Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 58

Скелтон не верил в то, что этот нападавший умер от ранений, полученных в результате огня телохранителей Элен. Наверняка, его прикончили в госпитале, чтобы он замолчал навсегда. Нужно было трясти персонал госпиталя, а также нигерийские власти. Однако местная полиция откровенно саботировала расследование.

Можно было подключить ресурсы Brennan на правительственном уровне, однако проблема была в том, что ни при каких обстоятельствах нельзя было допустить, чтобы стал известен сам факт пребывания Элен Бреннан в Нигерии. Не должно было быть никаких утечек в СМИ. Никакой информации, которая попала бы в высокие кабинеты в правительстве и спецслужбах США. Потому что сам факт пребывания Элен в Нигерии уже был бы крайне подозрителен. Brennan никогда не вела никаких дел с Нигерией, да ей там с ее разработками IT-технологий и делать было нечего. Во всяком случае, ничего, что требовало бы внезапного приезда первого вице-президента корпорации.

Между тем Элен пришла в себя. И первый вопрос, который она задала Скелтону, был вовсе не о покушении: ни о том, кто в нее стрелял, ни почему это допустили и тому подобное. Нет, первым ее вопросом было:

- Что сейчас делает Кронберг?

И почему-то это Скелтона не слишком удивило.

***

Атланта, октябрь 2015 года

Матиас демонстрировал завидное хладнокровие в отличие от Тома, ошарашенного известием из Лагоса. И на ходу менял стратегию. Поначалу он посоветовал Тому разыгрывать из себя примерного мужа, потрясенного покушением на жену. Но вновь позвонил Скелтон, который заявил, что ни в коем случае нельзя допустить огласки пребывания Элен в Лагосе. Том сразу проболтался об этом Матиасу, глаза которого тут же хищно сузились.

- Черт бы побрал эти ее дела в Африке! - воскликнул Том, в ярости стукнув кулаком по столу. - Я всегда знал, что добром это не кончится!

- Сохраняй спокойствие, - тихо и вкрадчиво произнес Матиас, нежно поглаживая руку Тома.

- Она в госпитале в Лагосе, - растерянно проговорил Том. - Но там небезопасно.

- Задействуй все ресурсы. Вывези ее оттуда. Но только не в Штаты. В Европу. Так будет проще избежать огласки, - Матиас говорил отрывисто и жестко, словно отдавал распоряжения. Да по сути так оно и было.

- Я должен лететь к ней, - озабоченно сказал Том. - Я должен…

- Куда лететь? В Лагос? - насмешливо осведомился Матиас. - Это так ты собираешься сохранить в тайне происшедшее?

- Нет, разумеется! В Европу, когда ее туда доставят.

Матиас уже открыл рот, чтобы сказать что-то резкое, но остановился. Вместо этого спокойно пожал плечами и произнес:

- Ты сам принимаешь решения, Том. Оцени риски. Вполне возможно, твой полет в Европу останется незамеченным. Но исчезновение двух главных руководителей Brennan точно заметят. Вряд ли все подумают, что ты и твоя жена решили внезапно отправиться в романтическое путешествие. Поползут слухи. Могут вскрыться нежелательные вещи. Такой риск существует. И все во имя чего? Чтобы навестить супругу? Ты полагаешь, она так нуждается в твоем присутствии?

На губах Тома появилась горькая скептическая улыбка.

- Вот-вот, - обронил Матиас. - Подумай, как поступила бы на твоем месте твоя дражайшая половина. Можешь не сомневаться, она бы с места не сдвинулась и сидела бы здесь, в Атланте, всем демонстрируя, что ничего вообще не произошло. И лично пресекала бы все возможные утечки информации.

- Но как объяснить ее отсутствие?

- Это не проблема. Например, лечение. Какая-нибудь плановая операция. Это на случай, если о ее пребывании в европейской клинике станет известно.

Том задумчиво кивнул. По губам Матиаса пробежала победная улыбка.

Телефон Матиаса зазвонил. Он увидел на экране номер Андреаса. На секунду замер, а потом сбросил звонок.

- Тебе пора в офис, - ласково сказал он, обнимая Тома, прижимаясь к нему и целуя его в щеку.

Том крепко сжал в своих руках руки Матиаса.

- Ты нужен мне, - тихо проговорил он.

- Я знаю, - Матиас прижался к нему щекой. - И ты тоже нужен мне.

Это был двусмысленный ответ, но Том не обратил на это внимание. 47-летний мужчина чувствовал себя потерявшимся ребенком. А 25-летний Матиас казался ему взрослым, который возьмет его за руку и приведет домой. Или туда, где ему будет хорошо. Очень хорошо.

