Хочу тебя в долг (СИ) - Ангелос Валерия - Страница 37

— Ректор? — машинально переспрашиваю.

— Ой, а ты не знала? — удивляется девушка, хлопает ресницами. — Уже месяц как назначили. Теперь университет сильно изменится. Прямо сейчас меняется!

Задумчиво разглядываю ее глаза. Неужели ресницы нарощенные? Так натурально выглядят. При этом длинющие, пушистые и густые. Как у куклы.

Вся она кукольная. Действительно красивая девочка. Илья должен ее ценить. Восторг у неё неподдельный. Живой. Восхищение детское. Действительно на своего ректора как на героя смотрит.

— Простите, я не представилась, — ненароком поправляет копну светлых волос, одаривает нас блистательной улыбкой: — Варвара. Илюша меня Варенькой зовёт. Вам тоже так можно.

И тут она трогает Амира за руку, невзначай пальцами по плечу ведёт, сжимает и поражённо округляет пухлые губы.

— Они у вас настоящие? Мышцы. Вы просто железный человек!

Что? Я не понимаю… какого дьявола эта баба трогает моего мужика?! Она же с Илюшей. Вот его пускай и лапает.

— Вы очень сильный! — торжественно произносит наглая дама и ещё сильнее амбала наглаживает. — Илюша тоже в зал пойдёт. Накачается.

Ее соски словно по случайности трутся о локоть громилы. Возбужденные. Стоящие. Заострившиеся как пики. Даже мне видно… и признаюсь, немного завидно. У меня таких прелестей нет. Нечем похвастать.



Амир перехватывает ее наглючие пальцы. Галантно и ловко. Очень нежно. На миг кажется, он сейчас ей руку поцелует. Но нет. Просто мягко отстраняет и ухмыляется.

А у меня внутри что-то обрывается. И чувство, будто сердце в пятки уходит.

— Поздравляю тебя, Илюша, — прячусь за очередной натянутой улыбкой.

— С чем? — хмурится бывший.

— Ну мечта сбылась, — зябко веду плечами. — Ты ректор.

— А что ещё мне оставалось делать? — в его голосе прорезаются ноты истерики, а бледные щёки краснеют ещё сильнее. — В моей жизни тогда была только работа. Мое сердце вырвали из груди и растоптали. На мои чувства наплевали…

— Илья, — выдаю судорожно. — Я совсем не…

— Ничего, — растягивает губы в усмешке. — Все в прошлом. Забудь. Я же забыл. Теперь я ректор. И есть другие заботы. Много других. И есть Варя.

Какая муха его укусила? Что с ним?

— В общем, мы катаемся, — глаза бывшего блестят так, будто слезами наливаются, будто он сейчас реально расплачется.

Мне становится не по себе. Да что с ним такое? Аллергия может? Или перебрал с алкоголем? Хотя Илья почти не выпивал.

— А вы как? — спрашивает. — Вы чем тут заняты?

— Мы только приехали, — отвечаю тихо.

— Отдыхаем, — говорит Амир.

Всего одно слово, но впечатление, будто он детально рассказывает в каких позах меня трахает, как жестко, как часто и как долго. Все грязные подробности раскрывает.

Разве кто-то поверит, что мы спим в разных кроватях? Что он почти месяц меня не трогает? Прошлая ночь под наркотой не считается.

Такому мужчине не отказывают. Такой мужчина не спрашивает. Берет.

— Илюша, — блондинка наконец вспоминает с кем сюда пришла и виснет на своём кавалере. — Пойдём. Не будем смущать друзей. Ещё успеем поболтать.

И к моей неописуемой радости девушка уволакивает Илью обратно за их стол, прекращая наш безумно странный разговор.

Что это было? Не уверена, хочу ли ответ.

— Упырь от тебя одурел, — замечает Амир небрежным тоном. — Знатно ты ему яйца прищемила.

— Я не… Господи, о чем ты?

— Грустит твой романтик, — хмыкает с издевкой. — На свою голожопую соску даже не смотрит. Тебя жрет. Вырвать бы ему гребаные глаза. И я вырву. Если не угомонится.

— Пожалуйста, не надо ему ничего вырывать, — прошу с нажимом. — Он наверняка пьян. Иначе бы не стал вести себя подобным образом.

— Поглядим, — угол его рта дергается вверх, обнажая клык. — А хочешь телку его вытрахаю? Прямо при нем. Во все дыры отымею.

— Зачем? — холодею.

— Да просто, — пожимает плечами. — Она не против. Ты сама видела.

— Она пьяна, — отмахиваюсь. — Они оба пьяны, поэтому так странно себя и вели.

