Изменённый третьей серии (СИ) - Сиянов Дмитрий - Страница 16

— За нас! — Самокритично провозгласил Тарак, поднимая бокал.

Бренди… отличная штука… надо отметить! Текло рекой! «Система» уже не раз занудно сообщала мне о недопустимом превышении уровня алкалоидов в крови, предлагая их заблокировать, но я посылал её. Веселье шло полным ходом, когда в трактир буквально вломились четверо гвардейцев князей Энсторских под предводительством какого-то франта в начищенных до блеска доспехах.

— Изменённый 1764.3.2 — провозгласил франт. — Ты пойдёшь с нами!

Вечер перестаёт быть томным…

— Изменённый 1764.3.2, ты идёшь с нами!

Опять гвардейцы князя Энсторского! Ещё и в сопровождении какого-то напыщенного и холёного юнца. Хотя с юнцом я, наверное, загнул: парень лет двадцати от роду. Но сколько надменности в его взгляде! С каким презрением он осмотрел присутствующих в зале трактира людей! Будто не на пороге трактира, вполне приличного, кстати, он сейчас стоит, а в загаженном сверх всякой меры свинарнике.

И вот чего они сюда, собственно, припёрлись? Нет, понятно, что у князя ко мне какое-то дело. Понятия не имею, что могло понадобиться представителю высшей аристократии и уважаемому члену городского совета от меня, серого и скромного НЕгражданина Ньюхоума. Возможно, ему требуется какая-либо услуга от меня как от изменённого, но в этом случае он мог бы просто скинуть мне сообщение с предложением и контрактом электронной почтой — не в каменном веке живём (хотя некоторые элементы средневековья и присутствуют); а то много чести лично встречаться с каким-то наёмником, да ещё и изменённым.

Возможно, у князя дело, так сказать, специфическое — как будто я могу понадобиться для чего-то другого! Ну ладно, дело, требующее особой щепетильности, — князья тоже люди. Но и вызвал бы меня тем же сообщением — мои координаты общедоступны, как и координаты большинства людей в этом мире. Он знает мой личный номер изменённого — этого достаточно для связи со смой.

Нет, ну как не вовремя они припёрлись, всё ведь так хорошо было: сидели, выпивали, разговаривали, перешучивались с наёмниками, даже вместе прогорланили незатейливую и скабрёзную песню про наёмника Пера. И с Дорри переглядывались… хм, многообещающе. Какой к лешему «пойдёшь с нами»? И ещё и с конвоем, как будто они меня арестовывают и собираются если не казнить, то по крайней мере допрашивать. Нет, идти с ними я сейчас решительно не готов!

Вовремя вспомнив о своей не совсем адекватной реакции на стражников и гвардейцев, я подавил в себе раздражение и вместо того, чтобы послать гвардейцев в эротическое путешествие, начал мирно:

— Слушайте, мужики! Ну куда мне сейчас аж к Его Светлости? Вас же князь прислал? Я пьян и…

Что-то явно пошло не так! Франт побелел, округлил глаза, потом покраснел… гвардейцы взяли алебарды на изготовку. Что-то с мирными переговорами не заладилось… И чего я не так сказал-то?! Надо срочно трезветь!

Отдавая «системе» приказ о выведении алкалоидов из крови, я немного отвлёкся и недостаточно быстро среагировал на следующие события: франт выхватил из ножен палаш с изукрашенной камнями рукоятью, с криком «да как ты смеешь!!!» подскочил ко мне и приставил острее меча к моему горлу.

Точнее, попытался приставать. Я действовал чисто автоматически: отбил клинок левым наручем и, вставая, ударил той же рукой франта в начищенную до блеска кирасу. Больше даже толкнул, чем ударил. Тот отлетел на три метра и приземлился на задницу в толпе своих гвардейцев.

Изменённые и пьяные наёмники тоже повставали со своих мест. Послышался недовольный ропот, кое-кто взялся за оружие. Дело могло принять и вовсе нехороший оборот, но из-за барной сойки заголосил Фелин:

— Господа! Прекратите беспорядки в моём трактире! Я буду жаловаться в городской совет!

Гвардейцы подняли с пола своего предводителя, и они вместе поспешили убраться из заведения.

— Я этого так не оставлю! — Злобно прошипел напоследок франт, злобно сверля меня взглядом, не сулящем ничего хорошего.

***

— Искандер, — Умник смотрел на меня с недоумением, смешенным с осуждением, — ты ведь вполне разумный человек. Что на тебя нашло?

