Наследник древней силы (СИ) - "Amazerak" - Страница 25

В усадьбу вернулись к вечеру, но я подумал, что ещё успею отвезти Иру домой. После субботней драки я немного опасался ехать в город, но никого другого просить не хотелось. Это вызвало бы вопросы, пришлось бы что-нибудь придумывать правдоподобное. Так что на фиг, легче сделать всё самому.

Позвонил Геннадию Михайловичу, сообщил о своём намерении, тот дал согласие. Про вчерашний инцидент он даже не заикнулся. Возможно, Лёха ещё не успел настучать, а может быть, разнос меня ждал позже.

Машина тоже нашлась. У отца имелся небольшой синий седан иранского фирмы «Сэтарэ». Модель старая с жидкокристаллическими дисплеями на приборной панели, но двигатель на преобразователе. Причём преобразователь стоял сибирский, довольно качественный, работал уже года три. Сейчас такие днём с огнём не сыщешь, только если с рук покупать.

Мама была не против того, что я теперь воспользуюсь отцовской машиной. У неё имелось собственное авто, у брата — тоже. Так что седан я с чистой совестью застолбил за собой.

Сестра собрала немногочисленные вещи, которые привезла с собой, я закинул её сумку в багажник, и мы поехали. Управлять машиной было несколько непривычно: со времён автошколы я ни разу за руль не садился.

Некоторое время ехали молча, я крутил баранку, сосредоточившись на дороге, Ира сидела на заднем сиденье задумчивая и грустная.

— Ты говорил, что отомстишь убийцам, — сказала, наконец, Ира, когда мы выехали на трассу. — Ты уже знаешь, кто это сделал?

— Есть некоторые предположения, — ответил я.

— Многие считают, будто Эдуарда Вострякова убили Голицыны — московский род. Он якобы им не захотел продавать какой-то завод.

— И откуда ты слышала такое?

— Вчера дружинники за столом рассказывали. Поэтому поместье так хорошо охраняется. Николай Эдуардович думает, что на нас нападут.

— Это вряд ли. Они не такие дураки, чтобы нападать на поместье. Если кого-то захотят убить, поступят, как с Эдуардом. Никогда громкие убийства не совершаются так, в открытую. Поэтому опасаться нечего. Тем более, теперь ты будешь жить в квартире.

— Мне будет скучно, — пожаловалась сестра. — Раньше я ездила к маме каждые выходные, а теперь я даже не хочу сюда ехать.

— Из-за Алексея?

— Угу.

— Всё образуется, — пробормотал я себе под нос, не слишком уверенный в своих словах.

— Только ты, пожалуйста, не лезь ни в какие передряги, — сказала Ира и после секундой паузы добавила. — Я боялась, что ты не вернёшься из армии. Не хочу бояться опять.

— Да нормально всё будет, — ответил я.

Мы затормозили на светофоре в пригородном посёлке. Пока ждали, я смотрел в зеркало заднего вида на Иру. Она задумчиво глядела в окно, а я был не в силах отвести взгляд от её милого личика со слегка вздёрнутым носиком.

Мне почему-то захотелось поделиться с Ирой своими планами. Я не знал, когда мы теперь увидимся, быть может, нескоро или вообще никогда. Как мама и Костя воспримут новость о моём решении уйти со службы роду, я тоже не знал. Скорее всего, негативно. Будут отговаривать, увещевать, убеждать, что в другом месте и жизни-то нет. Но мне было без разницы. Я не считал, что пропаду без покровительства рода. Когда меня отправили в солдаты, я смирился с необходимостью дальше жить самостоятельной жизнью — жизнью простого человека, какой живут миллионы людей в СРК. Но мне хотелось одного: чтобы Ира поняла меня и мои устремления. И я сам не знал, почему так нуждался в её одобрении.

Загорелся зелёный, другие машины тронулись, и я с небольшим запозданием — тоже. Ближе к городу поток становился плотнее, и мне приходилось быть особенно внимательным.

— Мне предложили работу, — сказал я. — В ГСБ считают, что я подхожу им.

— И ты согласился? — Ира прекратила смотреть на дорогу и повернулась в мою сторону.

— Пока не решил. Возможно.

— Получается, ты не хочешь служить роду?

— Если честно, не очень. В ГСБ тоже хорошие перспективы. Возможно, даже лучше, чем в княжеской дружине. Там даже служат представители знатных родов. Мне кажется, дело стоящее.