— Как скажешь, — ухмыляется.

— Да, я знаю, ты неотразим, — заявляю с раздражением. — Женщины от тебя без ума. Никто устоять не может. Поэтому тут и алкоголь не нужен. Сами льнут и липнут.

Он молчит. А потом вдруг наклоняется ко мне, шумно втягивает воздух у моего виска. Просто дышит. Тяжело, размеренно. Однако это чувствуется как пуля в голову.

— У тебя трусы мокрые, — хриплый шёпот в ухо бьет.

— Нет! — восклицаю. — Ты когда напиться успел?! Откуда вопросы?

— Насквозь, — заключает он и отодвигается, смотрит прямо в глаза. — Между бёдрам влажно.

— Не угадал! — выдаю запальчиво.

— Лжёшь, — как будто пощечину даёт.

— Нет, я…

— Ты завелась, когда представила, что твой бывший про нас думает, — произносит спокойно. — Он уверен, я тебя далеко со своего члена не отпускаю. Выдалбливаю по первое число.

— Прекрати, — требую сдавленно.

— Он не в курсе, что ты меня в ежовых рукавицах держишь.

— Разве я…

— Но ему хоть как ничего не обломится, — заявляет хлестко. — Он свой шанс проморгал.



— Колени согни, — приказывает Амир. — Еще. Стоп. Не так сильно. Сейчас раком завалишься. Ровнее.

Его губы оказываются вплотную к моей щеке. Дыхание обжигает заледеневшую кожу. Обжигает и щекочет. Сильные руки обхватывают талию, движутся по всему моему телу, придавая правильную позу. От его властного обращения дрожь пробегает.

— Не то чтобы я был против увидеть тебя раком, — хрипло бормочет на ухо. — Но не здесь и не сейчас. Не при всех.

— Ты ужасный пошляк, — сдавленно роняю я. — Ты… просто ужасный!

— Спину тоже согни, — невозмутимо распоряжается он, полностью игнорируя мои замечания. — Стань так, будто тебе врезали в грудак.

— Куда? — вопросительно выгибаю брови.

— В грудь, — поясняет терпеливо. — Ну типа под дых зарядили. Согнись. Бля. Не настолько сильно. Сейчас опять завалишься. Хватит уже мой болт соблазнять.

Интересно, этот мужчина способен обойтись без грубостей? Без крепких выражений? Вероятно, только тогда очарование напрочь потеряется.

Хм. О чем я? Какое на хрен очарование у этого громилы?! С тем же успехом можно чудище, разрывающее людей на части, назвать милым. Бредовое состояние. Рядом с амбалом становится все труднее мыслить трезво. Впечатление, точно он регулярно подмешивает в мою пищу запретные препараты.

— Короче, нельзя спину прямо держать, — продолжает инструктаж. — Если упадешь, то позвоночник в трусы высыплется. Потом буду по костям тебя собирать.

— Я… знаешь, я что-то не уверена, что хочу кататься… — начинаю нечленораздельно лепетать, пытаюсь от суровой судьбы уйти.

— Не ссы, — хмыкает. — Обучу тебя стойкам — сразу ласточкой полетишь. Еще всех тут уделаешь. Уроешь каждого. Я помогу, позабочусь лично.

Его уверенный голос вдохновляет на подвиги. Но мой собственный внутренний писк буквально вопит, обращаясь в тревожную сирену.

— А тормозить? — бросаю лихорадочно. — Тормозить ты меня научишь? Когда я ходила на курсы вождения, мы с этого практику и начинали. Кажется, здесь тоже важно…

— Выходит, тачку водить умеешь? — подозрительно оживляется.

— Не совсем, — судорожно выдыхаю. — Я не хочу никого убить. И сама умирать пока не готова. Лучше поберечь жизни людей и держать меня подальше от руля.

— Это смотря про какой руль речь, — ухмыляется.

Опять на что-то намекает. Грязное. Вульгарное. Сексуальное. Или же у меня окончательно и бесповоротно едет крыша от его магнетического воздействия?

— Носки вместе, пятки врозь, — командует Амир. — Верно. В противоположные стороны направляй. Да, так. Дальше. Смелее. Вперед. Продолжай.

Очень стараюсь верно следовать распоряжениям. Не чтобы порадовать своего тренера, а чтобы избежать опасности. Любое неосторожное движение может привести к жуткой травме. Перед глазами так и мелькают картины переломов разной степени тяжести. А потом, точно по специальному заказу, мимо проносят дико орущего мужика на носилках. На снегу остается красноречивый кровавый след и меня в момент мутит.