Восток Соф (СИ) - "Мехри" - Страница 6

— Ну если так, то я понимаю. Но все же я надеюсь, что завтра к вечеру ты поправишься.

Я не уверенна, что вообще оправлюсь от шока и потому отвечаю лукаво.

— Это от меня не зависит. Нилу с грустным видом смотрит на меня и я делаю усилия, чтобы не искушаться моментом, и не рассказать вчерашний случай подруге. После ее ухода мои мысли ещё больше путаются. Всё прошлое беспорядочно вспоминается. Как я стала изгоем, как Амин потешался надо мной и как все презирали меня. Слишком тяжело забыть обо всем этом. Наверное только несчастные дети смогут понять такие чувства. Взрослым же не дано представить всю горечь детского несчастья.

— И зачем только он вернулся? — спрашиваю я себя, но не могу найти ответ. Каждая мелочь к чему бы я не дотронулась напоминать моменты из неприятного детства. В итоге сбившись с ног я сажусь напротив окна и чувствую, как не в силах больше что-либо делать. Я очень сожалею, что снова превращаюсь в трусливую девчонку. На некоторое время мне даже показалось, что настоящее это сон и я нисколько не изменилась. Всё также — отверженная всей школой, маленькая мышь и слабый ребенок.

— И как только я сумела достичь успеха? Способность притворяться удачницей куда-то исчезает. Я стараюсь вспомнить, как нужно вести себя, чтобы остальные видели в этом силу, но ничего не могу поделать. Наступившая ночь снова заставляет лицезреть темноту. Не в состояние заснуть я смотрю на свои настольные часы. Они показывают ровно двенадцать. И вдруг осознала, что тридцатое мая уже настала. А ведь это был один из долгожданных мне дней. Я вспоминаю, как три года назад стояла возле ворот и пристально следила за своими соседями. Вспомнила Амина в чёрном сияющем фраке, его мать и как они были счастливы в его последний школьный вечер. Представляю весенний вечер в котором царит атмосфера суеты и радости. И тогда во мне снова просыпается обида. Почему я должна из-за того кто все это время наслаждался моим унижением лишать себя радости. Я так же как и он человек, а значит так же имею полное право на долю собственного счастья. И буду самой последней идиоткой если не пойду на вечер. С такими мыслям к трем часам ночи я засыпаю и на следующей день просыпаюсь разбитой, но с полной решимостью отправится на тайную вечеринку. Спешу помолиться и приготовить завтрак к пробуждению родителей. Когда отец вошел на кухню то подозрительно взглянул на меня. И мне пришлось заставить себя стать хоть немного подвижней, чтобы не волновать его за зря. Мелочи повседневной рутины не занимают много времени, если я стараюсь и сегодня я от души постаралась закончить все дела к шести вечера, и отправляюсь к своей подруге. Нилу была настолько озабоченная этим вечером, что сейчас кружится, как настоящая юла.

— Успокойся Нилу, — говорю я ей. — Не стоит так переживать. Это в конце концов всего лишь "ташкили". Но она отвечает.

— Тебе легко говорить.

Я одела свой адрас и взяла у мамы шелковый платок. Нилу оделась поярче на ней красный велюр с золотыми вышивками по всей кокетке, а на голове тюбетейка в такой-же тематики. Мы забежали ко мне домой попросить разрешение у отца, а она словно прилипла к зеркалу во дворе.

— Ты иди я тут постою.

— Отец, ну я пойду.

— Я полагаюсь на твоё благоразумие дочка.

— Ты же знаешь меня.

— Только поэтому я и пускаю тебя.

— Спасибо папа.

И вот я наконец выбегаю из дома. Затаив дыхание прохожу мимо ворот Амина и исчезаю в вечерней синеве.

