Наследник древней силы (СИ) - "Amazerak" - Страница 29

— Есть информация, да.

— Я тоже кое-что выяснил про Вострякова.

— Хорошо. Это не телефонный разговор. Можем встретиться сегодня вечером в городе, часов в шесть?

— Да, я подъеду. Куда?

— Башня на перекрёстке Псковской и Воскресенской. Кафе в парке на пятом этаже. Знаешь где это?

— Бывал.

— Жду тебя там.

Что ж, поездка к Ире откладывалась. Вначале — поговорить с Оболенской, потом — всё остальное. А сейчас нужно пообедать и выдвигаться в город.

Вскоре я на синем седане своего покойного приёмного отца мчал к месту встречи. Торопиться не торопился. До встречи было часа полтора, а за рулём я ещё не до конца освоился.

Подъезжая к городу, становился на светофоре. Смарт-браслет запиликал. Я вызвал экран: звонила мама.

— Артём, ты где? — судя по голосу, она была взволнована. — Только что звонили из пятой больницы. Говорят, туда привезли Иру. Её кто-то сильно избил. Мы сейчас с Костей поедем. Ты в усадьбе?

У меня внутри всё похолодело.

— Что с ней?

— Я не знаю. Сейчас поедем выяснять. Вроде бы жизнь вне опасности, но я сама не понимаю, что произошло.

— Я уже в дороге. Сам приеду. В пятой говоришь? Скоро буду.

Загорелся зелёный, и я, втопив педаль газа, обогнал плетущуюся впереди машину. Похоже, встреча с Оболенской откладывалась.

Ира лежала в кровати с приподнятой спинкой. На шее был фиксатор, на лице чернели несколько синяков, верхняя губа — разбита, лоб — перебинтован. Врач сказал, у неё сломаны три ребра и кисть левой руки, выбиты два зуба, но угрозы жизни нет.

Палата была на шесть коек, кроме Иры тут лежали ещё три женщины. Когда я вошёл, а точнее ворвался, одна, с загипсованной ногой, пила чай, сидя на койке, и что-то рассказывала Ире. А та глазела в потолок, будто не обращая внимания.

— Что случилось? — я подбежал к своей сводной сестре. Сердце защемило, когда я увидел её в таком состоянии. — Кто это сделал? И… куда тебя вообще привезли? Почему не в клинику Востряковых? Почему ты не позвонила матери или мне?

Ира смотрела на меня жалобным взглядом, из глаз её потекли слёзы, губы задрожали. Я сел на стул и обхватил обеими руками её здоровую ручку, безвольно лежавшую поверх одеяла.

— Скажи мне, что случилось? Я найду их и все кости им переломаю.

— Дружина Борецких, — выдавил Ира. — Они пришли к нам домой. Они сказали что… передают тебе привет.

Меня затрясло от злости. Я выпустил руку Иры и, облокотившись на колени, схватился за голову.

— Суки, — процедил я. — Какие же твари!

Я жалел, что не прикончил вчера тех четырёх уродов. Ладно ко мне полезли, но к Ире, к моей милой, беззащитной сестрёнке, которую я так любил… Ну теперь-то им точно конец. Найду и головы расшибу. Решили меня наказать, значит? Нет уж, я это так просто не оставлю.

Ира всхлипнула. Я посмотрел на неё, а она уставилась куда-то в стену за моей спиной, словно боясь посмотреть мне в глаза. Какой же несчастной она сейчас выглядела! На лице её была написана боль.

— Они ответят, — сказал я. — Я этих уродов из-под земли достану. Ты их запомнила? Были какие-нибудь особые приметы?

— Не надо, — прошептала Ира. — Они убьют тебя.

— Это мы ещё посмотрим. Ну так что? Ты можешь их описать?

Ира промолчала.

— Ты её парень? — вдруг спросила женщина, пьющая чай.

— Брат, — ответил я.

— Оставь её в покое. У неё стресс, не видишь? Потом поспрашиваешь.

Женщина была права: не стоило сейчас давить на Иру. Лучше подождать, пока она немного отойдёт.

— Ладно, не думай об этом, — сказал я ей. — Всё будет хорошо. Тебе надо перевезти в клинику Востряковых. Я позвоню, скажу им. Скоро приедут мама и Костя. Держись.

