Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL" - Страница 20

— И что? Моя бабушка тоже так делала, однако никто пока не подозревал меня в том, что я сам себе дедушка.

На обработку столь невменяемого, с большой натяжкой «юмора» ему потребовалось какое-то время, но в итоге я все-таки услышал его приглушенный смешок.

— Ты не страдаешь от своей излишне богатой фантазии? — спросил он, посмеиваясь в кулак.

— Страдаю перманентно, уж поверь.

Из-за угла показались Лизка и Дина. Первая от нетерпения подпрыгивала на месте, словно ей пять лет. Вторая сдержанно махнула рукой в сторону открывшейся двери в зал. Ну вот, началось…

Кто-то все булькал и булькал над ухом, настойчиво мешая спать… Да кто там все угомониться не может?!.. Ах да, я ж в кино… Я сонно приоткрыл глаза и оторвал левый висок от плеча Антона. Беспалевно. Шею сковывала боль, и не удивительно, ведь я около двадцати минут проспал на плече человека, заметно ниже меня ростом. Если бы не проснулся, меня бы вообще парализовало — в такой-то неестественной позе.

— Мог бы и разбудить, — шепнул я ему, потирая заспанные глаза.

— Могу помочь проснуться сейчас.

— Как?..

Его рука мягко легла мне на бедро, и я чуть не уронил пустое ведерко от попкорна. Дина справа от меня увлеченно следила за нуднейшим диалогом влюбленных в истории кинематографа. Ладонь Антона двинулась вверх. Воистину эффективный способ борьбы с сонливостью! Мне… его остановить?.. Пока я мучился от невозможности сделать выбор, на экране прозвучала какая-то шутка, и весь зал загоготал. Всполошившись, я скинул руку Антона и прошипел:

— Вот только не надо мне дрочить в кино!

К сожалению, мой шепот получился громче ожидаемого, и из-за левого плеча Антона показалось недовольное лицо Лизы. Она не расслышала, что же именно я шептал, но разговоры во время сеанса ее рассердили, и она раздраженно шикнула на меня. Черт возьми, один домогается, вторая затыкает! — что не так с современными детьми?!..

Стоя после окончания сеанса в холле, я чувствовал себя настолько уставшим, будто не кино смотрел, а вскапывал поле. Фильм я толком не посмотрел, потому что эта любовная история оказалась той еще нудятиной, а главные герои — беспринципными развратными бестолочами. Я пытался поспать после того, как уже на десятой минуте фильма попкорн закончился, но постоянно просыпался от ругни персонажей. Припоминаю, что всякий раз, как я открывал глаза, в ранее пустом ведерке появлялось немного попкорна — кажется, Антон подкармливал меня, точно жалкую бродяжку… Мы вчетвером одевались около полюбившегося мне дивана, когда Дина отвела меня чуть в сторону и улыбнулась обновленным минуту назад макияжем.

— Спасибо, я прекрасно провела время. Было бы здорово, если бы мы встретились еще в ближайшее время. — Она сделала полушаг вперед и кокетливо чмокнула меня в губы. Затылок горел…

Наверное, впервые я понял, что намеревается сделать Антон, раньше него самого. Лиза удивленно обернулась, когда его рука коснулась ее плеча. Нет… он не посмеет… не позволю… Он нетерпеливо придвинулся к ее лицу, но в то же мгновение я предплечьем обхватил его шею, и мы с Антоном упали назад, на диван.

— Марк! — завопила Лиза.

— Да что на тебя вообще нашло?! — кричала Дина.

Что-то больно впилось мне в руку, а Антону — в грудь. Не спрашивая разрешения, я рванул верх его рубашки, случайно выдрав с нитками первую пуговицу. Возле короткой красной линии на его коже блестел треугольный осколок моего бывшего чайника. Через прожженную в середине дырку проскальзывала тонкая металлическая цепочка.

С того самого дня он носил его на шее… почему?.. Лежа у меня на животе затылком, Антон смотрел мне в глаза с неизвестным мне доселе выражением. Оно было чем-то похоже на вину, но мольбы в нем было больше… Не произнося ни слова, я встал и помог ему подняться.

— Марк, ты придурок! — выкрикнула Лиза и пнула меня в голень. Я даже не вздрогнул: после тумаков Антона мне страшен разве что КАМАЗ.