Двор нашей классной руководительницы в этот вечер превратилась в истинный театр. Все наряженные по-полному параду. Приглашенный местный певец один из самых популярных среди долины. В его репертуаре не только национальные, но и современные песни. Однако начал он с фольклера. Упоенная публика сперва жадно стискивается между собой, чтобы насладится живой музыкой, но постепенно разрывается на группы и начинает беззаботно танцевать. Комната до того переполнена старшеклассниками, что если бы музыка хоть на минуту умолкла, то весь шум оглушил бы долину. Я сажусь почти в самом углу и издалека пытаюсь разглядеть всех танцующих. Нилу несколько раз уговаривает меня потанцевать вместе с ней, но потом осознает что я не самый лучший танцор и приглашает Вали. Я всегда предпочитаю быть зрителем нежели участником всеобщего веселья и сейчас спокойно сижу на одном месте переключив внимание на смеющихся девочек. Каждая из них в этот вечер выглядит словно принцесса. Нафиса которая слегка пополнела, надела просторное атласное платье изумительного покроя. Она часто отходит, чтобы отдышаться и снова исчезает в глубине танцплощадки. Санифа недавно признавшаяся, что никогда не верила сплетням обо мне тайно, как и прежде пытается плести новые интриги. Но я пытаюсь не слушать ее.

После третьего танца мы садимся на топчан и начинается "гулбазм". Девушки кокетливо читают свои любимые стихи и передают цветок парням. Они в свою очередь читают всякие народные шутки и насмешливо дразнят их. Я читаю один стих и отдаю цветок Нилу. Все смеются обозвав нас парочкой. Вконец концов и это надоедает и все заново требуют музыки. Но в этот раз звучит современная и более медленная музыка. Нули тут же убегает в центр комнаты, а я остаюсь на прежнем месте. Этот праздник всегда казавшийся мне нечто фантастическим теперь кажется обычным, шумным подростковым баловством. Сейчас я понимаю рассуждение отца насчет излишнего бурного проживания современных подростков. Но я бы никогда не поняла его если бы он не дал мне шанс испытать всё на собственном опыте.

Уже после третьего часа я начинаю чувствовать усталость. А завтра ещё просыпаться в пять. Встаю и неохотно направилась к танцплощадке, узнать во сколько Нилу собирается возвращаться домой. Развеселившись Нилу и думать не желает о доме. Она просит подождать ещё немного и я остаюсь. В этот момент вдруг толпа шумящих подростков постепенно начинает затихать. Мне не видно что происходит за спинами собравшегося народа. Но люди с широко открытыми глазами начинают плавно расходиться в две стороны. И вот наконец я вижу.

Амин корявой походкой приближается в мою сторону. Кажется ему всё равно, что сотни пар глаз пристально смотрят на его изувеченное тело. Он смотрит прямо перед собой, пристальным поедающим взглядом и не успеваю я опомниться, как он останавливается в шаге от меня.

— Здравствуй Соф, — произносит он с тем же глухим тоном. И снова от его появления я впадаю в детский ступор. С минуты он просто молчит. А я смутно понимаю, что должна ответить. Чувствую, как теряю силы. Но он стоит абсолютно спокойный, без тени волнения, всё также пристально всматриваясь в меня. Теперь под светом ярких ламп я четко вижу то лицо которое в течение продолжительного времени так сильно пугало моё воображение. Оно изменилось до неузнаваемости. Большие черные, прекрасные глаза отражают темную глубину чувств, которых я ещё не могу постичь. Оглядев его черты я всё больше и больше убеждаюсь тому, что он вопреки душевной темноте представляет собой олицетворение идеальной красоты. Почти мраморная кожа тонкие розовые губы и выпуклые скулы никогда бы не выдали безобразие и черноту его души.

— Ты танцуешь? — вдруг спрашивает он.

И я вспоминаю, что нахожусь в центре зала. Отрицательно качаю головой.

— Почему?

Его взгляд переменяется, а на уголках этих идеальных губ появляется тень небрежной улыбки. Удивленная этой картиной я невольно вздрагиваю, но не успеваю сделать и шагу, как сильная рука подхватывает меня за талию. И как будто охваченная антарктическим холодом я испытала невыразимую муку от ледяного прикосновения и тут же освободившись бегу к выходу. Моя реакция оказалась не обдуманной и вызвала всеобщее негодование. Последовавший за мной Амин кричит:

— Постой Соф!

И в холле раздается эхо моего имени.

Я невольно поворачиваюсь и вижу, как его левая нога начала трястись словно в горячке и невольно делаю шаг назад.

Не знаю было ли это вызвано увиденным или же во мне проснулось мужество, но я спрашиваю. — Тебе нужна помощь?