Знакомьтесь: ваша будущая жена-злодейка (СИ) - Власова Ксения - Страница 42

Я скривилась. Что-что, а играть в хищника и его жертву мне не хотелось категорически.

Фантазия подло подкинула мне образ Макса в обтягивающих кожаных штанах и с ружьем. Липкая розовая дымка тут же снова затянула мой разум, заставив ненадолго забыть о реальности. На губах расплылась вся та же томная улыбка влюбленной идиотки.

«А ну возьми себя в руки! — возмутился Саймон. — Меня от этой картинки с полуобнаженным Максом сейчас стошнит!»

Я потрясла головой, стараясь изгнать все непристойные мысли, но не особо удачно.

Ладно, мне просто нужно сварить противоядие. Если отправиться ночью в сад и поискать  трав…

Саймон высунул язык, как делал всегда в моменты задумчивости.

«Твоя реакция вызывает у меня некоторые сомнения в том, что это было именно приворотное зелье».

Я с удивлением взглянула на расположившегося на подушке хамелеона.

Что? Почему?

«Ты ведешь себя так, словно тебя опоили напитком, вызывающим сексуальное желание, а не любовную привязанность. Если так, то через пару часов эффект сойдет на нет без всякого нашего вмешательства».

Меня окатило волной облегчение, а затем — раздражения. Да что я за ведьма такая, что никак не могу сварить то зелье, которое хочу!

«Не волнуйся, это нормально. Ты же только учишься, да еще и без наставника».

Я передернула плечом, не желая слышать утешения, а затем постучала указательным пальцем по губам, прикидывая вероятность того, что Саймон все-таки прав.

А если это все-таки приворотное зелье?

«Тогда отправимся гулять в ночи с плетеными корзинками. Но я все-таки советую немного подождать. Ты сейчас способна здраво мыслить?»

Я осторожно прислушалась к себе, опасаясь снова ощутить тот неестественный трепет внизу живота и огненную, обжигающую тягу к Максу.

Кое-что я все равно почувствовала, но с этим можно было бороться. Особенно, если забаррикадироваться в спальне и не высовывать носа наружу.

«Отлично! Любая магия обычно действует на ведьм в меньшей степени, чем на людей. Собственно, поэтому ты так быстро справилась с собой. Так что у нас есть все шансы пережить этот вечер, а утром выбрать тактику для разговора с твоим магом».

Я хотела по привычке поспорить на тему того, можно ли считать Макса «моим», но в этот миг дверь распахнулась, и в комнату, едва не снеся дверь с петель, ворвалась маменька.

Саймон тут же принял цвет наволочки. Я же растерянно воззрилась на припыленное платье матери и ее растрепанные волосы, из которых выпала половина шпилек.

— Где она?!

В голосе Патриции было столько гнева, смешанного с угрозой, что даже мне захотелось спрятаться под кровать и продолжить диалог уже оттуда.

— Кто? — миролюбиво поинтересовалась я.

Я стойко выдержала ее взгляд, который метал гром и молнии.

— Эта змея! Твоя тетка, Агата!

— А-а-а, — с пониманием протянула я и уточнила: — Вы все-таки получили мое письмо?

Патриция, видимо, успела немного остыть, потому что с треском захлопнула дверь, а затем с достоинством королевы опустилась на стул с высокой резной спинкой.

— Конечно, дорогая, — мрачно ответила маменька. — Ты вовремя предупредила меня: я заткнула рты всем сплетникам, отправила весточку твоим отцу и… прибыла сюда, чтобы поговорить с сестрицей.

В интонациях маменьки снова прорезались те самые нотки, после которых человек хватается за нож и наносит сорок ударов подряд. Мне стало не по себе.

Тетушке я, конечно, не сочувствую, но смерти тоже не желаю. Патриция же ее на кусочки растерзает!

— Может быть, сначала поговорите со мной?

Маменька взглянула на меня с досадой, как на помеху, внезапно возникшую на пути.

— О чем, дорогая? — с раздражением отмахнулась она. — Мне уже сказали, что ты прошла второе испытание и оказалась в финале. Я в тебе не сомневалась!