Я вышел из палаты и оказался в просторном светлом холле с большими окнами. В моей душе бушевала ярость, и я придумывал самые страшные кары подонкам, которые посмели обидеть Иру. Встав возле окна, попытался унять клокочущие чувства и взять эмоции под контроль. Получилось не сразу, но постепенно я стал успокаиваться, хотя и по-прежнему пылал ненавистью к дружине Борецких. Но теперь я, по крайней мере, мог трезво рассуждать и уже не жалел, что не убил вчера дружинников, а даже порадовался этому. Иначе Борецкие ответили бы жёстче, и мне сегодня пришлось бы ехать в морг, а не в больницу.

Но всё равно этих сволочей следует наказать — это я твёрдо решил для себя. Вот только как? Вломиться в усадьбу великого князя и потребовать правосудия? Нет, это не вариант. Нельзя действовать безрассудно. Дело касалось не только меня и Иры, речь шла о взаимоотношениях двух родов, а потому следовало быть особенно осторожным.

Для начала я решил поставить в известность мою новую родню, послушать, что скажут Николай и Геннадий. Потом надо установить личности нападавших. Гипотетически, это несложно. В подъезде моего дома есть камера, и если дружинники не взломали её, она их запечатлела. Нужен лишь доступ к серверу и базе данных рода Борецких. Так же хорошо бы узнать, кто приказал напасть на Иру: лично великий князь, или инициатива исходила снизу. Если последнее, можно потребовать у Борецких наказать подонков. Я же теперь и сам князь, и с представителями другого рода могу говорить на равных. Если же это приказ сверху, задача усложняется. В общем, надо думать.

Я набрал номер Геннадия или дяди Гены, как он потребовал себя называть.

— Да, Артём, слушаю, — ответил дядя Гена.

— Кто-то вломился в нашу квартиру и избил мою сводную сестру, — сообщил я. — Она в пятой больнице. Перевезите её в свою клинику.

— Кто это сделал?

— Долгая история. Расскажу, когда вернусь. Ну так что, перевезёте?

— Я распоряжусь. Слушай, Артём, я и сам хотел тебя набрать. Ты сейчас в Новгороде?

— Да.

— Срочно возвращайся. У нас проблемы. Я бы даже сказал, охрененные проблемы. Так что ноги в руки — и в поместье.

Матери и брата я не стал дожидаться. Ещё раз заглянул к Ире, пообещал, что позвоню, попрощался и сразу же отправился в усадьбу. Из-за вечерних пробок до поместья добирался почти два часа.

Николай и дядя Гена расположились во флигеле на втором этаже, в просторном помещении с выходом на балкон. Кроме них тут были ещё два члена семьи.

Николай развалился в кресле, подперев голову рукой и исподлобья глядя на собравшихся. Вид у парня был загруженный.

Геннадий сидел за круглым столом, рядом с ним — женщина и мужчина. Последних двух я видел впервые. Дама производила не самое приятное впечатление. Эта строгая сухопарая тётка вызвала у меня ассоциацию со злобной училкой. Наряд — чёрные пиджак и брюки — лишь подчёркивали данный образ.

Рядом с ней расположился лысеющий господин с орлиным носом, на котором держались очки в позолоченной оправе. Он тоже был в чёрном, его костюм имел мелкую полоску.

Я не ожидал увидеть этих двоих и слегка замешкался на пороге, смутившись от присутствия «посторонних» и не зная, как с ними должен себя вести.

— Проходи быстрее, не стесняйся, присаживайся, — бросил мне небрежно Геннадий. — Заждались тебя. Это Артём. Артём — это Иван Ярославич и Светлана Ярославна.

Тётка слегка кивнула и смерила, или скорее просканировала меня, таким взглядом, от которого стало неуютно и захотелось провалиться сквозь землю.

— Новый член семьи, значит? — спросил мужчина с орлиным носом.

Мы с ним поздоровался за руку, и я сел на диван возле камина.

— В общем, Артём, рассказываю вкратце, что случилось, — продолжал Геннадий. — Наш новый глава семейства отжёг по полной. В очередной раз послал Голицыных на все четыре стороны. Так что ситуация, мягко говоря, паршивая. Опасность угрожает каждому из нас. Поэтому всем необходимо усилить бдительность и охрану. Голицыны могут нанести удар, как в ближайшие дни, так и через месяц-другой. А потому нам придётся жить фактически в осадном положении. И всё благодаря тебе, Коля, и твоему наплевательскому отношению к старшим членам рода.

— Я сделал, что считал нужным, — ответил Николай. — И вообще, если они кого и попытаются убить, то только меня. Вам ничего не грозит.