Психолог для некроманта (СИ) - Вознесенская Дарья - Страница 43

Мужчина рассеянно кивнул.

Не знаю, что мной двигало. Какое-то нервное, напряженное состояние. Непонимание, почему мишки не откликнулись.  Желание свалить из агентства как можно дальше - в данный момент я никому здесь не помогу, мне самой бы кто помог.

Потребность ощутить хоть немного тепла посреди леденящего холода.

Я села в экипаж и попросила как можно быстрее доставить меня по знакомому адресу. По дороге все больше проваливаясь в состояние апатии и, одновременно, вихря из обрывков прошлого, мыслей о будущем, не самых приятных ощущений и эмоций.

Меня реально несло и затягивало в такую Бездну, в которой не то что твари - даже твари не выживали.

И из которой не выбраться без помощи специалиста…

- Спокойно, Сабина, ты и есть этот специалист! - ущипнула себя так сильно, что синяк, наверняка, останется. И заговорила сама с собой, громко и уверенно, вслух, даже рискуя показаться кучеру ненормальной, - Дышим на счет. Шумно. С ме-едленным вдохом и выдохом. Десять раз. Что ты видишь, Сабина? Пять предметов. Темный потрескавшийся потолок экипажа. Потертую обивку сидения напротив. Свои руки с короткими ногтями. Сбитые мыски удобных ботинок. Ниточку, торчащую из брюк. Что ты слышишь, Сабина? Свое дыхание. Скрип колес. Стук лошадиных копыт по мостовой… а нет, это уже каменистая дорога на выезде из города. Свой подрагивающий голос. Тихое ржание. Что ты ощущаешь? Как пальцы стискивают тонкую ткань пиджака. Влажные ладошки. Ступни, пытающиеся нервно продавить пол кареты. Как неудобно сидишь - откинься, сядь удобней. Мягкую спинку затылком. Какие запахи ты слышишь? Не просушенной обивки. Своих духов - помнишь душилась сегодня любимыми? Запах мыла. Разрытой землей тянет с полей. Рекой немного… Что ты чувствуешь, Сабина? Горечь поражения. Страх и неуверенность перед будущим. Злость - на себя, на Мирра, на мир...Отчаяние. Полную потерю контроля над своей жизнью...

Меня несет, несет как щепку. Обстоятельства, чужие поступки, неизвестные вводные. Несет… и будет нести до тех пор, пока я снова не стану той точкой, от которой все и исходит.

Это я потеряла контроль. Это мне плохо. Это я могу выдохнуть свою боль и признать эмоции. Это я, на ком надо сфокусироваться. И от моих желаний и чувств плясать.

Каждый человек есть начало и первый шаг своего пути. Это он стоит в центре событий своей жизни - и от того, насколько уверенно будет стоять и концентрироваться на себе, зависит то, насколько сможет эту жизнь изменить…

К дому мишек я подъезжаю в прямом смысле взявшей себя в руки. В свои же руки. Готовой действовать без ущерба для себя. Ныть и жаловаться - но лишь ради того, чтобы выговориться. Думать и решать - чтобы другие за меня не подумали и не решили. В поисках поддержки - но как воин, который встает плечом к плечу с другими воинами, а не прячется за их спинами…

Вот только жаловаться оказывается некому.

Я приложила руку к калитке - артефакт меня распознал и услужливо впустил внутрь - и подошла к  притихшему дому.

- Гаюс? Каэль? Джоджо?

Никого не было. И это быть может не должно было меня насторожить  - еще не поздний вечер, чтобы ожидать застать всех дома.

Но насторожило почему-то.

Я сунула руку в карман, в котором лежали несколько “камушков” специфического назначения и осторожно открыла дверь в дом.

Хорошо, что я не люблю смотреть фильмы ужасов. Не любила. Иначе у меня в голове наверняка какая-нибудь злодейская мерзость играла бы.

Дом выглядел тихим и темным. И как будто… ну не знаю, безжизненным. Сначала не поняла, почему решила так, а потом дошло - запахи. Не чувствовалось привычных мне запахов еды и мяса из печи. Аромата дров, сухоцвета, который постоянно таскал в дом Джоджо -  делал из него поделки. Здесь если и готовили, то не сегодня.

