Бедный Павел. Часть 2 (СИ) - Голубев Владимир Евгеньевич - Страница 46

Ещё через неделю мы отправили восвояси её родственников и посланцев короля Пруссии, одарив их на прощание гостинцами. Все уверения были даны, все сёстры получили по серьгам. Всё так быстро прошло…

Безбородко, как некий анекдот, доложил мне, что аудиенции просит иркутский купец, желающий представить мне свой проект заморской торговли. Этот толстый и весьма некрасивый молодой человек оказался подлинным талантом, который быстро стал просто незаменимым работником. Чрезвычайно работоспособный и умный, сей молодой человек имел недостаток, который мог бы помешать ему сделать карьеру — отсутствие нормального образования, он не знал наук и языков.

Но его ум был просто выше всяких похвал, за время войны с Османами он овладел турецким и немецким, а в процессе обучения он воевал и даже успешно, а потом так вообще стал секретарём Румянцева. В общем, отсутствие систематического образования с лихвой компенсировалось другими его талантами. Однако же заменить Теплова он мне не мог — у него практически начисто отсутствовала коммерческая жилка.

Так вот, я не понял, при чём здесь заморская торговля и Иркутск. Безбородко вынул из своей папки прошение, и я с практически экстатическим восторгом прочитал фамилию купца — Шелихов.

Со мной хочет встретиться сам Шелихов — Колумб Тихого океана. Да я доклад в школе про него делал! Я даже был уже в юности на его могиле в Иркутске, хотя вот подробно его биографию уже не помню, так детали. А, может, это не он? Мало ли Шелиховых в России. Хотя нет — он, хоть и пишет себя уже Иркутским купцом общества серебряного пояса, родом из Рыльска. Так что, я и его прошение внимательно прочитал и принял его.

Шелихов был истинным Колумбом. Он грезил богатствами земель, о которых он сам почти ничего не знал! Григорий Иванович рвался к Тихому океану со всей страстью, подобно Бальбоа, который первым из европейцев увидел этот бескрайний водный простор. Не до конца понимая, что именно он там обнаружит, он мечтал о новых ещё не освоенных землях. Истинный романтик открытий, Шелихов тем не менее искал для своей мечты и экономическую основу, и нашёл её в добыче мехов.

Пушнина — мягкое золото Империи. Меха совсем недавно, каких-то несколько десятилетий назад, приносили огромные доходы казне, а вот теперь… Вели мы себя бездумно. Соболя уже почти не было — повыбили, да и прочий пушной зверь был в дефиците. Цены на европейских рынках сбили донельзя, уже даже и торговать было неинтересно. А при всём при этом, никаких позиций на этих рынках не получили — всё шло через немцев, голландцев, англичан…

Так что попытка взять торговлю пушниной под контроль было вполне естественным решением. Императорский приказ привычно вздрогнул и отреагировал уже по сложившейся системе — в его структуре создали Меховое отделение. Даже подобрали кандидатуру руководителя — в окольничих служил поручик Севастьян Губкин, из кунгурских купцов.

Он отлично ориентировался в торговле, причём к меховой он тоже имел непосредственное отношение. Злой Губкин был до неё сильно — его отец, разорился на попытке в ней поучаствовать, так что Севастьян был вынужден пойти в солдаты. Воевал он хорошо, из капралов попал в окольничие и значительно продвинулся в новой службе, но всё помнил.

Вцепился он в работу намертво — не каждый день даётся шанс и карьеру сделать лихую и за боль своей семьи расплатиться. Мотался по Сибири, в Архангельске сколько раз бывал, Европу навестил, даже в Кяхту съездил. После чего предложил проект мер по улучшению добычи и торговли мехами, который включали и монополию на продажу их за рубеж.

После Манифеста «О пушной торговле» пошлины от внешней торговли уменьшились на треть, что весьма огорчило Вяземского, но меня манили перспективы. Снижение количества продаваемых на внешних рынках мехов, при повышении их качества могло дать нам контроль за ценами. Сейчас в Европе нас давили слаженные веками картели местных купцов, а в Китае — власть Цинского правительства. Нам надо было им противопоставить свою волю.

