Извращённое Королевство (ЛП) - Кент Рина - Страница 11

— Я не оставлю вас, тетя. Я буду навещать.

Рыдание застревает у нее в горле, когда дядя тянет ее назад.

Я наблюдаю за ними, как дядя ведёт онемевшую тетю к своей машине. Слеза грозит вырваться на свободу, но я сдерживаю ее. Я не заплачу.

Я не заплачу.

Папа прижимает меня к себе за плечо, и Нокс, который молча наблюдал за всей этой сценой, улыбается.

Я улыбаюсь в ответ с таким внутренним спокойствием.

Тетя и дядя не единственная моя семья.

Эльза

В пятницу вечером папа ведет нас на благотворительный вечер, который проводит один из его друзей.

Ох, и это в Лондоне.

Я не паникую или что-то в этом роде.

Забудьте, я в полной панике.

Он сказал мне, что я могу остаться в Бирмингеме, если захочу, но он будет счастлив, если я буду рядом с ним во время его первого официального выступления.

Я не могу ему отказать. По правде говоря, я хочу быть на стороне своего отца. Хочу, чтобы весь мир знал, что я его дочь.

Мы слишком долго были разлучены.

Нокс самый взволнованный из нас. Он готов к любой вечеринке — его слова, не мои. На нем стильный темно-синий костюм с закатанными рукавами и белая футболка с логотипом Metallica.

Когда папа сказал ему, что он не может пойти на мероприятие по сбору средств в дом герцога в этой футболке, Нокс закатил глаза и застегнул пиджак.

Я так сильно смеялась, когда он сказал: Ты только что оскорбил фанатов металла. Доволен, папа?

Клянусь, у Нокса и папы самые странные, самые занимательные отношения на свете. Они такие разные, и все же созвучны. Соревновательная жилка Нокса в том, чтобы быть папиным любимцем, так забавна, но иногда может быть и угрожающей.

Если бы Илай не умер таким маленьким, интересно, были бы его отношения с отцом такими же, как у Нокса.

Тил присоединилась к нам, но у нее скучающее выражение лица, будто это последнее место, где она хотела бы быть.

Когда она спустилась по лестнице в джинсовой юбке и футболке с надписью «Раздражена» на груди, папа и Агнус жестом велели ей вернуться наверх, надеть платье и смыть готический макияж.

Она переоделась в темно-синее платье с широкой юбкой из тюля, заканчивающейся немного выше колен. Ее чёрные распущенные волосы отливают синим в свете лампы. На ней все еще темные тени для век и подводка для глаз, но для разнообразия она накрасила губы светло-розовой помадой.

Симпатичная это еще мягко сказано. Она сногсшибательная.

Я, с другой стороны, выбрала черное платье, которое придется поднимать, чтобы не упасть. Собрала волосы наверх, нанесла тушь и едва заметную помаду.

Ох, и папа — тот, кто выбрал нашу одежду — за исключением футболки Нокса.

Мы с Тил переплетаем наши руки с папиными, когда поднимаемся по большой лестнице, ведущей в особняк Родс.

На самом деле, это поместье.

Подъездную дорожку заполняют дорогие машины. Женщины в стильных платьях, а мужчины в смокингах. Черт, даже лестница покрыта красным ковром, будто мы на церемонии вручения премии Оскар.

Мы вчетвером направляемся ко входу.

Агнус еще не присоединился к нам, сказав, что будет позже. Последние несколько дней они с папой сидели взаперти в кабинете, сговариваясь. Мне не настолько любопытно, чтобы спрашивать, и я бы предпочла держаться подальше от папиного делового мира. В конце концов, у них с Агнусом, похоже, все под контролем.

Дворецкий кланяется нам, проверив наше приглашение.

— Добро пожаловать в поместье Родс, мистер Стил и мистер Ван Дорен.

Нокс указывает на себя.

— Это я.

Тил бросает на него свирепый взгляд, прежде чем снова сосредоточиться на ступеньках. Как и мне, ей, похоже, неудобно на каблуках.

Я рада, что папа выбрал нашу одежду, иначе мы были бы посмешищем в таком месте, как это.

Один шаг за другим. Ты можешь это сделать, Эльза.

