Мой личный принц (СИ) - Мелевич Яна - Страница 50

— Лапушка, иди сюда. — позвала я хрюнорыла, а он в ответ хрюкнул и прыгнул на мои колени.

— Даже не знаю, что хуже: Эрик, полтергейст или Лапушка, — проворчал Абель, садясь обратно на свое место.

— Ваше высочество, неужели свинья поедет с нами?! — возмутилась Мали, недовольно посмотрев на меня. — Вечно все из-за тебя, гремлин, — процедила она тихо.

— Я не виновата, — пожала плечами, немного радуясь тому, что кузина вернулась в свое обычное стервозно-капризное состояние. Так хотя бы мир становился чуточку понятнее и привычнее.

— Ну одну свинью мы уже взяли, — вдруг заявил Эрик, удивив меня настолько, что я резко повернула голову в его сторону. Сестра открыла рот и задохнулась от возмущения.

— Прекратите скандалить, — одернул нас Абель, устало сжимая переносицу, словно от нас у него разболелась голова.

Дальше ехали молча и без остановок. С каждой минутой погода все больше портилась, на небе сгущались черные тучи, грозя обрушиться с наказанием на наши головы потоковым ливнем. Стало совсем сыро, грустно и холодно. Сочетание серых оттенков с яркими красками украшений, развешанных повсюду, приносило с собой скорее уныние, чем праздник.

— Последний раз спрашиваю: вы точно уверены в своем решении? — я взглянула на руку Эрика, словно это ядовитая змея.

Звон колоколов, оповещающих о начале церемонии в храме, ворвался в сознание, переворачивая привычный уклад с ног на голову. Сейчас скажу «да» — придется жить с человеком, который меня ненавидит. Отвечу «нет» — потеряю шанс стать кем-то большим, чем мисс Далия Анна Кроссборн, дочь аристократки и простолюдина.

Я собралась с духом и выдохнула:

— Да. Уверена.

И в этот момент возненавидела себя и его. Будто предала идеалы, которые обещала беречь. Он прищурился, окидывая меня холодным взглядом, от которого внутри все буквально застыло. До храма мы шли молча в сопровождении гвардейцев и королевской семьи. Я оглянулась, ища взглядом дядю, но увидела лишь мельком его сюртук, чувствуя изнуряющую боль в груди, терзающую сердце.

Шаг, еще шаг. Мои пальцы вцепились в рукав мундира Эрика с такой силой, что он вздрогнул. Радовало одно: фата отлично скрывала мое лицо, бледностью сравнимое с цветом подвенечного платья. В какой-то момент принц отпустил меня у самого входа и прошагал вперед, только я не сразу это заметила.

— Далия, милая, — голос королевы эхом отозвался в ушах, затем мою руку взял король и невесомо коснулся губами лба под кружевом ткани.

— Я рад приветствовать тебя в нашей семье, — прошептал он.

Впереди стоял алтарь, подле которого нас ждал священник. Фиолетовая накидка поверх белой мантии сливалась на общем фоне. Зачем столько свечей? От запаха воска и цветов кружилась голова, закрывались глаза. Я почувствовала, как моей руки коснулся дядюшка, появившийся будто из ниоткуда.

— Помни, девочка, ты всегда можешь вернуться, — сказал он напоследок, провожая меня к Эрику, стоящему рядом со священником.

Принц Абель кивнул мне, а Даниэль ободряюще улыбнулся, когда я ступила на деревянную ступеньку, поднимаясь к своему принцу. Чуть не запнулась, запутавшись в подоле, но сильная рука дяди спасла от позора. Амалия протянула мне букет и стоило нашим пальцами соприкоснуться, она вдруг сказала:

— Не давай мне повода смеяться над тобой.

Уголки губ дрогнули в подобие улыбки. Наверное, это были самые лучшие слова, сказанные за сегодняшний день. И радовало то, что Мали не стала держать зла за издевку Эрика.

Послышался грохот, снаружи закричали люди, перепуганные внезапно обрушившимся ливнем. Я протянула руку его высочеству и встала напротив него, держа пышный букет белых лилий.

Настал великий день, когда два сердца, — начал свою речь священник.

Одна из придворных дам всхлипнула громко, сидя на скамье, и я с силой прикусила губу. Десятки пар глаз были направлены в нашу сторону, фиксируя каждое движение. Эта свадьба без того войдет в газеты с выходкой Эрика на улице, здесь тем более все ждали сенсации и скандала, чтобы обсуждать его последующие несколько месяцев.

