать, чтобы не отстать от него. Не выпуская его руки, она быстро семенила рядом с ним по неширокому деревянному тротуару Брод-стрит. Ей приходилось то и дело увертываться от столкновений с многочисленными прохожими, деловито сновавшими взад-вперед по улице. Она с любопытством разглядывала ярко-алую униформу солдат, лоснящиеся на солнце лица негров. Но самое необычное зрелище для взора молодой англичанки явил собой абориген Нового Света, высокий краснокожий индеец. Голова его была гладко выбрита, за исключением длинного клока волос, торчавшего на самой макушке, одежда дикаря состояла из кожаных штанов и полотняной короткой куртки, украшенной затейливой вышивкой.

Кэролайн собралась было порасспросить о встреченном индейце своего спутника, но одного взгляда на его застывший, словно окаменевший, профиль оказалось для нее достаточно, чтобы понять, насколько тот в данную минуту не расположен к праздным разговорам. Она воздержалась даже от вопроса о том, скоро ли они придут в дом его отца, мистера Маккейда.

Сделав еще несколько десятков шагов, Волк остановился, да так резко, что Кэролайн едва не столкнулась с ним. Они оказались на углу Брод-стрит и Митинг-стрит. Кэролайн, подняв голову, с удивлением разглядывала высившееся перед ними здание — массивное, представительное, с четырьмя большими колоннами. По мнению Кэролайн, оно никак не походило на частное жилище. Когда Волк повлек ее вверх по ступеням крыльца, она робко спросила:

— Ваш отец ждет меня внутри? — Волк рассмеялся низким раскатистым смехом, и Кэролайн, поняв, что сказала глупость, густо покраснела.

— Мой отец ждет вас, миледи, у себя дома... Это к западу отсюда, у подножия гор.

Горы? Уж не шутит ли он с ней, в самом деле? Но прежде чем она успела спросить, откуда взяться горам на этой плоской равнине, он открыл тяжелую дубовую дверь и провел ее внутрь помещения.

— Сначала мы должны увидеть губернатора. Ему следовало сказать не «мы», а «я увижу губернатора», — думала Кэролайн, истомленная двухчасовым ожиданием в приемной губернаторского дома. Она неподвижно сидела на стуле с высокой спинкой, придвинутом к самой стене. На низком столике перед ней стояла чашка остывшего чая, который она даже не пригубила. Его услужливо подал ей юный секретарь губернатора, тотчас же после этого вернувшийся за свою конторку красного дерева. Он носил парик — пожалуй, слишком пышный для его узкого лица. Теперь молодой человек, скрипя пером, быстро и сосредоточенно писал что-то на листе пергаментной бумаги. Он старательно делал вид, что не слышит гневных криков, доносившихся из-за закрытой двери. Той самой, за которой находился сейчас сын Роберта Маккейда.

Кэролайн повела плечами, отчего ее жесткий стул протестующе скрипнул, и, поймав на себе любопытный взгляд юноши в парике, опустила глаза на свои руки, сложенные на коленях. Разговор между Раффом Маккейдом и губернатором колонии проходил на повышенных тонах. О согласии между собеседниками не могло быть и речи. Судя по всему, инициатором ссоры выступил ее будущий пасынок. Время от времени до слуха Кэролайн доносился и голос губернатора, в котором отчетливо слышались примирительные нотки. Это, однако, не производило ни малейшего впечатления на Раффа, продолжавшего с жаром отстаивать свои позиции.

— Выходит, договор, заключенный в 1730-м году, больше ничего не значит? — возмущенно воскликнул он. — И мне следует сказать об этом своим людям, когда я вернусь? И объяснить им, что король Англии в своей неизреченной мудрости решил нарушить данное им слово?!

Кэролайн, не веря своим ушам, закусила губу и с ужасом ждала, каков будет ответ губернатора на эти слова. По ее мнению, упрек, высказанный молодым Маккейдом в адрес его величества, не мог остаться безнаказанным. Наверное, губернатор сейчас распахнет дверь и вызовет стражу, чтобы арестовать грубияна.

Но ничего подобного не произошло. Напротив, правительственный чиновник, казалось, готов был любой ценой смягчить гнев своего собеседника и добиться согласия с ним. Кэролайн представила себе, как он беспомощно разводит руками, говоря о нападениях на поселки колонистов, участники которых должны понести наказание.

— А как насчет убийства воинов-чероки, чьи скальпы были проданы губернатору Виргинии? Разве подобное не требует отмщения?!

— Но согласно английским законам...

— Но у чероки тоже есть свои законы. Почему бы и их не принять во внимание?!

В наступившей тишине Кэролайн почувствовала, что неприязнь, которой были охвачены спорящие за закрытой дверью мужчины, растет и ширится и заполняет собой весь губернаторский дом сверху донизу. Она невольно поежилась.

Тут снова раздался мягкий, вкрадчивый голос губернатора:

— Что и говорить, отношения между англичанами и чероки нынче напряженные. Но их можно улучшить. — Он помолчал. — Например, если возобновится торговля.

Рафф перебил его дрогнувшим от возмущения голосом:

— Торговля?! Это слово лишь напомнило мне о том, сколь бесчестны английские торговцы!

• Предыдущая
• 3/84
• Следующая