Жестокая сказка (СИ) - Ангелос Валерия - Страница 72

- Рустам, - звучит до жути порочно.

Только я не настроен на разговор.

Хватит. Прикладываю палец к ее распухшим губам. Держу рефлексы в узде. Рано давать себе волю. Рано срываться в пропасть. Ещё успею показать настоящее королевство. Царство на боли и крови. Ложе любви.

Я обожаю играть. Поглядим, стоит ли начинать.

Изучаю взмокшее тело языком.

Впадина между ключицами. Вена, пульсирующая на горле. Острые плечи. На запястьях зарождаются синяки. Грудь молит о ласке, напрягаются соски.

Я отмечаю каждый фрагмент. Помечаю. Ставлю клеймо.

Втягиваю нежную плоть. Прикусываю совсем слегка. Дразню зубами, заставляю прогибаться, извиваться от судорог.

Ниже. По рёбрам. Ниже. По животу. Принуждаю задергаться как от разрядов тока, удерживаю над бездной.

- Нет, Рустам, - протестует она, пробует оттолкнуть. - Не так. Не надо. Нельзя. Прошу, не делай этого.

- Почему? - нависаю над ней, перехватываю узкую ладонь, слизываю багровые капли, проступившие на порезе от иглы.

- Ты забираешь мою душу, - глаза блестят от слез.

Глупая. Уже забрал. Но и ты в долгу не осталась. Жилы вытянула. Живьём выдернула.

- Рустам, - шепчет с придыханием. - Пожалуйста.

Моя одержимость. Как тебе отказать?

- Прекрати, - шепчет девчонка.

А ее тело умоляет об обратном. Томится. Изнывает. Такой запах нельзя перепутать. Аромат возбуждения моей истинной самки.

Хватит впустую болтать. Эти выстрелы вхолостую начинают надоедать. Челюсти от голода сводит. Бесы в огне вопят. Звери ломятся прочь из клетки. Прутья сгибаются, скорбно скрипят. Столько лет уделить контролю – и сорваться в один момент.

Она даже не подозревает, как сильно хочу ее взять. Маленькая. Невинная. Наивная. До сих пор. Точно всегда. В первый раз. Моя, моя, моя. От макушки до пят. Только это ее и спасает, возводит на пьедестал. Родная она. Пробуждается в каждом рывке пульса.

- Почему? – я повторяю вопрос.

- Боюсь себя потерять, - чуть слышно роняет она. – Ты действуешь странно. Отравляешь. Ты безумный и дикий. Опасный. Но мне никогда и ни с кем не было, как с тобой. Я плохо понимаю. Не могу объяснить словами. Просто если мы вместе, совсем иначе дышу.

Теряйся. Не бойся. Найду.

Я обхватываю твои бедра. Сжимаю до отметин, удерживаю ноги широко раздвинутыми. Склоняюсь и провожу языком там, где мой член высекал искры. Вывожу запретный узор, оставляю свое тавро. Заставляю тебя заорать.

Чистая. Неиспорченная. Другую бы не выбрал. Не брал бы губами. Не дурел бы от жадности.

- Рустам! – вскрикивает, шумно втягивает воздух. – Рустам…

Бьется. Раскалывается прямо под моим языком. О такую легко порезаться. И Дьявол. Она того стоит. Тяжкий грех. Преступная слабость. Вырубает разум напрочь. Разбивает лед.

- Достаточно, - требует девчонка надтреснутым голосом, пальцами цепляется за волосы на моем затылке, пробует отстраниться, избежать жалящего напора. – Прошу, пожалуйста.

Нет. Не надейся. Не остановлюсь.

Право на все твои ночи за мной.

- Рустам, - раздается протяжный стон. – Рустам!

Вскрики и стоны сливаются. Растворяются.

Я довожу тебя до черты и дальше толкаю. Дальше, дальше. Еще. До судорог. До спазмов. До ядовитой истомы. До выгнутой дугой спины. До самого безумного и дикого оргазма.

А потом продолжаю. На грани. За пределом допустимого и дозволенного. Дарю кайф. Подсаживаю на самый мощный наркотик.

Я тебя разгромлю. В ноль. На твоем же поле.

Столько лет драть мой мозг. Мысли путать. Вытрахивать от и до. Возбуждать никому ненужные чувства. Пришла пора по счетам платить. Раздевайся, принцесса. К черту скромность. И стыд. К черту пьянящую непорочность. Прочь запреты и гордость.

Я хочу содрать твою кожу. Оголить нервы. Хочу вломится в ту, которая вдруг стала моей Вселенной. Без тормозов. Без табу. Взять живьем. До одержимых воплей. До хрипоты. Хочу показать, как это все чувствуется. Когда ломают хребет и в грязь втаптывают.

