Мастер дальних дорог (СИ) - Эльтеррус Иар - Страница 23

— Буду благодарен. С процентами добычи согласен даже на три. С жалованьем тоже можно втрое. Но не выше, выше уже не потянем.

— Хорошо, тогда я звоню ему. Брось свой контакт и дай внешний доступ к импланту, подключу тебя к нашему разговору.

— Переслал, — отозвался юноша.

Инструктор ничего не ответил, некоторое время царило молчание, а затем перед внутренним взором Артема появилось породистое лицо блондина лет сорока пяти на вид, хотя ему на самом деле было далеко за сотню. Да, этого человека следовало называть исключительно белокурой бестией. Под два метра ростом, идеальная мужская фигура, абсолютное спокойствие в синих глазах.

— Ну и кому я понадобился? — проворчал полковник. — А, Леонид Петрович, ты? Рад видеть, старина! Давно не встречались, года три уже поди?

— Здравствуй, Карл Генрихович, — кивнул старый пилот. — Чуть больше трех. А звоню тебе вот по какому поводу. Нанялся я на один кораблик интересный вторым пилотом, а то засиделся совсем, заплесневел уже на грунте. Так нам еще и десантная секция в полном составе нужна. Я о тебе и подумал, когда мне сказали, что ты себе новое место ищешь.

— Ты — и вдруг вторым?! — изумился фон Бревен. — А кто ж там первым-то?

— Владелец, — хмыкнул Леонид Петрович. — Вот он, рядом стоит.

— Ты к мальчишке нанялся? — вытянулось лицо полковника. — Не понимаю…

— Ты не учитываешь, что за корабль! — поднял палец вверх старый пилот. — Ну, неужели не понял еще?

— А-а-а, вот оно что… — протянул фон Бревен. — Супердредноут, три дня назад пришедший в систему. Тогда ясно, ты ими всегда интересовался. Но я-то здесь причем?

— Понимаешь, и у меня, и у многих других возникли подозрения, что вскоре на нашу сустему нападут, причем нападение будет массированным. Ирренар об этом знает и изо всех сил готовится, только по какой-то причине тайно. Потому сходу и определил приведших супердредноут мальчишек во внештатники и дал им карт-бланш на все нужное для восстановления корабля. Даже доступ на то самое, закрытое военное корабельное кладбище, куда даже нас с тобой в свое время не пустили.

— У меня тоже в последнее время возникают такие мысли, — помрачнел полковник. — Тогда ты прав, такой корабль в обороне системы очень даже пригодится. Но, повторяю, я не понимаю, причем тут я. Я же десантник.

— Дело в том, что потом мальчики собрались чистить пиратские станции, а то уж больно много их в округе развелось, — хитро усмехнулся Леонид Петрович. — И вот тут-то ты со своими ребятками очень кстати придешься. Три процента от добычи лично тебе, если что. Плюс парочка остальным.

— Это может быть интересным, — хмыкнул полковник, едва заметно усмехнувшись.

Его направленный на Артема взгляд стал оценивающим. Он довольно долго внимательно оглядывал застеснявшегося юношу, затем негромко сказал:

— Представьтесь, молодой человек.

— Извините! — спохватился тот. — Артем Михайлович Дарнье, Санкт-Петербург, 2023 год.

— Француз? — приподнял брови фон Бревен.

— Отец француз, мать русская. Родители развелись. Я жил на две страны. Учился в России, выпускной класс школы. Хотел потом поступать в Бауманку, но глупо попал под машину. Здесь оказался вместе с другом, причем прямо на дредноуте. Повезло, что там искин был действующий, ввел нас в курс дела, а то бы померли от голода и жажды, так и не поняв, где мы. Дома-то пока дальше Луны не летают, так что поверить, будто оказались в дальнем космосе, было очень непросто.

— Да, вам реально повезло, — кивнул полковник. — Обычно переселенцы, попавшие на корабли, не выживают. Мы несколько раз находили на мертвых кораблях трупы людей в русской одежде разных веков. Но я вот о чем вас, молодой человек, спросить хотел. Чего вы сами хотите? Чего добиваетесь? К чему стремитесь в новой для вас жизни?