Я поежилась.

Мишки были теми еще домоседами. Это я их периодически вытаскивала в ресторации, а внутренние звери - в лес. Но само семейство предпочитало оседлый образ жизни, стабильность маршрута работа-дом и вкусную домашнюю пищу.

На всякий случай я позвала каждого еще раз и пробежалась по всем комнатам - никого. Будто уехали, не предупредив. Но, во-первых, пока такой сумбур творился в столице, уехать они не могли. Во-вторых, в путешествие, в том числе в избушку в лесу с которой все началось, меня бы позвали.

Конечно, я не могу все предусмотреть, но…

Сглотнула.

Был также вариант, что происходящее как-то связано с братьями… Странно,  что это пришло мне в  голову -  предпосылок, кроме предыдущих моих подозрений и предположения, что маньяк уже наведывался в Холмы, не было. Но интуиция вопила - что-то происходит. Здесь и сейчас.

Та самая интуиция, что заставила меня вытереть слезы и выйти из библиотеки. Приехать сюда.

И вот тут я честно призналась себе, что даже не знаю, что лучше. Если все таки мое доверие не будет оправдано, и Гаюс, а может и Каэль - до появления лисички братья все вместе делали - связаны с маньяком. И я потеряю первых и последних близких мне людей.

Да, людей.

Или то, что они связаны, но в другом смысле. И с ними сейчас может происходить что-то ужасное.

Я еще раз прошлась по дому в поисках подозрительных вещей. Ничего. Аккуратная кухня, ничего нигде не перевернуто. Кровати заправлены, кабинет, которым пользовался в основном Гаюс, завалены всякими книгами и записями…

Кабинет.

Я вернуласьи села за стол, принявшись ворошить бумажки и отодвигать ящики. И даже мысли не возникло, что делаю что-то не то.  Хотя сама трепетно относилась к таким вещам, но чувствовала - сейчас не до личных границ.

Записей было много.

И пометок на полях.

И закладок в книгах.

Про магию, про Бездну, про големов. С трудом, но я разобрала наблюдения за экспериментом относительно эликсира Бездны или что-то в этом духе - не поняла, о чем речь, но слова разобрала.

Были и заметки относительно того оборотня, что после маньяка отделался только шоком и реабилитацией, жизненную магию не потерял.

 Какие-то совсем личные записки и даже стихи - прости, Гаюс, но я их прочитала. И да, они просто кошмарные.

И нет, ничего относительно маньяка. Понятное дело, что маньяки не пишут “Оду о маньяках” и не ведут учет жертвам в книге наподобие бухгалтерской, но мало ли…

Кстати, а не в этом ли странность?

Я задумчиво покусала губы.

Большой лохматый мишка все делал большим и лохматым. Когда он готовил вокруг громоздились многочисленные плошки. Когда укладывался, то использовал кучу подушек, пледов и нас с Джоджо под боком. Уж если приходила мысль, то не важно, какая поверхность рядом - запишет. Он про все записывал или обо всем читал, и то, что записей про маньяка нет… Забрали?

Значит, он мог написать что-то важное?

Потерла занывшие виски.

Вот что дальше, а? И как не ошибиться? И мишек не подставить, если у меня просто повышенная тревожность, и не упустить ничего, если есть повод для беспокойства?

В принципе время еще вполне рабочее, и мне не обязательно лезть в страшные норы и тоннели Холмов. В Академии сейчас должно быть достаточно ученых и учеников, чтобы вполне безопасно и спокойно расспросить, где же братья. И да, я уверена, что они не плохие. Не потому что…  я просто уверена.

Вышла из кабинета и прошлась по узкой деревянной галерее второго этажа по направлению к лестнице вниз.

Где-то у входной двери, неразличимой отсюда,  щелкнуло.

Остановилась.

- Гаюс? Каэль?

Тишина.

Сглотнула неожиданно пересохшим горлом и снова засунула руки в карманы - у меня там много чего было помимо камушков. И начала осторожно спускаться…

Не получилось. Кто-то или что-то ударило меня в спину. Инстинктивно я взвизгнула, растопырила руки, как крылья, и “полетела” вниз.

Момента падения я не помню. Сознание, почему-то, потеряла раньше...