Выражение ее лица говорило о том, что об этом она вспомнила только во дворце, случайно услышав местные сплетни. Все-таки забавная штука — жизнь: Вероника поменялась со мной душами, чтобы я выиграла отбор и избавила ее от гнева маменьки. А той и дела не оказалось до успехов или поражений дочери! Маменька слишком увлеклась устройством своей личной жизни, чтобы всерьез контролировать ситуацию и ставить палки в колеса.

«В жизни часто так случается: люди ставят себе цели, думаю, что пойдут до конца, но… какое-то одно событие все меняет. И прежние ценности перестают казаться чем-то важным, потому что им на смену приходят новые».

Я невольно кивнула, признавая правоту Саймона. О похожих вещах часто разглагольствовали и мои родители на своих приемах.

— Вы и правда увели у тетушки жениха? — после паузы решительно спросила я.

По тому, как вспыхнул злостью взгляд маменьки, я поняла, что все делаю верно. Пусть лучше она в разговоре со мной выплеснет свою обиду, зато при встрече с тетушкой будет уже в состоянии рассуждать здраво.

— Да! — запальчиво воскликнула маменька, вскакивая на ноги. Ее роскошные волосы окончательно лишились остатков шпилек и свободной волной упали на спину. — И знаешь, я ни о чем не жалею! Если отмотать время назад, я бы сделала то же самое!

Маменька принялась судорожно мерить шагами комнату. Даже в запыленном костюме, с искаженным гневом лицом, она оставалась красавицей. Что ж, понятно, в кого пошла внешностью Вероника.

На мгновение я задумалась, а понравилась ли я Максу, если бы предстала перед ним в своем теле? Эта мысль оставила в душе саднящий след, а на языке — горьковатый привкус.

— Что тогда случилось? — спросила я с такой же отстраненностью, с которой родители вели приемы. — Почему вы говорите, что поступили бы так же?

— Потому что твоя тетушка думала только о своем благополучии! — выплюнула маменька, ненадолго замерев у окна. — К моменту, когда она объявила о своей помолвке, мы были на грани банкротства. Наше имение, с которым связано не одно поколение, должно было уйти на торгах.

И снова меня накрыло воспоминаниями: я, голодная и испуганная, рву соседские яблоки в надежде, что меня никто не увидит. Мне пришлось моргнуть, чтобы вернуться в реальность.

— Понимаю, — пробормотала я, чувствуя, как сердце и правда отзывается болью. — Понимаю…

— О, не думаю! — отрезала маменька, но уже без всякой злости. — Я попросила Агату уговорить своего богатого жениха выкупить имение, чтобы сохранить его, но она лишь посмеялась. — На лице маменьки проскользнула горькая улыбка. — Агата была так рада, что вытянула счастливый билет… Она боялась отпугнуть жениха.

— Это плохо?

Маменька мельком покосилась на меня, а затем снова перевела взгляд на сад за окном.

— Это предательство, Вероника. Твоя тетушка выбрала не семью, не имение, а себя и свое счастливое, безбедное будущее. В то время как мать ходила к ростовщику, чтобы накормить нас, Агата громко хвасталась, как уедет в свадебное путешествие на юг страны. Эта маленькая серая мышь и не думала о том, что ее долг — позаботиться о семье. Безответственная любительница легкой жизни!

То, с каким пренебрежением маменька выплюнула эти слова, заставили меня взглянуть на нее с любопытством. Прежде она и сама казалась мне прожигательницей жизни, но теперь я не была в этом уверена.

— И вы решили взять дело в свои руки?

Маменька усмехнулась и потянулась к портьерам, словно желая лучше рассмотреть пейзаж за окном, но я увидела, как влажно блеснули ее глаза.

— У меня не было выбора. Я не могла допустить, чтобы в нашем имении жили чужие люди. Наше семейное кладбище, наш семейный храм… История в каждом камне, в каждом дереве, растущем в лесу рядом с прудом. Это все — часть нас, понимаешь?

Я неуверенно кивнула, но маменька даже не заметила. Рассматривая собственное смутное отражение в стекле, она продолжила.

— У меня был на тот момент жених, которого я любила. Хороший парень, но недостаточно богатый, чтобы нам помочь. Я думала… рассчитывала на порядочность Агаты, но, когда поняла, что у той в голове одни тряпки… Пришлось все исправить.