Артем задумался. Вопросы были очень непростые, и что отвечать он не знал. А действительно, чего он хочет на самом деле? Что ему вообще нужно? Вернуться домой? Но сможет ли он жить на Земле после того, как увидел дальний космос? Вряд ли, загнется со скуки. Маму, конечно, повидать хотелось бы, да и забрать ее сюда не помешает, может найдет себе кого-то, она же еще совсем молода, всего тридцать шесть лет, и красива.

— Не буду говорить, что знаю, чего хочу, Карл Генрихович, — честно признался юноша. — Мне всего семнадцать лет, все еще впереди. Хочу поискать Землю, с таким кораблем это будет куда проще, чем с любым другим. Но жить там не хочу, вы не представляете, какой там сейчас кошмар творится. Россия еще кое-как держится, хотя давят ее со всех сторон, принуждая сдаться и принять фальшивые ценности западного мира.

— Кошмар? — явно удивился полковник. — Фальшивые ценности? Что вы имеете в виду?

— Ну, например гей-парады, — усмехнулся Артем. — Унижение белых перед неграми, перед каждым футбольным матчем белые футболисты встают на одно колено перед неграми, делая вид, что извиняются за что-то там, сделанное их предками. Кроме русских, конечно, наши на всю эту пакость плевать хотели, за что в прессе после каждого отказа унижаться поднимается буквально вой. Мало того, Россию лишили права выступать под своим флагом на олимпиадах, обвинив в чем-то надуманном, причем все выглядело настолько фальшиво, пошло и подло, что любому было ясно — ложь. Детей забирают из семей по любому высосанному из пальца поводу и отдают их на воспитание. гомосексуалистам Семью разрушают, как понятие. А любого осмелившегося протестовать против всего этого подвергают травле, вышвыривают с работы, обвиняют во всех смертных грехах. Люди, желающие остаться людьми, начинают перебираться в Россию, с каждым годом их поток растет. Но я не уверен, что моя страна выстоит. Придут к власти либералы, демократия же, и с радостным визгом сдадут страну врагу.

— А Германия?.. — мертвенно побледнел фон Бревен, судорожно сжав кулаки, таких откровений он явно не ждал, слышал от выходцев из двадцать первого века, что на Земле не все в порядке, но ничего подобного и представить не мог.

— Германия? — горько усмехнулся Артем. — А в Германии по центральным улицам Берлина и других больших городов идут шествия гомосексуалистов и лесбиянок, порой занимаясь своими извращениями прямо на глазах нормальных людей, а полиция их охраняет. Немецких женщин насилуют прямо на площадях турки и арабы, но обвиняют в этом самих женщин, будто они спровоцировали белых и пушистых мигрантов. В некоторые районы и даже небольшие города обычному немцу или немке лучше не соваться — мусульманские анклавы. Женщину без чадры могут и камнями закидать. Ну, или изнасиловать. И опять же, никто араба или турка не обвинит. Зато немца, осмелившегося сопротивляться насилию, обязательно посадят. Я же говорю, пока кое-как держатся перед нашествием грязи только Россия, Китай, Куба и еще пара стран. Так что жить на Земле после того, как увидел совсем другую жизнь, мне не захочется. Однако найти нашу планету стоит. Может, сумеем помочь родине хоть чем-то.

— Страшные вещи вы рассказали… — голос полковника слегка подрагивал, напряженные скулы выдавали, что он в ярости. — Но вы правы, молодой человек. Раз дела там обстоят так плохо, мы обязаны найти родную планету и помочь ей, даже если придется выжечь всю эту мерзость каленым железом. Благодарю, что не стали скрывать правду. Я уточню у сослуживцев, есть среди моих знакомых несколько парней из двадцать первого века.

— Они вам то же самое расскажут, — пожал плечами юноша. — Разве что немного поменьше, за семь лет с 2016-го ситуация ухудшилась.

— Хорошо, отложим пока этот вопрос, — кивнул фон Бревен. — Но чего вы хотите достичь здесь?

— Вот если честно, не знаю! — развел руками Артем. — С момента попадания на дредноут события понеслись галопом, сперва надо было просто выжить, а потом полет сюда на едва живом корабле, Ирренар, экзамены и так далее. Просто не было времени задуматься. Но наверное, хочу, как и все, семью со временем, любящую жену и детей. И чтобы они росли в безопасности. Есть, правда, одна детская мечта…