Война Иллеарта - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 40

• Предыдущая
• 40/129
• Следующая

Говоря, он заметил, что не отвечает на вопрос Кавинанта — вопрос имел другую направленность, которая была ему не понятна. Но он продолжил, предлагая Кавинанту единственный ответ, которым обладал:

— Нам теперь ясно, почему Лорд Фаул страстно желает отомстить брату, Создателю. И наконец, после веков ненужных войн, продолжающихся от злобы, от желания отомстить людям, раз уж нельзя отомстить Создателю, Лорд Фаул понял, как достичь своей цели, разрушить Арку Времени, завершить свое заточение и вернуться в запретный дом, во имя зла и горя. Когда Посох Закона, потерянный Кевином при Осквернении, попал в его руки, он получил шанс навести мост между мирами — шанс доставить в Страну Белое Золото.

— Скажу просто: цель Фаула — повелевать Дикой Магией — Поскольку эта сила — якорь Арки Времени, которая охватывает и управляет временем — и с ее помощью привести Время к концу, и так избавиться от заключения и распространить свое влияние повсюду во вселенной. Чтобы сделать это, он должен победить тебя, вырвать Белое Золото из твоих рук. Тогда вся Страна и вся Земля неизбежно падут.

Кавинант поднял голову, и Морэм попытался предупредить следующий вопрос:

— Но как? — как Презирающий собирается достичь этой цели? О, этого я не знаю. Он будет выбирать пути так похожие на наши собственные, что нам будет очень трудно им сопротивляться. Мы даже не способны различить их, пока лишены всякой помощи — кроме тебя, — независимо, помогаешь ты нам или нет.

— Но почему? Почему именно я?

Снова Морэм почувствовал, что его ответ не соответствует вопросу Кавинанта. Но он предложил его потому, что это было единственное, что он мог предложить в качестве ответа своему мучающемуся посетителю.

— Друг мой, это в моем сердце, что тебя выбрал Создатель. Это наша надежда. Фаул научил Друла как осуществить вызов, потому что мечтал о Белом Золоте. Но Посох Закона был в руках Друла, а не Фаула. И Презирающий не мог контролировать, кого вызывать. И если ты был все же как-то выбран, то выбран был Создателем.

— Слушай. Он — Создатель, творец Земли. Как он может оставаться равнодушным, видя свое творение разрушаемым? Но при этом он не может протянуть нам руку помощи. Таков закон Времени. Если он потревожит Арку чтобы коснуться Страны своей силой, Время придет к концу и Презирающий освободится. Поэтому только мы сами должны сопротивляться везде Лорду Фаулу. С твоей помощью, друг. — Адский огонь! — пробормотал Кавинант.

— Это все, что ты должен понять. Он не может озарить тебя, чтоб научить или помочь, потому же, почему и нас. Точно так же он не может озарить, научить и помочь тебе в твоем мире. Ибо если он сделает это, то ты будешь несвободен. Ты станешь его инструментом, и твое присутствие здесь разрушит Арку Времени, освободит Злобу. Итак, ты выбран. Создатель верит, что твоя сила и добро и воля спасут нас .т гибели. Если же он не прав, он вложил оружие разрушения своего творения в руки Лорда Фаула.

После долгого молчания, Кавинант произнес:

— Адский риск.

— Да, но он — Создатель. Как может он поступить иначе?

— Он может все уничтожить и попробовать снова. Но я подозреваю, ты не думаешь, что боги настолько смиренны. Или вы называете это надменностью — уничтожать? Впрочем, не важно. Мне показалось, что не все Лорды верят во вмешательство Создателя так, как ты.

— Это так. Но ты пришел ко мне, и я ответил, как мог. — Я знаю. Не обращай внимания. Но скажи, как бы ты поступил на моем месте?

— Нет, — Морэм передвинул стул так, чтоб видеть лицо Кавинанта.

Уставившись в его колеблющиеся от сияния Крилла черты, он сказал: На это я не отвечу. Что я могу предложить? Сила — страшная вещь. Я не могу помочь тебе с ответом. И даже себе не могу.

Растерянность на лице Кавинанта мгновенно растворилась в заинтересованности. Но он не заговорил, и Морэм решил рискнуть задать еще один вопрос:

— Томас Кавинант, почему ты так заботишься об этом? Что тебя волнует? Ты говоришь, что Страна — это твой сон, иллюзия, и у нас нет реальной жизни. Тогда не обращай на все это внимания. Принимай это за сон и смейся над нами. А когда ты проснешься, то освободишься от нас.

