По кругу (СИ) - "MMDL" - Страница 7

Мы сели за дальний столик, рассчитанный как раз на пару человек, и холодный скользкий стул, похожий на половину яичной скорлупы, показался мне усеянным еловыми иголками. Слишком много глаз, слишком пристальное внимание… Мне неуютно было не только сидеть и есть: даже дыхание с морганием давались неестественно, грудная клетка и веки двигались как по таймеру, будто я лишь имитировал человека. Невиллу, очевидно, было не привыкать к осуждающим взглядам. Начав с овсянки, он погрузился в планшет, в выразительных распахнутых глазах отражался черный текст на голубоватом фоне.

— Что делаешь?.. — глупо поинтересовался я, желая больше заполнить молчание звуком, отвлечься, чем на самом деле быть в курсе чужих дел: личное на то и личное.

— Решил покопать информацию на тему… твоей ситуации, — нашелся Невилл.

— Читаешь про путешествия по мультивселенным?

— Извини, — поморщился он, понимая, что сообщает также между строк. — О потере памяти…

— Через технику секретной военной организации можно вот так запросто выйти в Интернет? Разве это не нарушает безопасность? — буркнул я и сунул за щеку фрикадельку. Смотри-ка, неплохо! Курица?..

— Здесь не совсем такой Интернет, как у горожан. Доступ есть практически ко всему, с легкостью можно заглянуть хоть в «DarkNet», но только в качестве наблюдателя. Писать ничто и нигде невозможно, никаких социальных сетей, форумов, чатов, трансляций. Пользовать остается невидимым для внешнего мира, скачивание любой информации не оставляет следов на серверах. Для всего Интернета нас нет — мы призраки.

Кивнув, я продолжил пережевывать совершенно не нуждающуюся в этом овсянку. Посмотрим, что мы имеем. Я знаю про Интернет. Я знаю, какая на вкус курятина, как надевать штаны, как выглядят здания изнутри, девайсы и бесконечное множество вещей. Я не воспринимаю эту реальность с постоянными удивленными охами-ахами, почти все мне тут знакомо. Я не обладаю знаниями и навыками, напрямую связанными с местом, в котором нахожусь, так, что ли?..

— Невилл, — заговорщицки склонился я над подносом, и собеседник взглянул мне в глаза, — а то, что ты рассказывал — про вторую Холодную войну, предвоенную ситуацию, организации, подобные этой, и все остальное, — известно мирным жителям?

— Конечно же, нет, иначе наверху началась бы неконтролируемая паника. Люди вдали от бомбоубежищ — в смертельной опасности: как вообще возможно рассказать им правду, при этом избежав массовых беспорядков…

— То есть я знал до разговора с тобой все то же, что и люди на поверхности?..

— Ты не знал, в какой стране находишься…

— Хорошо, — мигом осек его я, — минус информация о собственной личности! Но это все мне не ново: какова вероятность того, что в параллельной реальности еда, мебель, география стран, имена, технологии — все будет дублироваться?

— Я не верю, что ты путешествуешь по параллельным вселенным.

— Я, кажется, тоже перестаю в это верить. — Отложив вилку, я сцепил руки в замок и уставился на подгоревший тост так, как если бы за его хрустящей коркой скрывались все ответы. — Что я делал до того, как оказался в душевой, а позже — на ринге?

Невилл погасил планшет, отпихнул его на край стола и пододвинулся ко мне вплотную. Наши лбы едва не соприкасались. Мы не смотрели друг на друга, гóлоса хватало с лихвой.

— Пока ты спал, я просмотрел записи с внутренних камер. За несколько часов до потери памяти ты покидал это место, в который раз сбежал в город. Что делал там — никак не узнать. Можно было бы позаглядывать в файлы охранных систем различных заведений или тех же светофоров с камерами, чтобы проследить путь, но что-что, а скрываться от видеонаблюдения Джек всегда умел… Вот что странно! — встрепенулся Невилл, тотчас отбросив мысли о старом недруге. — Впервые отсутствуют нужные нам записи со здешних камер. Все что есть: ты покинул подземный комплекс — и несколькими часами позже вышел из душевой, уже пребывая… не в себе, — не шибко деликатно покрутил он пальцем у виска.

