Мера человек: Выбор (СИ) - Изотов Александр - Страница 14

«А я-то думал, куда мусор буду девать?» — с этими словами он кинул эту карту на поле.

И оставшаяся у меня в руке нуляха оказалась просто грязью…

Я ждал, что последний ход будет на небесных картах, что мы будем сохранять самых сильных. И я перебью какую-нибудь пятёху нуляхой. Туза шестёркой.

Не вышло.

Всё же, надо придумать, как ещё скрыть свои мысли. Наверняка читает, и знает наперёд все мои ходы.

Дагон не выдержал, глядя мне в глаза, и сказал:

— Ты думаешь, я читаю твои мысли? Червь, ты охрененно закрылся, и тебе помогает сраный Инфериор. Но ты же, поднебятина, выложил нуляху в запас, — он захохотал, — Я же вижу её, сраный ты червь. И мозгов у меня хватает, чтобы поменять игру.

Это заставило меня задуматься. А ведь верно.

Перед каждым играющим, помимо веера в руках, лежит на поле шесть карт. Три скрыты, три открыты. Лежат до последнего расклада.

Скрытые мы не знаем, здесь чистое везение. А вот по открытым и строится тактика игры.

Демон увидел нуляху в запасе, и стал ближе к концу игры скидывать сильные, делая ставку на средние по величине карты. Трёхи, четвёрики, тенебрики…

И так эта нуляха как была, так и осталась просто мусором.

— Играем. Теперь уже всерьёз, — демон сунул мне колоду, — Сдавай уже. Твоя жизнь на кону, червь, пусть же и твоя рука её продаст.

Я оскалился. В задницу твой пафос, демон. Нельзя доверять ни тебе, ни Бездне, ни Тенебре…

Что на Небе все хотят повиновения, что здесь: всё в рабство забрать норовят.

— Я твои мысли не читаю, но у тебя на лице всё написано, — демон захохотал, — Белиар твой, кстати, у меня демоницу увёл.

Он проскрёб когтями по камням, выжигая дымок. Его зрачки вспыхнули огнём.

— Трахнул, пока я за выпивкой летал, — он рыкнул.

Я только покачал головой.

— Мне-то зачем это знать?

— Да чтобы ты понял, за что я так с Беляшом. Вроде как и должен, — он нахмурился, — Но и демоницу он мою увёл.

Я сдал карты. Посмотрел веер в руках. Мусора почти нет, одна только нуляха. Значит, вся шваль в руках у Дагона, или в колоде.

— Эх, жаль, ты не баба, — захохотал Дагон, — Уж я бы Белиару отомстил.

— Иди ты… в Тенебру, демон, — возмутился я.

Закрыться в мыслях оказалось недостаточно. Этот демон умел выводить из себя, причём неожиданными способами.

Да ещё этот Белиар. Я уже получил по его вине от Зигфрида, теперь ещё этот недолюбленный… домогается.

Отшельничество явно не идёт ему на пользу, всё-таки там что-то сдвинулось, в мозгах Дагона.

— Поэтому надо вытаскивать из тебя ангела, червь, — демон потёр подбородок, — Знаешь, была между нами искорка. Так что уж я смогу сделать из неё… настоящую демоницу!

Я вытянул три карты из колоды, положил перед собой. Не знаю, что там, но надеюсь, отличный расклад.

Демон сделал то же самое.

Потом я кинул сверху… Нет, пусть будет нуляха.

«Я здесь, Марк. Не смей, не твой расклад! Кидай сильные карты!»

Я поджал губы. Моё решение.

И положил в запас пятёху, непятёху, и эту самую нуляху. Снова.

«Нет же, Марк!».

Я посоветовал Хали помолчать. Она удивилась, потом выругалась, и молча стала наблюдать.

— Думаешь, червь, второй раз прокатит? — демон захохотал.

Он кинул туда все сильные карты.

— Любой мусор из скрытых перебьёт нуляху.

«Вот именно!» — добавила Хали.

Я поморщился… Добрал из колоды себе в руку. Ну, трёшки, четвёрики.

Игра началась.

Хали молчала, и слава Небу. Да, мне было трудно. Я напрягал память до предела, пытаясь вспомнить, что ушло к Дагону, что пришло ко мне.

К середине игры мы разменяли почти все средние карты, и я с радостью заметил, как приподнялась бровь у демона. Он был раздосадован.

Нет, нельзя радоваться. Опасно, я так перебью настрой.

Последний расклад.

Пятёхи на пятёхи, тут мы равны.

На мою нуляху ложится его трёха. Я стискиваю зубы. Он ведёт, но впереди ещё три закрытых карты.