— Марк, это было нездорово, — нахмурилась Дина. Что это, женская солидарность? У Лизки есть причины на меня злиться: я лишил ее поцелуя. А у Дины-то что? — Как вообще можно набрасываться так на людей?! Ты в своем уме?! Еще и одежду ему порвал!..

— Ты ненормальный!..

— Заткнитесь, — вдруг выпалил Антон, и обе девушки ошарашено притихли. Он раскрыл рот, чтобы наконец-то высказаться, но в последний миг его озарила идея, как можно выразить все и сразу. Он запрыгнул в ботинках на диван, схватил меня за воротник пальто, в едином движении разворачивая к себе и припадая к моим губам.

Мой пульс ощутимо вздрогнул, и в голове взорвался салют из эндорфинов и адреналина. Я слышал вскрик Лизы за моей спиной, слышал пересуды вполголоса других случайных свидетелей нашей драмы. Оттолкнуть… должен оттолкнуть… как-то исправить ситуацию… найти оправдание… Но вместо того, чтобы сделать то, что должен, я делал то, что хочу. Притягивая его к себе ближе за кожаный ремень, я углубил поцелуй, и наши языки встретились. Всего пару дней назад он подарил мне свой первый поцелуй. Первый — в разы важнее всех остальных. Но я не могу позволить кому-то забрать хоть десятый его поцелуй, хоть миллионный. Впервые во мне подняла голову Жадность: никому… только мой… Его ладони нежно сжали мои щеки, словно он одобрял все мои корыстные мысли и желания. Я обхватил его за талию, приподнял и аккуратно спустил с дивана на пол, только сейчас разрывая поцелуй. Грядет гроза. Но я не способен винить этого мальчишку. Никогда не смогу…

Лиза смотрела на меня с ненавистью и слезами. Начиная безмолвно рыдать, она качала головой из стороны в сторону, отказываясь верить своим глазам. Но реальность безжалостно проникла в ее сознание, уничтожая нежно-розовые надежды.

— Ненормальные… — обронила она, убегая.

На лице Дины застыла полуулыбка, пустая, восковая, лишь рабочий инструмент.

— Давайте выйдем на свежий воздух, — спокойно предложила она, не меняясь в лице. — Вы привлекаете слишком много внимания.

Втроем мы удрученно покинули здание кинотеатра и свернули на узенькую дорожку, ведущую к детской площадке. Сейчас было раннее утро, так что и качели, и горка были пусты, только по бортику песочницы прыгали голодные воробьи.

— Антон, — обратилась к нему Дина, — ты не против, если я поговорю с Марком наедине?

— Недолго, — приказным тоном ответил он, усаживаясь на цепные качели.

— Хорошо, — еще шире улыбнулась Дина и отвела меня в сторонку. Она попыталась ухватить меня под руку по привычке, но я убрал свою руку:

— Извини, ему неприятно, когда кто-то касается меня.

Она поджала губы, но дружелюбную улыбку с лица не сняла.

— Марк, сколько ему лет?

— Восемнадцать.

— Не слишком ли молодо он выглядит для восемнадцати?

— Хорошо сохранился. Гены.

— Марк, — вздохнула Дина, — я не собираюсь вставлять палки в колеса. Ненормально, когда взрослый проявляет нездоровую заинтересованность ребенком, но тут, насколько я могу судить, все наоборот. Не знаю, почему, но почему-то это приемлемее, ты согласен?

Я обернулся на качели. Антон ковырял ботинком сырой песок и не сводил с меня глаз.

— Ты, кажется, не сильно удивилась, — вместо ответа сказал я.

— Да, по двум причинам. Во-первых, потому что я тебя слышала в кинозале. Твоя кузина сидела через человека от тебя, а я рядом, но ты про меня совсем забыл, — вполне искренне улыбнулась она. — Тогда я подумала, что это какие-то ваши мужские подколы. А во-вторых, потому что это многое объясняет. — Выделив «это» интонацией, она обвела рукой качели.

— Объясняет что? — не понял я, хмурясь.

— Все, — просто ответила она. — Когда мы встречались, ты был не слишком заинтересован в отношениях, у меня всегда было такое ощущение. В постели ты был чересчур нежен, осторожен, сдержан — это настораживало, натуралы редко так себя ведут. Ты был как будто над отношениями, над сексом, где-то у себя в голове… А еще ты лучше подбирал мне одежду, чем я сама — к этому следовало прислушаться! — рассмеялась она, и я сверкнул зубами в ответ.