Его взгляд скользнул вбок и приметил статно вышагивающего по проходу шефа. Соколиные глаза последнего уставились мне в затылок до ощутимой мигрени. Держа здоровенные ручищи за широкой каменной спиной, он приближался к нашему столу. Невилл схватился за планшет, стал быстро перелистывать какие-то списки, шепча:

— Тебе нельзя с ним общаться сейчас — ты все еще странный. Я отвлеку его, а ты выбегай из столовой по-тихому. Встретимся у тебя в комнате… Шеф!

Невилл выпрыгнул из-за стола, чуть обошел начальника боком, из-за чего тому пришлось повернуться ко мне спиной. Пока я нелепо просачивался все дальше и дальше от нашего столика, Невилл тараторил без умолку, тыкал текстом и цифрами старику прямо в нос, а тот не мог вставить и слово. В глубоком полуприседе, провожаемый ошеломлением коллег, я выбрался в черный коридор и, выпрямившись, скорым шагом направился вперед. Я не думал о том, куда иду, ноги несли меня сами, а под сердцем теплилась надежда на то, что Невилл догадается принести мне еды (позавтракал я так же, как и выспался). По дороге мне встречались стекающиеся к столовой люди. Один, отдаленно знакомый, вероятно, по показанной Невиллом записи, попытался завести со мной разговор, но я, обронив универсальное «Не сейчас…», прошел мимо, даже не оглянулся. В окружении неизвестного и непонятного меня тянуло ко всего одной постоянной — к Невиллу, так что я и без мыслей о еде ждал скорой встречи с ним. На глаза нахлынули свежие воспоминания о душевой, его лицо и то необычайное умиротворение, которым оно наполняло мои вены!.. С печальным вздохом я погладил затылок: волосы были непривычной длины — короче, чем у Невилла, и потому на ощупь неприятны.

«J17». Моя дверь. Спроси меня кто, как пройти от столовой до этой комнаты, я не смогу ни рассказать, ни представить, но вот он я — на месте. Выходит, Невилл прав оказался в предположении о наличии телесной памяти. Интересно, какая цифра написана на его двери?..

Комната встретила меня негостеприимной тишиной, пустотой, духотой отчасти. Задыхающимся без знакомого, родного, взором я бродил по мебели и стенкам, по полу… На нем, почти под кроватью, белела маленькая прямоугольная карточка. Бесшумно притворив за собой дверь, словно намеревался копаться в чужих вещах, я поднял визитку и перевернул. Семь цифр, выведенные наскоро черными чернилами, да метка отеля, название которого мне ничего не сказало.

Я метнулся к письменному столу, под выстрелы возбужденного сердца стиснул пальцами ручку и на бумажке для заметок написал несколько первых цифр. Почерк был другой. Не я написал телефонный номер на визитке — а кто? Визитка… Визитка…

Кровать глухо скрипнула в момент, когда я позволил себе упасть на постель, по-прежнему сжимая визитку — достраивающийся на глазах мост к берегу той моей жизни, далекой от мира Холодной войны.

…Психиатр дал мне визитку… Но мы встречались не в гостинице, а… в больнице, наверное? Где еще может сидеть психиатр?.. Я припомнил кожаную софу, деревянную дверь. Что было за ней — останется загадкой навечно, как и дорога до моего дома — до ванной. Но визитка — это уже что-то! Наверное, уронил ее вчера, срывая плакаты Джека со стены. Вот что должно было быть в моем кармане!.. Откуда она здесь взялась?..

========== Часть 5 ==========

У меня в комнате, сидя рядом на кровати, Невилл сосредоточенно крутил в пальцах визитку. Нахмуренный, напряженный, как натянутая тетива, он проговорил:

— Может, это просто женщина?.. К кому еще ты мог сбегать отсюда, тем более в отель…

— У нас есть возможность проверить?

— Я могу запросить записи видеокамер отеля…

— Нет, самостоятельно! Дойти до отеля своими ногами, предметно все посмотреть, понимаешь? Может, так я смогу что-то вспомнить. Работающие здесь люди — не пленники же? Нам разрешено выходить в город?

— Да, но и «проходной двор» устраивать не положено. Это одно из негласных правил. Будешь слишком часто наведываться на поверхность — повысишь шансы свои и своей семьи покинуть убежище. Ты звонил по этому номеру?