Сводная любовь (СИ) - Анина Татьяна - Страница 24

Вёз нас один из маминых охранников. Дима теперь и ко мне приставит мужика с пистолетом.

Я злилась в первую очередь на Демьяна. Ну, не связали же его, не держат в подвале. Если потерял телефон, можно с другого позвонить. Если не знаешь номер, позвони тому, кто знает…

Да что с ним такое!!!

– Ира! – строго возмутилась мать. – Мы не настаиваем. Брак по контракту очень выгоден.

– Хорошо, – пожала я плечами. – Только я пересплю с Демьяном. Не хочу старому уроду девственницей доставаться.

Мама повернула ко мне ошарашенные глаза.

– А как же Паша? – прошептала она. – Он тебе такие записки писал. – Она потёрла шею,  на которой от нервов стали выступать красные пятна. – Ты же по клубам ходила и с однокурсником встречалась. Молодёжь нынче быстрая…

Она, открыв рот, смотрела на меня.

Ага! Проснулась мать! Жалко ребёнка стало!

– Хорошего ты обо мне мнения, – сложила на груди руки и насупилась.

– Ничего, – она растерянно прокашлялась и полезла за минеральной водичкой. – Смирнов, двоюродный брат Димы с удовольствием тебя в Москве примет. Туда учиться поедешь, если замуж не выйдешь. Не бойся, тебя никто насиловать не станет.

– Уже насилуете, – огрызнулась я, чтобы сделать ей больнее.

Охранник за рулём взял рацию и тихо сказал:

Роман, триста пятьдесят два, Елена, Олег.

Мама никак не отреагировала, а я обернулась. Немного отставая, за нами ехала машина с указанным номером.

Слежка.

Вообще не по себе стало.

Мы приехали в загородное имение вечером.

В доме я не была два месяца с тех самых пор, как отчим купил мне квартиру. Хотя оформил он её на себя, а мне позволил жить.

 Ушлый змей. Это в его стиле. Приручил, подсадил на блага цивилизации и теперь угрожать станет, что всё отнимет.

Только вот и я не кукла. Для меня от всего этого отказаться не составит труда.

В гостиной никогда больше не стелили на пол ковры. С тех пор, как Дёма уехал, здесь всё изменилось. Был сделан ремонт, и гостиная увеличилась в два раза. Любимая кожаная мебель Димы, тёмных цветов. Большой камин. И маленькая сцена с микрофоном и колонками. Там же стояло пианино, на котором я часто играла для гостей отчима.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Фирма Вяземского росла, и приходилось часто устраивать вечера.

В полумраке на сцене загорелся свет, и там стал суетиться молодой человек. Я знала его по музыкальной школе, он будет отвечать за музыкальное сопровождение вечера.

Мама не готовила, не убирала. За неё всё делали наёмные рабочие. Поэтому мы с ней приехали перед самым приёмом гостей.

Она прекрасно выглядела. Скоро на пластическую операцию пойдёт, чтобы подтянуть овал лица. Будет смотреть на меня через щёлки глаз и не сможет улыбаться.

Надеюсь, сердце у неё настоящее останется. 

А я буду с Демьяном. Я всё равно навсегда с ним, даже если… Если он.

Нет!

Это невозможно. Признаваться девушке в любви, делать предложение. А потом кинуть ради силиконовой доЛины.

Хотя Паша Егоров мог спокойно, но того я и не любила. А Демьян своим молчанием делал больно. Очень больно.

Собственно, как всегда. От Демьяна одна боль…

Приём начался.

Мужчина в зелёном пиджаке открывал дверь и принимал у гостей верхнюю одежду, развешивал её в отдельной комнатке.

Первыми приехала пара местных политиков. Женщина и мужчина стали обнимать и целовать маму Олю. А потом обратили внимание на меня.

– Оленька, какая девочка красивая! – восхитилась курица, вылупив на меня тупые глазёнки, а её петух рядом щёлкал клювом.

Я стояла, как дорогая иномарка. Гости восхищались, рассматривали мои бамперы, заглядывали в фары и обсуждали тюнинг. И, конечно, стоимость.

Бесили!

А потом пришёл счастливый, Дима. Светился, как китайский фонарик, приглашая в дом дядю Серёжу и тётю Тамару.

От вида лиц этой пожилой четы, я совсем расстроилась. Мне казалось, что сейчас ко мне подскочит Демьян и начнёт настырно прижимать к себе.