Я последний в мире романтик. Видишь? Никому в обиду не дам. Затоплю нежностью, запытаю лаской. Я знаю толк в развлечениях, после которых выносят вперед ногами.

В рай. Или в ад? Выбирай, где ближе рассчитываться с долгами.

- Возьми меня, - отрывисто требует девчонка. – По-настоящему.

От этой короткой прерывистой просьбы оживает мое нутро.

Громовое рычание. Рокот крови глушит. Когти рвутся на волю. Прорезаются клыки. Кости огнем окатывает. Разверзается ад. Искушение адово.

Только рано тебя в пекло тащить.

Вот ведь странно. Удивительно даже. Строю планы, увлекаю, заманиваю. Тьмой окружаю, но держусь в стороне. Любуюсь и оберегаю, исхожу слюной, в красках представляя наше общее грехопадение.

Бог. Дьявол. Лишь тебе позволяю решать. Для других такой милости нет. Их участь простая. Прокладывать дорогу вперед. А для каждого бунтаря быстро найдется гроб. Некрополь распахнут настежь. Давай, смелее входи. Единственная, кому страшиться нечего на алтаре моих кровавых секретов.

- Возьми, - выдыхаешь ты, как заведенная повторяешь: - Возьми, возьми…

Истекаешь. Стонами, криками. Липким потом, одурительной влагой. Заходишься всхлипами. Хриплыми, надсадными, пороком пропитанными.

Я вбиваю сжатые кулаки по обе стороны от твоей судорожно запрокинутой назад головы. Накрываю тенью звенящее от возбуждения тело. После вбиваюсь внутрь. Охренительно медленно. А тебя выгибает так, точно наношу удар за ударом.

Чистое бешенство. Чувства. Одержимо выкручивает.

Сама тянешься, льнешь, за плечи цепляешься, ногтями кожу помечаешь. Собственница. Рефлексы не обмануть и не скрыть. Мы разные, но порода одна. Разрушительная натура. Природа воина. Нам скучно без подвигов и кровавой бойни.

Я беру тебя. Осторожными глотками. Размеренными толчками. Балом правит твой кайф. Твое наслаждение. Всегда успею взять свое. Всегда сумею оторваться по полной. А пока трахаю тебя так, чтобы звериные крики раздирали глотку, врезались в плоть остро и глубоко, порабощали плоть сильнее одеревеневшего от похоти хера.

Всхлипываешь. Мятешься. Содрогаешься от судорог и спазмов. Растекаешься подо мной обжигающим ручьем. Опять напрягаешься, зажимаешься, бесконтрольно готовясь к атаке. Моя храбрая девочка. Правда пытаешься выстоять? Отпусти себя. Падай. Ниже и ниже. Это приятно. Упади к объятым пламенем небесам. А после пеплом. Обратно. Ко мне.

Слова запекаются на губах. Протесты глохнут.

Я вдыхаю твой аромат. Гребаный опиум.

Как выходит, что твоя дрожь раскалывает мой позвоночник? Разбивает. Выламывает к чертям. Мозг выносит. И кончать не хочется. Сегодня твоя очередь. Наконец совершаю то, о чем так долго мечтал. Убиваю тебя. Неспешно. С удовольствием прирожденного садиста. Раз за разом перекрываю кислород. Толчок за толчком. Пусть во взгляде мелькают огни преисподней.

Ты выгибаешься. Кричишь так, что зеркало раскалывается. На потолке. Наверное. Нет времени разбирать, где реальность, а где нет. Но я четко ощущаю, как срываются вниз осколки.

Ты смотришь вверх. Изучаешь отражение сплетенных тел. А дальше – глаза в глаза. Ты проникаешь вглубь. Как удар ножа под ребра.

Ты обхватываешь меня за шею, притягиваешь ближе, исследуешь затылок судорожными рваными движениями. Лихорадочно моргаешь, сглатываешь подступившие слезы. И вдруг подаешься вперед.

Миг – твои губы теперь мои. Несмелые касания. Неумелые. Но это самое вкусное, что я когда-либо пробовал. Твоя добрая воля распятая под моим напором.

Я кончаю в тебя. Помечаю семенем.

Мир меркнет. Разлетается. Вдребезги.

Глава 62

Девчонка спит, а я сторожу ее сон как цепной пес. Уморительное зрелище. Она мирно дремлет, пока мой хер штаны рвет. Отхожу подальше, усаживаюсь в кресло. Жду.

Те, кто ссытся от страха при звуке моего имени, оборжались бы, заценили такую картину. Конечно, потом бы они снова ссались. Под себя. Кровью. Но за все в этой жизни нужно платить, а за хорошее развлечение так тем более.