Один шаг. То, что я снова в Лондоне, не значит, что я встречусь с Эйденом.

Один шаг. Я должна спокойно пережить этот вечер, а затем вернуться в Бирмингем.

Кроме того, я скучаю по Ким, Ронану и остальным. Я общаюсь с ними по смс, но это не то же самое, что видеть их лично.

Я не сказала Ким, что буду сегодня на мероприятии на случай, если она расскажет Эйдену. Однако я уверена, что один из всадников будет здесь. Вероятно, Ронан или Ксандер, так как их родители активно участвуют в политической и общественной схеме.

— Мы готовы или мы готовы? — Нокс переплетает свою руку с моей свободной, отвлекая мое внимание от моих ног.

Как в фильмах, два дворецких кланяются, когда открывается дверь.

Вспышки цветов, звуков и запахов взрываются перед нами.

Этот зал самый большой зал, который я видела в своей жизни. Со сводчатых потолков свисают золотые люстры. В середине находится статуя черного ягуара, а также статуя белого рыцаря верхом на черном коне.

Контраст настолько разительный, что я не могу не остановиться и не посмотреть. Папа упоминал, что у Родс имеются настоящие ягуары в их поместьях, и именно по этой причине они заработали свой титул сотни лет назад.

Это впечатляет. Хотя я бы предпочла не встречаться ни с какими ягуарами в реальной жизни.

В воздухе витает сильная смесь дизайнерских духов и аппетитной еды. Ряды столов самообслуживания тянутся до конца зала.

В дальнем конце бального зала играет оркестр, исполняющий классическую музыку. Пьеса знакома, так что это, должно быть, Бетховен или Моцарт — единственные, кого я знаю.

Вау. Вот каково это быть аристократами.

Мы все направляемся к мужчине в сшитом на заказ черном смокинге. С его черными волосами и глазами, он словно вырезан из темноты. На вид ему чуть за тридцать.

— Мистер Стил. Большая честь для меня.

Он протягивает руку.

Папа пожимает ее.

— Для меня большая честь быть здесь, ваша светлость.

— Тристан. — он улыбается.

Подождите. Он тот самый Тристан Родс? Не знаю, почему я ожидала увидеть кого-то лет шестидесяти с лысой головой и животом.

— Это мои дети, Эльза, Нокс и Тил.

Мы пожимаем руки Тристану. Кстати, как приветствуют герцога? Я впервые встречаю его.

— Это мой двоюродный брат Аарон Родс... — Тристан застывает, обыскивая его с обеих сторон, но никого не находит. — Или был. Он, вероятно, играет в невидимку.

Мне нравится Аарон Родс. Могу я поиграть с ним в невидимку?

— Ничего страшного. — папа усмехается. — Мы можем встретиться с ним позже.

— Нет, прошу вас. Нам нужно о многом поговорить. — Тристан улыбается нам.

Это одновременно и гостеприимно, и шаблонно.

Он так много общается с помощью простой улыбки. Как будто он говорит: Да, добро пожаловать в мой дом, но я вырву твое сердце, если ты что-нибудь сломаешь.

— Не возражаете, если я ненадолго украду вашего отца? — он спрашивает нас. Мы трое синхронно качаем головами. — Чувствуйте себя, как дома.

И с этими словами он исчезает вместе с папой в толпе.

— Ладно, пришло время совершить набег на еду. — Нокс потирает руки. — Сейчас вернусь. — он делает два шага, затем останавливается. — Забудьте об этом. Я не скоро вернусь.

Он шагает в направлении буфета так быстро, как только может, стараясь не бежать.

Мы с Тил остаемся одни.

Неловкость.

Я никогда не была склонна к светской беседе, поэтому молчу. Если я что-нибудь скажу, это прозвучит неловко и испортит настроение. Мои отношения с Тил уже похожи на хождение по тонкому льду. Не хочу еще больше все испортить.

— Это так глупо. — она вздыхает и достает телефон из лифчика. — Сегодня показ передачи о холодной войне не National Geographic.

— Ты интересуешься холодной войной? — осторожно спрашиваю я.

— Конечно. — она листает свой телефон. — Войны это весело.

— Весело?

— Э-э... — она замолкает. — Я имею в виду, что они интересны. Там так много знаний и человеческой глупости.