Двое папочек для дочки (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 37

— По факту, я просто сбежал. — Дэм понимал, что это не выход. На день, два, да. Но… Дэм прятался за движком, за работой, как за стеной. Да, он должен сделать свою работу. Дэм вдруг вспомнил Алекса и ощутил свою вину за то, что сделал брат. Мама в последние годы просила его быть внимательное с Алексом. Она пыталась поговорить с ним, Дэмом, по — доброму, но он, виня ее в том, что у нее не хватило сил защитить его, младшего сына от отношения отца, не хватило сил уйти и спасти его, винил маму за несостоятельность и слабость. Сейчас, будучи более взрослым и трезвым, Дэм не мог винить ее в безразличии. Да, она совершила ошибку, изменив отцу, да она не хотела рожать его, Дэма, но она не отвернулась, материнская любовь никуда не делась. И мама не была слепа в своей материнской любви, она много раз просила Дэма быть внимательнее с Алексом, говорила, что ее старший сын не так прост, каким хочет показаться. Но Дэм верил Алексу, верил всегда. И за излишнее доверие Дэм поплатился, конечно. Всего то и стоило… не давать ключей от квартиры Алексу. Не брать работу на дом. Не рассказывать брату о конкурентах, не делиться радостью от успехов в программировании движка. Не показывать на домашнем компьютере, не рассказывать пошагово, что к чему. Столько «не», господи. Столько ошибок, строящихся на основном краеугольном камне — семья, доверие. Дэм до сих пор понимал, что бьется головой о каменную стену, попав в чертову ловушку подсознания. С самого детства семья для него была превыше всего. Он боготворил Ксану, за ее неимением — Алекса. И даже Элли всегда стояла особняком в его сердце. А сейчас, когда все смешалось, и нужно было делать выбор и становиться на чью-то сторону, он так и не мог определиться. Казалось, все банально и легко — Алекс его предал, нужно сдать его полиции, посадить в тюрьму, остаться с Элли, дописать движок и обелить себя в глазах руководства «Технотек». Стать незаменимым программистом, выбиться в люди. Но червяк сомнения глодал его душу. Так легко сказать: «предал» и отвернуться. А как сделать шаг, как своими руками развалить уже не одну — свою, а две, две семьи? Что скажет он Анне, как посмотрит в глаза Маше? И как потом бороться с Вероникой, возненавидевшей Элли, постоянно ждать ее автомобиля в каждом переулке? Выбор без выбора. Error fatal. Решения у Дэма не было, только сомнения. И он понимал, что если бы вот сейчас увидел Элли и заговорил с ней, рассказал с глазу на глаз свои сомнения, она бросила бы его, не раздумывая. Она сочла бы его трусом. И правильно бы сделала. Ведь она хотела его целиком, без остатка. Она хотела, чтобы они любили друг друга без страха. Чтобы он бросил мир к ее ногам. А он так и не смог поставить ее на первое место, не раздумывая…

Мачеха Лекса, смущаясь, подарила мне шелковый платок на шею, чтобы скрыть следы от пальцев Алекса от моих родителей. Кажется, отец Лекса не хотел отпускать меня, он часто заходил в библиотеку поболтать о сыне, и мы со смехом вспоминали те моменты из детства, которые переживали с ним вместе. Было так весело и необычно болтать с ним о прошлом, словно заново узнавать его сына. Говорил, конечно, больше он, ведь мне было тяжело напрягать горло.

— Лина. — Папа Лекса тоже смутился, глядя на часы. Он тоже называл меня так смешно и странно, как и Лекс.

— Лекс должен подъехать вот-вот и отвезти тебя к родителям. Поэтому я хотел поговорить до того, как мы попрощаемся. Лекс в общих чертах рассказал твою историю. В общем я… я хотел бы помочь.

— Вы не сможете. — Вздохнула я. — Спасибо, я ценю вашу симпатию, но…

— Да, история запутанная. Не буду мешать. У тебя всегда была светлая голова, Лина. Держи это. — С этими словами отец Лекса сунул мне кредитку. Я вспыхнула.

— Ну что вы! Зачем?

— Я не хочу, чтобы ты зависела от Лекса и его денег в таком щекотливом положении. Он может взбрыкнуть и все испортить. Ты же знаешь его дурной характер.

— Весь в папу. — Криво усмехнулась я, пряча кредитку в кошелек. — Как мне вас отблагодарить?

— Выйдите сухими из воды. Вы еще совсем дети. На вас слишком много навалилось. И я не теряю надежду побывать на твоей свадьбе.