Но для частных меховых торговцев настали суровые времена — сверхприбылей уже не получишь. И вот на таком фоне Шелихов решил попытаться всё же осуществить свои мечты. Он начал искать финансирование для своих устремлений. Вначале пытался найти в Иркутске, где он уже удачно женился, заработал авторитет и состояние, которое позволило ему получить серебряный пояс. Компаньонов Григорий Иванович себе не нашёл — не приняли ещё наши купцы новых правил, не изменили своим привычкам и несли огромные убытки, даже часть добытой пушнины бесполезно сгнила. Однако в Иркутске Шелихов встретил Панина и его товарищей, которые провели в городе почти месяц, готовясь к отправке в Якутск.

Григорий Иванович узнал об интересе, который я испытывал к освоению Дальнего Востока, о картах, что были в Северном кабинете и решил попытать счастья в столице. Он бросился ко мне, преодолев бескрайние пространства России менее чем за месяц, и сразу запросил аудиенцию. Энергии у него было достаточно, чтобы освещать города.

Вот здесь и проявился талант Безбородко. Пусть он пока был слаб в понимании моих идей и работе с коммерческими проектами, но вот чувствовать увлечённых людей он умел. И не постеснялся, пусть даже в виде шутки мне об этом доложить. Кстати, это был его дебют с таким интересным персонажем, и потом именно это его понимание увлечённых, целеустремлённых людей стало его коньком — он умел подбирать перспективные проекты именно через их инициаторов, а не через потребности сегодняшнего дня.

В общем, я, конечно, согласился с Шелиховым. Было организовано товарищество, получившее громкое имя Российская Тихоокеанская компания для освоения богатств региона. Усилия, которые мы собирались направить на строительство верфи на Камчатке, должны были быть как минимум удвоены. Сейчас компании следует сосредоточиться на освоении уже разведанных земель в Камчатском наместничестве и Северной Америке.

Основным источником развития по-прежнему должны были быть меха, но их продажа уже пойдет через Губкина. Особое внимание я просил обратить на отношения с местными народами, без которых мы проиграем европейцам в освоении территорий. Людей у нас недостаточно даже для заселения имеющихся земель, а уж для новых и подавно. Да ещё и чрезвычайная их удалённость, а тем более по суше — ох, опасная игра может начаться. Здесь надо с умом!

Северный кабинет получил указание оказывать компании всё возможное содействие. Флот и Академия наук должны были предоставить людей для комплектования экспедиций. От Шелихова, его взаимодействия с Паниным, зависело скорейшее строительство новых кораблей на верфях Охотска, которую предстояло расширять, и Петропавловска, которую требовалось возвести.

Шелихов, получив даже больше, чем рассчитывал, убыл окрылённым. Посмотрим, что у нас получится, если нашим первопроходцам ещё и помогать…

Вейсман с Бауром начали менять организационную структуру нашей армии. Заключение комиссии Орлова прямо указывало на невозможность сохранения сложившейся системы управления войсками, в которой полк был высшим постоянным организационным звеном. Дивизий и бригад в мирное время не было, они образовывались только в период военных действий. Уже в процессе военных действий эти формирования дополнялись вспомогательными частями, на ходу сколачивались новые подразделения и проводилось обучение совместным действиям.

Собственно для комплектования их командования изначально и создавался Генеральный штаб, где все эти офицеры и генералы числились в мирное время. Требовалось организовать бригадное и дивизионное звено уже на постоянной основе, наполнить его вспомогательными подразделениями и научить воевать.

Новый штат предусматривал формирование восьми дивизий в составе трёх бригад каждая, для чего провели, как ни странно, сокращение командования армии. У нас болталось без дела большое количество генералов и даже фельдмаршалов, которые числились в армии, но при этом никаких функций в ней не выполняли. Так что большинство из них было официально отправлено в полную отставку.