— Ты умным бесом будешь, — осклабился Дагон, — Я тебе даже позволю в демоны выбиться.

Я молчал, поднимая карту.

Четвёрик на его тенебрик. Равный расклад, но он всё ещё ведет.

Его однуха, моя трёха… Мы — равны!

Тут я улыбнулся, и демон заметно заиграл желваками.

— Сраный червь, мне тысячи лет. Ты думаешь, я не знаю, что там?

И он перевернул… пятёху.

«Нет, Марк», — Халиэль упавшим голосом скатилась куда-то мне под сердце, будто прощалась.

Ни один мускул не шелохнулся на моём лице. Эту партию я всю сыграл сам. Полностью закрылся.

Не для того я прошёл весь этот путь…

Какой шанс, что последняя карта будет нуляхой? Остальное всё бьётся высшей небесной картой. Да ну твою-то… нулячью меру.

Никогда я так не надеялся на нуля.

Я перевернул карту.

— Вот же… червь поднёбный! — Дагон вскочил, рубанул по ограде, расколов её в щепки, разбежался, и пнул кочан каракоза.

Потом схватил свой вигвам и разорвал в сердцах кожаный полог, бросил его на грядки. Дагон рвал и метал, ругался так, что у меня уши вяли.

— Небо сраное! Бездна, полная говна!!!

А я, улыбаясь, смотрел на глаз в треугольнике. Шестырь.

Джокер может быть кем угодно.

— Давай ещё, а?! — злые красные зрачки оказались в десяти сантиметрах.

Я едва сдержался, чтобы не захохотать, и просто улыбнулся:

— Научи меня.

Демон раскинул руки, заревел, как раненый медведь, а потом полоснул себя по груди, оставив глубокие порезы. Хлынула чёрная кровь, пошёл дымок от камней, на которые она попала.

Одна капля шлёпнулась мне на руку, прямо на защитную пластинку, и я едва не скинул её. Обычный феррит хоть и прожигался, но, к счастью, дело обошлось лишь глубокой раковиной.

— Сраный червь! Ты пришёл ко мне, в мой дом!..

Он ходил вокруг, едва не пуская пламя из глаз, когти на его ногах кололи камни в крошево, крылья нервно подрагивали.

Я так и сидел, жмурился от удовольствия, как тот же самый годовалый ребёнок. Сам. Всё сам.

«Марк, ты должен понимать, что это нереальное везение…»

Ну и пусть.

Вдруг Дагон снова подскочил, бухнулся на четвереньки передо мной, рядом клацнула его пасть. Донёсся смрад серы, пахнуло гарью и смертью…

— А хочешь демоницу? А?

У меня вытянулось лицо, а демон расхохотался:

— Не трахал демоницу, нет?! Да ты, считай, жизни не видел!

Он поднялся, показал плечо. Огромный, уродливый шрам, отдалённо напоминающий укус зверя.

— Не стал убирать, оставил. Вот, выдрала, зараза… откусила кусок, это я ей показал свою силу!

— Ты будешь меня учить.

— Выживешь с демоницей — считай, настоящий мужик! Хочешь стать демоном? Равным мне!

Он хлопнул себя по груди, показывая, кому я стану равным. Я усмехнулся. Прекрасно помню, что говорил Белиар: люди, обращённые до седьмой ступени, становятся безвольными бесами.

— Игра закончена, — твёрдо сказал я.

— Демоны могут тело менять, — и он схватил себя за достоинство, — Такой же будет, даже больше. Давай ещё игру!

Жуткая картина. Демон стоял, потряхивая свои огромным детородным органом, и расписывал мне, что это единственное, ради чего вообще стоит жить.

— Не жалуюсь… — ответил я, — Как скрыть меру? Как вернуть Белиара?

— Как! — он снова упал на четвереньки передо мной, щёлкнул клыками прямо над ухом, — КАК!

Его голос грохнул, оглушая.

— Хали, плохая моя стервочка, когда же ты станешь моей?! — он схватил меня за плечо и вдруг лизнул по щеке.

«Нет!»

— Твою мать!

Это было слишком. Из-за присутствия во мне Белиара моя задница уже страдала от пинка, но домогательства до прекрасной воительницы…

Это как бы без меня!

Мой кулак влепился в скулу. Одновременно образ копья в земле под рукой, и пущенная спиралью энергия…

Челюсть демона хрустнула, и он улетел в свою грядку с каракозом. Рассыпались кочаны, взметнулись поломанные листья. Дагон упал, раскинув руки и ноги, и захохотал истеричным смехом.