— Эй, это что, подкуп? На ком вы меня женить собрались? — Рассмеялась я, но отец Лекса не улыбнулся.

— Девочка моя, я знаю тебя с первого класса. Твой отец был мне почти братом в тех спецоперациях, где мы работали вместе. И потом поддержал меня, когда все отвернулись, когда я уволился после смерти… — его голос осекся, но он взял себя в руки и продолжил. — А твоя мама дала то душевное тепло, в котором так нуждался мой сын в то время. Я очень переживал за него тогда, он превращался в маленького звереныша, когда ты и твои родители появились в нашей жизни. Так что не сомневайся, я за тебя, в любом случае, кого бы ты не выбрала. Хорошо, что Лекс привез тебя сюда после того случая в гараже. Я так перепугался за тебя.

— Спасибо. — Я не удержалась от слез и кинулась ему на шею. Папа Лекса всегда оставался настоящим человеком, на него можно было положиться. Но наше трогательное прощание прервал нетерпеливый звук клаксона. Лекс приехал…

— До свидания! — Я сбегала вниз, по каменной лестнице, а подаренный шарфик развевался у меня на шее. И мне даже не хотелось уезжать. Хотелось спрятаться в уютном домике в гостях у отца Лекса, забыть о проблемах, снова стать ребенком, и чтобы за тебя все решали взрослые. Но так больше не получится. Эти проблемы должна решить я сама. И я справлюсь с этим, я знаю.

— Тебя только за смертью посылать! — Слегка неласково встретил меня мой друг, сидящий за рулем серой шкоды. Лекс выглядел не особо презентабельно — будто всю ночь пил, а весь день тяжело работал после этого. С другой стороны я была рада вернуться к нашему обычному общению, без эротичного подтекста.

— Очень приятно слышать твое рычание. — Я упала на переднее сидение и перевела взгляд на дорогу. Лекс завел мотор молча. Он даже не спросил меня о самочувствии. На него это не похоже. Минут десять мы ехали в полном молчании. Я любовалась однообразным пейзажем в окно — дорога и лес. И хмурый, как туча, парень рядом, что сосредоточенно ведет машину и даже не смотрит на меня, не говорит со мной.

— В чем дело, Лекс? — Я решила без околичностей взять быка за рога.

— В том, что я чувствую себя последним подонком, ты понимаешь? — Резко, без предупреждения, Лекс вильнул в сторону, съезжая на обочину. Шкода жалобно фыркнула гравием из-под колес.

— Кто я для тебя? Мальчик на побегушках? Определи, будь добра, границы наших отношений! Ты сваливаешься мне на голову в день моего приезда, ты перетряхиваешь мне всю душу… Черт, Лина, я так старался забыть все эти годы! Но у меня, черт возьми, это не получилось! Я почти заставил себя вычеркнуть тебя из своей головы. Но нет. Тебе мало просто вновь влезть в мое сердце. Ты играешь мной, ничего не обещаешь, манишь, целуешь, отталкиваешь. Доводишь до белого каления! Ты хоть понимаешь, что я сейчас чувствую? — Я вздрагивала от каждого слова, как от пощечин. Лекс был прав, да, но… почему он обвиняет только меня?

— Ты что ревнуешь, милый?

— А если и так, любимая? Не прячь глаза услышав правду! Ты хоть понимаешь, что завралась вконец? Встречаешься с одним, целуешь другого…

— Я не целовала тебя! — Мои щеки горели от стыда, а оправдания звучали так же жалко, как я сама.

— Но ты отвечала на поцелуй. На все, до единого! — Лекс начал успокаиваться и голос его стал тихим. — Ты не будешь этого отрицать. Боже, Лина, что ты сотворила с собой и всеми нами? Ты врешь родителям о том, где была. Дэму врешь — обо мне. Себе ты тоже врешь… насчет меня. Тебя тянет ко мне даже сейчас, не отрицай этого… И сама знаешь об этом. Целуя меня ты забываешь о Дэме. О вашей неземной любви. Что будешь делать, когда придется выбирать? А ведь раньше ты гордилась своей кристальной честностью и тягой к справедливости. — Его голос звучал все тише, пока не сошел на нет. Лекс опустил голову на руль. Я смотрела перед собой в одну точку. Пульс бился так бешено — он прав, прав, во всем прав. Я заварила эту кашу, значит и расхлебывать тоже мне. Попробую начать с себя. И с родителей. Они, правда, убьют меня, но… я не могу больше врать.