И снова у Матиаса звякнул телефон. На этот раз это был не звонок, а какое-то сообщение. Тот даже не шелохнулся, продолжая обнимать Тома.

- Ты очень сильный, Том, - шептал он своему любовнику. - Очень сильный. Все в твоих руках, в твоей власти! Ты сумеешь навести порядок и в своей жизни и в своих делах. Она, - Матиас не произнес имени, но и так было понятно, кого он имеет в виду, - она тянет тебя на дно, она подставляет тебя. Она как была продавщицей в провинциальном магазине, так и осталась. Это уровень ее мышления. Обмануть, урвать, ухватить… Она не может и не хочет меняться. Ты должен все держать в своих руках, если не хочешь стать жертвой ее авантюр. Сейчас - решающий момент. И ты справишься.

- Ты будешь со мной, - в голосе Тома зазвучала уверенность.

- Конечно, буду. Конечно. Едем в офис. Твое присутствие требуется там.

Матиас быстро вынул телефон из кармана. Сообщение было от Андреаса. “Я лечу в Нью-Йорк. Хочу встретиться с тобой”. Матиас набрал ответ всего из двух букв “ОК”.

Андреас мог понимать это как угодно. На большее рассчитывать ему пока не приходилось.

Том между тем надевал пиджак. Матиас уже был готов к выезду в офис - элегантный, подтянутый, выхоленный. Их разговор происходил в доме Бреннана. Который теперь становился и домом Матиаса Кронберга. Старший сын Тома Джас после стычки с Матиасом больше здесь не появлялся. Младший Стив вел себя сдержанно, и уже не пытался заводить с Матиасом разговоры об Антоне Вальковском, да и вообще, когда бывал дома, то почти не выходил из своих комнат, слушая музыку и шаря в интернете.

Что касается прислуги, то, как и в корпорации Brennan, ее штат раскололся на два лагеря. Часть прислуги относилась к Матиасу либо с плохо скрытой, либо с откровенной враждебностью. Другая часть, которая ненавидела Элен, воспринимала Матиаса как своего рода ангела мести, явившегося изгнать проклятую ведьму, доставшую всех дурным характером и вечными придирками.

Матиас держал себя и с теми и с другими с холодной вежливостью, соблюдая дистанцию - так, словно всю жизнь жил в домах с прислугой, а не в какой-то заднице, из которой непонятно как вылез. На враждебность не обращал внимания, на попытки подстроить мелкие пакости - вроде невыглаженных вовремя рубашек - ничего не говорил, просто пару раз двинулся в сторону горничной с такой улыбкой, что та мгновенно испарилась из комнаты. Прислуга быстро почувствовала в Кронберге человека, с которым лучше не портить отношения.

Впрочем, ничего еще не было решено. Весь дом как будто затих, затаился, ожидая решающего сражения между Кронбергом и невесть куда пропавшей супругой Бреннана Элен. Битва была неизбежна, исход предсказать никто не решался.

***

Вена, октябрь 2015 года

- Может быть, ты все-таки не полетишь? - неожиданно спросил Клаус Андреаса.

Они снова провели ночь вместе. Поначалу Андреас был уверен, что второй ночи не будет. Но Клаус смотрел на него с такой немой мольбой в зеленых глазах, что отказать ему было все равно что дать пинка голодному бродячему щенку.

Клаус был мягок, податлив, безотказен. В его зеленых глазах читалась готовность исполнить любую прихоть Андреаса. Хотя на самом деле Андреас был довольно нетребователен в сексе. Он никогда не практиковал какие-то изощренные способы, девайсы, кинки, фетиши, ничего. Только с Матиасом у него сносило крышу.

Клаус был очень мил, и Андреасу с ним было хорошо. Он подумал, что наверняка сошелся бы с этим парнем, если бы не было Матиаса. Даже обнимая влюбленного в него Клауса, он не переставал думать о Матиасе, и в его груди была щемящая тоска.

Матиас в сознании Андреаса становился музыкой, самой настоящей музыкой - то мрачной и зловещей, полной льда и холода, то сумасшедшей и наглой, полной безудержной какофонии, то трепетной и переливчатой, полной любви и надежды. Андреас то и дело набрасывал ноты на лист бумаги, и так, постепенно, рождалось странное произведение. Сначала Андреас полагал, что это будет концерт для фортепиано с оркестром, но потом понял, что нет. Потому что в партии фортепиано был бы он, Андреас, а это произведение было полно Матиасом - непонятным, изменчивым и даже загадочным. Образ Матиаса можно было выразить только игрой оркестра. Возможно, это будет симфоническая поэма. Или целая симфония. И в нее обязательно будет вплетена та давняя короткая прелюдия, которую Андреас посвятил памяти Антона Вальковского.