Я и сам считал, что бить этого парня было абсолютно лишним. Но чего это он так раздурился-то? «Да как ты смеешь?» Железку достал… как будто он ей мне повредить сумеет!

— Да чего я такого сказал-то?! — Изумился я. — Я ведь наоборот пытался по-хорошему поговорить!

— По-хорошему? — Поднял брови в верх Умник. — Назвать гвардейцев мужиками ещё куда ни шло, хоть и грубовато. Но назвать мужичьём княжича! И это у тебя называется по-хорошему?! Да его, наверное, в жизни никто так не оскорблял!

— Княжича?! Этот напыщенный хлыщ что — сын князя?!

— Младший! — Кивнул Умник. — И любимый.

Вот жешь! Это в моём мире обращение «мужик» стало хоть и несколько панибратским, но всё же уважительным. Как же, мужик — это звучит гордо! А исконное значение этого слова — мужик, лапотник, смерд, му-жи-чьё! И назвать так сына князя — это и вправду косяк!

— Назвать мужичьём княжича — это плохо, конечно, но ладно! — продолжал распекать меня Умник. — Не на дуэль же тебя вызвать — это же урон дворянской чести, вызвать на дуэль простолюдина…

— К тому же, вызывать на дуэль такого простолюдина самоубийством попахивает, — вставил свои пять копеек Тарак.

— Но, Искандер, бить-то его зачем?! Этого он и вправду так не оставит! Ты ведь его на задницу при большом скоплении народа усадил! Да ещё и на глазах подчинённых — он ведь командует гвардией Энсторских.

— Да-а, нехорошо получилось… — протянул я. — Я ведь не знал, что он сын князя Энстороского, да ещё и любимый…

— Княжич Айлин, конечно, высокомерный и напыщенный болван, — добавил Тарак, — но может подстроить какую-нибудь пакость! На это у него ума хватит! Так что, Искандер, будь осторожней.

— Я бы вообще посоветовал тебе уехать из города на какое-то время, — сказал Умник. — В другой предел или в центральный территории…

— Кто ж меня отсюда отпустит, — усмехнулся я, — я продукт и собственность корпорации, пока не выплачу долг.

— Ну, будь осторожен тогда.

«Система» отлично справлялась с выведением алкалоидов, и я был уже трезв как стекло! Умник и Тарак, похоже, последовали моему примеру и тоже резко протрезвели — никакой пьяной отключки (ведь сильно пьяный человек и не спит, по сути, а впадает в забытье, потому с похмелья ему требуется ещё отоспаться) и никакого похмелья, но нас это не сильно радовало. И вот мы сидели, как канонические три богатыря, — молчаливые, хмурые и трезвые.

Хотя не очень понимаю, что так опечалило Умника и Тарака, проблемы-то ожидались исключительно у меня! Или этот любимый сын князя теперь всем, кто присутствовал в трактире, мстить собирается? Но наемники и прочая публика уже вернулись к своим делам и никакого беспокойства не проявляют. Неужели мои приятели так близко к сердцу приняли ожидающие меня проблемы? Беспокоятся? В этом мире за меня ещё никто не беспокоился. Приятно, надо сказать!

— А вообще, Искандер… — Тарак чуть помялся. — Кхм, все эти твои конфликты со стражей… раздражение…Ты ведь знаешь, что раньше были случаи, когда изменённые слетали с катушек? Ну да, знаешь, конечно. Может тебе стоит поговорить там со своими… в «Инсауро»?

— Не переживай, Тарак! До такого не дойдёт! Я бы и сейчас этого… княжича бить не стал, просто на сообщение отвлёкся и отреагировал на автомате… Да и к мозгоправам я пойду послезавтра после дежурства. Юджин направил.

— Это хорошо! — Покивал Умник. — В «Инсауро» лучшие врачи!

Проанализировав ещё раз всю сложившуюся ситуацию я, не сдержавшись, выругался:

— Вот же гадство! Ведь специально решил сегодня расслабиться, думал, поможет в себя прийти, пар выпустить! А тут княжич этот! Как такому юнцу вообще доверили военизированной организацией руководить?!

— Я же говорю, — пожал плечами Умник, — любимый сын князя! Да и не он руководит, на самом деле! Руководит Камил — бывший наёмник и воспитатель княжича. Но на его поддержку, если что, не надейся, изменённых он очень не любит.