Меня целовали.

Тётя Тома взяла мою руку в свою и заглянула в глаза.

– А где Демьян? – спросила она у меня и немного опешила, когда в ответ, я разрыдалась.

Если б я знала, где Демьян!

Нарвалась на строгий взгляд Дмитрия, который не ожидал от меня такой подставы.

О! Не нравится? Так я могу учудить сегодня.

 Вырвавшись из объятий тёти Томы и мамы, я  побежала прочь ближе к кухне.

По дороге прихватила свою сумочку. Прошла мимо суетящихся официантов и, слыша, как шипит за спиной отчим, метнулась в женскую уборную, где закрылась на замок.

– Ира, – барабанил по двери отчим, – немедленно открой.  Демьяну ты не нужна. Зато нам нужна.

Я дрожащими руками набрала ещё раз номер сводного брата. И тут звонки.

 Прошли!

Трубку взяли!

– Дёма, – прошептала я, посмотрела на себя в зеркало.

Вот так макияж! Не потёк. Даже утопленницей буду с иголочки выглядеть с таким гримом на лице.

– Привет, Ирочка, – ответила Лина. – Прости, он сейчас в душе. Что-то передать?

В отражение я посмотрела на себя исподлобья. Агрессивно, зло.

– Шлюха, – тихо сказала я в трубку. – Я задушу тебя. Готовься!

Я скинула звонок и вызвала себе такси. Ровно на девять часов вечера, оставив пометку «ждать у ворот не меньше двадцати минут».

Сжав зубы, вышла к отчиму, который далеко от туалета не отходил, говорил по телефону. Выловил мою руку и настырно потащил в зал.

Дима остановился. Как делает Дёма, запрокинул свою голову назад, чтобы продышаться. Успокоился. Резко опустил голову вниз, и как змей, изогнувшись, заглянул мне в глаза.

– Давай так, – он тяжело вздохнул. – Если Дёмка выдержит натиск Лины, то я поддержу вас. А если нет, то тебе лучше с таким мужчиной не связывать судьбу.

Вот, как папа рассудил! Молодец, отчим! Подсунул сыну опытную эскортницу, она там моего Дёмочку чем-нибудь опоит, ей не привыкать, опыт есть. Изнасилует моего любимого, ещё и на камеру снимет, чтобы мне показать…

Это конец!

– Лучше со старым чёртом жить? – недовольно уставилась на него. – И Демьян не станет с Линой даже целоваться.

– Даже целоваться, – по-шутовски повторил Дима, скривив губы. – Там такие груди, что Лёлик срочно себе такие же захотела. У нас проблемы, детка. Зверев серьёзно настроен, и расстроить его может только твоё поведение.

– Я погром устрою, – мне вдруг почудилось, что Дима на моей стороне. Но только на секунду.

– Не вздумай, – злился старший змей. – Неврозы и психозы лечатся. Сейчас идёшь и всем улыбаешься. С этим, – он кивнул в сторону прихожей, где появился Пётр Олегович, – не уединяйся ни в коем случае. Твоё изнасилование я доказать не смогу.

Я смотрела на ужасного человека, который появился в нашем доме. Полнеющий, седеющий старик в чёрном костюме, в этот раз по размеру. Рубаха белая и бабочка. На носу были круглые очки-хамелеоны с тёмно-коричневыми стёклами. И казался он мне зажравшимся, жирным котом. Он обхватил талию моей матери, которой был ровесником (я так думаю, что приблизительно они одного возраста) и стал её целовать. Не в рот, в щёки, но этого хватило, чтобы отчим вскипятился.

Такое Дима не стерпел. Отцепившись от меня, быстрым шагом поспешил встречать гостя.

Ревновал. И это не шутки.

В силу того, что мама женщина взрослая, многие бизнесмены имели к ней слабость. Она олицетворяла порядок, спокойствие и уровень интеллекта советского разлива. Ещё не так давно моя мама с господином Алексеем Егоровым вспоминала перестройку и изменения нашей страны в те времена. А Дима этот разговор поддержать не смог, потому что там шли мельчайшие детали быта, которые он не помнил.

У Егорова старшего горели глаза восторгом, почти так же, как у Петра Олеговича в тот момент, когда мы подошли ближе. Мама Оля собеседница великолепная! Зверев смотрел на Ольгу поверх очков и мило улыбался. Не так, как малолеткам вроде меня, а по-детски, как своей ровне.