— И ты опять уедешь? — между бровей Иры прорезалась недовольная складка. — Бросишь маму и… меня?

— Я не знаю, — честно ответил я.

— Может, не надо?

— А мне всю жизнь кланяться перед такими как Лёха Востряков? Неужели ты так хочешь на них работать?

Ира задумалась. Наверное, прежде ей не доводилось размышлять над подобными вопросами.

— Но мы же должны служить роду, — выдала она, наконец.

— Должны? Кто сказал?

— Мама и папа так всегда говорили. Я бы не хотела, чтобы ты опять уезжал.

— А что поделать? Мы вырастаем, у каждого своя жизнь. Ты часто Люду видишь? А Костю? Ну вот. Они повзрослели, обзавелись своими семьями. То же ждёт и нас. Детство закончилось. Тебе однажды предложат партию. Наверное, с кем-нибудь из дружинников. А я вот не хочу, чтоб род определял, с кем мне спать и с кем жить.

— Если честно, я — тоже, — Ира улыбнулась. — Только маме не говори. А она, кстати, уже знает, что ты уедешь?

— Пока нет. Я скажу, когда всё точно определится. И ты пока не говори. Пусть это будет наш с тобой секрет.

— А когда всё определится?

— Да мне кажется, уже на днях.

Продравшись через вечерние пробки, мы, наконец, добрались до дома. Дверь в подъезде уже поставили новую. Ира сразу заметила изменения, и я тоже сделал вид, что удивился. Понятное дело, рассказывать ничего не стал.

Пока шли от машины до подъезда, я постоянно оглядывался: не поджидают ли меня снова? Но во дворе было спокойно, ничего подозрительного я не заметил.

Поднялись на этаж, вышли из лифта, и передо мной предстал коридоры, расходящийся в трёх направлениях. Повсюду — двери. Я снова ощутил тревогу. Она усилилась, когда мы подошли к нашей двери и я открыл её. Казалось, там кто-то притаился, и если зайду — меня убьют. Надо бы кинуть гранату, но её не было. Я на миг остановился в дверном проёме, не решаясь войти.

Ира коснулась моего плеча.

— Эй, ты чего? — она посмотрела мне в лицо.

— Ничего, а что?

— Ты так смотришь, как будто квартиру не узнал, — она засмеялась.

Я хмыкнул и вошёл, поставил на пол сумку, включил свет — стало спокойнее. Только тёмный дверной проём в ванной комнате вызывал беспокойство, и я там тоже включил свет.

— Приехали, — сказала я. — Будем прощаться?

— Может, поужинаешь хотя бы? — предложила Ира. — Ты видел, какая пробка из города? Ты сейчас ехать будешь два часа.

Я был рад побыть с Ирой ещё какое-то время, а потому согласился, хоть и не успел проголодаться после поминок. Ира нашла в шкафу пакет макарон, поставила кипятиться воду в чайнике, а я разморозил котлеты, что завалялись в морозилке, и кинул на сковородку.

Наконец сели ужинать.

— Так что с тобой было-то? — поинтересоваться Ира. — Ты как будто призрака увидел. Я ещё в первый день заметила, что ты тормозишь возле дверей.

Я рассмеялся.

— Неужели, и правда, так заметно?

— Ну когда ты дома, да, — Ира пожала плечами.

— Не знаю даже, как тебе объяснить… Просто когда я вижу дверной проём, мне хочется кинуть туда гранату.

— Зачем? — Ира удивлённо уставилась на меня.

— Дурная привычка, — вздохнул я. — Когда зачищаешь здание, противник может быть, где угодно. За каждым углом. Иногда мне чудится, словно из окна или из двери вот-вот начнут стрелять, а я ничего не могу сделать. Я буквально, как будто… — я попытался подобрать слова и не смог. — Я иногда даже выстрелы как будто слышу. Не знаю, как это объяснить.

— Может, к врачу обратиться? — робко предложила Ира.

— Да какой, на хрен, врач? — вспылил я. — Думаешь, я совсем с катушек полетел?

Ира продолжала смотреть на меня с тревогой в глазах.

— Всё пройдёт, — сказал я спокойнее, — это просто воспоминания. Со временем они забудутся.

Доужинали мы молча. Ира больше не донимала меня. А когда мы поели и я вознамерился отправиться в обратный путь, вдруг спросила:

— А ты очень торопишься?