Оттаявшие сердца - Доналд Робин - Страница 4

• Предыдущая
• 4/31
• Следующая

Когда его спокойный голос прервал ее воспоминания, девушка едва не подпрыгнула от неожиданности. Пришлось как можно скорее взять себя в руки и ответить на его вопрос об учебе:

— Я специализируюсь на истории.

— Та же специальность, что и у Жерара. Вы познакомились в университете?

Было просто невозможно обвинить его в назойливом любопытстве. Ей подумалось, что в зале суда он — сущее чудовище. Любой свидетель станет совершенно искренним под чарами этого спокойного голоса, который не выражает ничего, кроме легкого интереса.

Но он, скорее всего, заметил некоторую сдержанность в утвердительном ответе Ясинты.

Глаза Пола почти скрылись под темными ресницами.

— Кажется, он предложил тебе стол и кров. И это пришлось как нельзя более кстати.

— Он понял, что мне… трудно оставаться там, где я жила. И предложил договориться с одной из его подруг. Она как раз уезжала учиться в Англию и хотела, чтобы за ее квартирой кто-нибудь присматривал.

На мгновение губы Пола сжались. Но, когда Ясинта снова подняла на него глаза, Пол уже улыбался.

— Соседи по квартире могут быть просто невыносимы.

Стараясь говорить как можно вежливее и мягче, Ясинта согласилась:

— Да, могут.

— Судя по твоему голосу, они тебе досаждали.

— Да… один… — Девушка поставила чашку на стол, так как у нее дрожали руки.

Пол ничего не сказал, и после неловкого молчания она продолжила:

— Жерар однажды ночью нашел меня в университетской библиотеке и понял, что у меня проблемы.

— Ах, вот как, — мягко произнес Пол, — он всегда плохо переносил слезы.

Ясинту начал раздражать его самоуверенный тон.

— Я не плакала! — сказала она твердо. И добавила:

— Но он очень мне помог.

— Уверен, так оно и есть, — ответил Пол тихо, почти гипнотизируя ее. — Почему ты не смогла остаться дома на каникулы?

— Друг хозяйки решил туда переехать. Жерар вернется в феврале и поселится в своем новом доме, в котором найдется место и для нее. Тогда у Ясинты снова появится нормальное жилье. Она могла бы сказать это Полу, но промолчала.

— А сейчас ты ждешь результатов последних экзаменов. Похоже, тебе не сразу удалось закончить университет?

Неужели мать рассказала ему, что, когда она заболела и артрит уже не позволял ей двигаться, Ясинта оставила учебу, чтобы ухаживать за ней? Нет, наверное, Полу рассказал кузен.

— Да, у меня был большой перерыв. Девять лет.

— И что ты намерена делать, когда получишь степень магистра? Преподавать?

Она отрицательно покачала головой.

— Мне кажется, я не буду хорошим учителем.

— По-моему, от историков много не требуется. По крайней мере, за стенами университета.

— Может, и не требуется, — согласилась она, чувствуя себя глупой и совершенно бесполезной. Сжавшись под его оценивающим взглядом, девушка добавила:

— Вообще-то, я обещала маме получить степень магистра.

— А ты всегда выполняешь свои обещания?

— Да.

Пол разглядывал свою гостью медленно и неторопливо. Взгляд его живых блестящих голубых глаз задержался на спутанной гриве ее волос. Ясинта твердо встретила его взгляд, зная, что сейчас в ее глазах ярко сверкают золотистые искорки.

Мать иногда звала ее глазастой девчонкой… Она ничего не могла прочесть в почти равнодушном взоре Пола, но невольно напрягалась. Каждый ее нерв натянулся как струна. Когда его взгляд переместился на ее мягкие губы, она гордо вздернула подбородок, словно защищаясь и показывая свою независимость.

Ясинте не хотелось признаваться себе, что ее влечет к Полу. Она никогда еще не испытывала ничего подобного.

— Сокровище на свете разве есть ценней, чем незапятнанная честь? — продекламировал Пол.

Шекспир. Двусмысленность этой цитаты неприятно задела ее.

— Да, что-то в этом роде, — сухо ответила она. Напряжение между ними росло и уже становилось ощутимым. Оно рождалось из невысказанных мыслей, из эмоций, в которых Ясинте не хотелось разбираться.