— Нет, — сказал Кавинант. — Я узнал кое-что из того, что ты мне сказал — и начал понимать. Слушай. Весь кризис здесь — отражение борьбы во мне самом. Черт, я болел проказой так долго, что начал уже полагать, что отношение людей к прокаженным является вполне оправданным.

Таким образом, я становлюсь своим собственным врагом, своим собственным Презирающим — действующим против самого себя, когда я пытаюсь остаться живым и быть при этом в согласии с людьми, которые так этому мешают. Вот почему мне снится это. Очищение. Разрешить дилемму подсознательно так, чтобы проснувшись я был готов к борьбе.

Он внезапно встал и оглядел покои Морэма расширившимися глазами.

— Конечно. Это так. Почему это не пришло мне в голову раньше? Я убеждал себя, что это все попытка к бегству, самоубийство. Но это не так, вовсе не так. Не только для того, чтобы забыть все те привычки, что сохраняют мне жизнь. Это лечение сном.

Но гримаса боли снова исказило его лицо.

— Адский огонь! — воскликнул он. — Все это похоже на тот роман, который мне пришлось сжечь… Наоборот, когда я сам пылал изобилием идей романа… Когда у меня еще был роман, чтобы его сжечь!

Морэм услышал болезненную перемену в тоне Кавинанта и пытался постичь собеседника. Но это уже не было нужно: Кавинант потерял направленность своих вопросов, словно цель их затерялась где-то в покоях Морэма. Он остановился возле Лорда, глядя не отрываясь на Крилл. Его голос дрожал:

— Я не верю этому. Это — просто иной путь к легкой смерти. А я и так уже знаю их слишком много.

Казалось, он споткнулся, хотя все еще продолжал стоять. Он нагнулся вперед и схватил Морэма за плечи. Так он стоял мгновение, уткнувшись лбом в грудь Морэма, пока тот не опустил его в кресло. — Ох, мой друг, как мне помочь тебе? Я не понимаю.

Губы Кавинанта дрожали, но с видимым усилием он снова овладел своим голосом.

— Я просто устал. Я не ел со вчерашнего дня. Этот Освободившийся меня вымотал. Немного еды было бы совсем неплохо.

Возможность что-либо сделать для Кавинанта придала Морэму уверенности. Он быстро принес гостю флягу с весенним вином. Кавинант стал пить его так, словно внутри у него была засуха, и Морэм снова ушел в соседнюю комнату поискать пищу.

Когда он клал на поднос хлеб, сыр и виноград, он услышал резкий, далекий выкрик. Голос кричал его имя с настойчивостью, которая наполнила его сердце ужасом. Он поставил поднос, поспешил открыть дверь своих покоев. Во внезапно открывшемся свечении поверхности пола зала он увидел воина, стоящего на одном из балконов, высоко над ним. Воин был еще молодым человеком — слишком молодым для пушечного мяса, быстро подумал Морэм, — который потерял контроль над собой.

— Лорд Морэм! — кричал он. — Приходи! Сейчас! В палату Совета!

— Стоп! — властный голос Морэма привел воина в себя. Он вздрогнул, застыл, прекратил бессвязные выкрики. Увидев, что он взял себя в руки, Морэм продолжил более мягко:

— Я слушаю тебя. Говори!

— Высокий Лорд просит тебя прибыть в палату Совета Лордов как можно скорее. Прибыл курьер из Равнин Ра. Серый Убийца приближается. — Война? — Морэм говорил мягко, чтобы скрыть резкое волнение крови. — Да, Лорд Морэм.

— Пожалуйста скажи Высокому Лорду, что… что я слышал тебя. Двигаясь осторожно, Морэм вернулся к Кавинанту. Неверящий встретил его взгляд горящим, решительным взором, словно его череп был расколот между глазами. Морэм спросил просто:

— Ты пойдешь?

Кавинант отвел взгляд и сказал:

— Скажи мне, как ты смог уйти… когда Опустошитель поймал тебя возле Яслей Фаула?

Морэм сознательно ответил спокойно, без испуга, который в его играющих золотом глазах выглядел как угроза.

— Стражи Крови были убиты. Но когда Опустошитель самадхи прикоснулся ко мне, он узнал кое-что обо мне, как и я узнал о нем. И он был обескуражен.

• Предыдущая
• 40/129
• Следующая