— Согласны ли вы, мисс Далия Анна Кроссборн...

— Согласна, — хрипло выдавила я из себя, крепче сжимая пальцы его высочества.

— Согласны ли вы, принц Эрик Альберт Дэвид, герцог Крейдж Трастамара, взять в супруги.

— Согласен, — голос его высочества словно отразился от колонн. Священнослужитель вздрогнул, ошарашенный столь быстрым ответом. Он замялся, пытаясь прочистить горло, и ее светлость, герцогиня Дюваль, жестко проговорила:

— Боги, святой отец, не вздумайте умереть, не поженив моего внука!

— Мама! — зашипела королева Элинор.

Внезапно я почувствовала толчок: его высочество потянул меня на себя, гораздо раньше, чем прозвучала необходимая фраза, дающая разрешение на поцелуй. Пока священник собирался с мыслями, принц дернул фату вверх, открывая мое лицо. Растерянная и униженная, я почувствовала злость из-за того, что до сих пор желала прикоснуться к его губам.

— Скажите это, — издевательски усмехнулся Эрик, заметив мою реакцию, наклоняясь ниже. Речь священнослужителя потонула в десятке голосов дам, восторженно вздыхающих от этой сцены.

— Вы можете.

— Ненавижу вас, — процедила я, ощущая горячее дыхание его высочества, и попыталась сосредоточиться на словах святого отца. Наверное, со стороны это выглядело, как настоящий поцелуй. Он был так близко, всего в трех кватах. Иллюзия на потеху публике, созданная умелыми манипуляциями принца. Моего принца.

— Ничего. Я вас тоже терпеть не могу, но вы ведь сами хотели замуж? — холодно ответил Эрик и посмотрел туда, где стояли Мали с дядей.

Наверное, удар вышел бы не столь болезненным, не имей я к этому мужчине никаких чувств. Хотелось выдернуть руку, но не стала совершать подобную глупость, услышав напоследок:

— Так нужно, поверь, — прошептал он и отступил.

А затем нас объявили мужем и женой перед всеми богами.

Бальный зал вмещал в себя почти полторы тысячи гостей, если не считать слуг и гвардейцев, призванных охранять покой знатных семей Данмара. Это была самая просторная комната во всем дворце с высокими потолками и люстрами в форме ваз, состоящих из крошечных кусочков маладекского стекла. Умелые мастера собирали их вручную, отбирая каждый кусочек с особой тщательностью: чем прозрачнее стекло, тем ярче переливы при попадании света на люстру.

Каждый рисунок, деталь зала была наполнена изяществом. Не зря королева Элинор так старалась с украшениями, но при этом подбирала сдержанные цвета, дабы они не перебивали великолепие интерьера. Одна только мраморная отделка и бронзовые канделябры на стенах стоили того, чтобы ими любоваться.

Музыкальные партии сопровождались минутами затишья для возможности пройти в соседний банкетный зал за напитками, на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. Или прогуляться по террасе, дабы немного передохнуть от душного помещения. Феи и дриады фрау Мейер постарались на славу. Цветочные гирлянды прекрасно вписались в общую картину и заодно источали восхитительный аромат, кружащий голову в бесконечной череде танцев.

— Дорогая моя, улыбнитесь. Такое ощущение, будто вы не замуж вышли, а на собственные похороны пришли, — услышала я голос герцогини Дюваль, едва не подавившись пуншем. К умению ее светлости появляться неожиданно и с шиком я до сих пор не могла привыкнуть.

— Просто устала, — пробормотала тихо, отдавая бокал слуге, и отчасти это была правда.

Я сменила за день три платья. Ноги гудели от неудобных туфель, ребра ныли от туго затянутого корсета, голова болела от шпилек и даже тиара принцессы казалась такой тяжелой, что пригибала к земле. Кажется, сегодня веселились все, кроме меня. Мимо проскользнула пара короля и королевы. На лице ее величества сияла улыбка, немного разбавившая мрачность последних дней.

Хоть кому-то здесь хорошо.

— Устала так, что с мужем пробыла не более получаса? — съязвила леди Рошель и бросила на меня хмурый взгляд, из-за невесомой вуали на шляпке.