И когда она уже думала, что вот-вот взорвется, он проворчал:

— Очень благородно.

— Едва ли. Каждый ребенок знает, что нужно выполнять данные обещания.

— Но дети обычно забывают об этом, становясь старше.

Только теперь Ясинта вспомнила об Ауре, которая разбила сердце Пола, бросив его перед самой свадьбой. Она хотела возразить, но промолчала. Один взгляд на его замкнутое лицо убедил ее, что напряжение разрядить уже не удастся.

Пол поинтересовался новой системой оплаты обучения в университете, и пока они обсуждали эту нейтральную тему, Ясинта успела забыть о своей неловкости. И об отстраненном выражении, которое промелькнуло на его лице.

— Жерар думает, что после защиты диссертации ты получишь причитающиеся почести, — сказал он все с таким же непроницаемым выражением лица.

Какая-то неуловимая нотка в его голосе снова сделала фразу двусмысленной.

— Он несколько пристрастен, — ответила Ясинта. Конечно, сейчас она — гостья Пола, но это не налагает на нее обязательств терпеть его оскорбления.

— Мы всегда склонны пристрастно оценивать тех, кого любим, — мягко сказал Макальпин.

— Или тех, кого учили, — отозвалась она так же вежливо. — Пожалуй, мне надо распаковать вещи. Поднос отнести на кухню?

— Спасибо, я сам, — ответил Пол, вставая и забирая поднос.

По пути в холл Ясинта никак не могла избавиться от странной тяжести в груди. Ее наполняло необычное щекочущее чувство, которое одновременно раздражало и смущало.

Будь же разумной, укорила себя девушка. Будь объективной и беспристрастной. Не так уж удивительно, что ее привлекает такой великолепный мужчина. В нем есть разум и уверенность в себе, не переходящая в самовлюбленность.

Пол Макальпин, наверное, никогда не попадал в ситуацию, где утратил бы контроль над собой.

Счастливчик, решила она сердито. И прищурилась, выйдя с затененной веранды на яркое солнышко.

Все имущество Ясинты умещалось в два чемодана.

На заднем сиденье машины Жерара, надежно стянутые ремнями, лежали компьютер, принтер да несколько коробок с книгами.

Немного за почти тридцать лет жизни, подумала Ясинта грустно, вынимая чемодан из багажника.

— Я возьму его, — сказал Пол, подходя сзади. Ясинта вздрогнула, но понадеялась, что Пол не заметил ее невольной реакции.

— Да, спасибо, — глухо поблагодарила она.

Солнце играло на его волосах, золотило загорелую кожу. Когда он совсем без усилия поднял второй чемодан, под его рубашкой проступили мощные мускулы. Чтобы скрыть волнение, Ясинта потянулась к заднему сиденью отстегнуть компьютер.

Над головой кружили и насмешливо кричали чайки. На солнце их крылья отливали серебром. Птицы носились по сияющему небу, словно маленькие молнии. Ясинта вынула компьютер и замерла, глядя, как Пол пошел к дому по белой песчаной дорожке. Очнувшись, девушка побежала следом.

Он поставил чемоданы на пол в выбранный ею спальне.

— Пойду принесу принтер.

— Нет, спасибо, — ответила она. — Я и сама справлюсь. У вас, наверное, полно работы.

— Сегодня — нет, — ответил Пол мрачно и вышел. Совершенно беспомощная, Ясинта стояла посреди комнаты с компьютером в руках. Покусывая губы, она повернулась и установила компьютер на столе.

Пол был похож на рыцаря в сверкающих доспехах. Такой же прекрасный и беззаботный. Если не обращать внимания на сильный подбородок и металлический блеск в глазах. Этакий викинг. Он шел легко и упруго. Казалось, мир трепещет перед ним.

Хотя воображение — важное качество для хорошего историка, сейчас Ясинте хотелось начисто его лишиться.

Пол принес принтер и стал наблюдать, как Ясинта его подключала. Она занялась этим потому, что никогда не согласилась бы разбирать при нем свои чемоданы.

Пока принтер выдавал пробный образец печати, Ясинта напряженно проговорила:

— Я думаю, нам надо составить нечто вроде соглашения, пока я здесь живу.

Пол удивился. Но ничего не сказал, ожидая продолжения.

• Предыдущая
• 4/31
• Следующая